— Зачем мне эти алименты? Я лучше заберу свою дочь и сам буду ее воспитывать. Уж сообразительнее тебя. Что там нужно подростку? Булочка в столовой и новые кеды к маю? Не вопрос. Я и дочь получше тебя воспитаю, и еще расходы сокращу раза в три.
— Александр Павлович, при ваших разъездах… Вы дальнобойщик? С кем будет ребенок в ваше отсутствие?
— А зачем за ней круглосуточно присматривать? Пельмени в кастрюле сварит. Домашнее задание она и без меня сделает – я-то в этих запятых и графиках ничего не понимаю.
К адвокатам они приходили стабильно: раз в полгода. Когда Александр подсчитывал расходы, сводил баланс и вновь возвращался к теме – “проще дочь воспитывать самому”.
— Да, оставлять ее неделями одну все еще нельзя, — сказал адвокат.
— Ну… значит… потом… ладно… как вы решите.
Платил он исправно.
Но иногда вот находило что-то.
Иногда Александру просто не хватало чьего-то присутствия в доме: приезжаешь, а там Маша выходит встречать, угощает чем-нибудь. Хоть не один.
— Ты, Саша, когда соберешься снова ножкой топать, ты предупреждай заранее: я отгул возьму, — сказала Ира, когда они вместе выходили из адвокатской конторы, — Что у тебя за странности? То сам отказываешь. То не хочешь платить. То зовешь Машу к себе. К юристам бегаешь.
Сашу слегка отпустило, и он извинился:
— Прости. Умом-то я понимаю, что мне не вариант забирать дочь к себе, но иногда скучаю… ее присутствие нужно… Одиноко. Иногда и денег жалко становится, ты все-таки их очень неграмотно расходуешь. Я там прочитал, что ты писала про тетрадь по английскому…
— Опять начинаешь? – спросила Ира.
— Молчу! Считай все сама.
— Ну, ты можешь приобщиться к расчетам, — она показала на кафешку у метро, — Пройдем? Заодно и увидишь, сколько я реально трачу.
— Хорошо.
Они расположились в каких-то зарослях: заведение было уставлено всевозможными растениями – от кактусов до фикусов и огромных цветов в деревянных “грядках”. Ира специально на таких встречи брала с собой чеки. Она разложила их, зачитывая Саше все наименования и расценки. В конце они подсчитали итоговую сумму.
— Кхм… Нехило, — заметил он.
— Убедился? И это никак не сократить.
— От дополнительных по физике все-таки можно и отказаться.
— А экзамены ты за нее сдавать будешь?
— У меня еле-еле тройки по точным наукам.
Это Ира отлично помнила.
Она сгребла все бумажки в портфель и попросила Сашу успокоиться уже – и насчет места жительства Маши, и насчет алиментов. Все равно ничего менять он не хочет.
У автобуса они увидели саму Машу. Она гостила неподалеку у своей подружки из музыкальной школы, и Ира сказала дочери, к какой остановке подходить.
— Привет вам! – засияла Маша, увидев отца, — Как непривычно, но замечательно видеть вас вместе. Кстати. А почему ты тоже тут, папа? Что случилось?
— Случайно встретились, — ответил он. Перед Машей было как-то неловко говорить про его походы к адвокатам. И про скупость тоже.
— Когда я к тебе на выходные?
— Ближе к концу месяца. Пока у меня рейсы.
Без папы Маша не могла. Папа, папа и папа. Кого пригласить на ее выступление? Конечно, папу. Кто поведет ее в дельфинарий? Папа. С кем она хочет кататься с горки на каникулах? Папа. И, как отец, он неплохой (кроме его периодических странностей, про которые дочь не знает). Это Ире он высказывался про излишества в расходах, а, стоило Маше приехать к нему погостить, как он задаривал ее подарками (косметички, книжки, платья) и водил по экскурсиям.
— Ну, пусть так, — огорчилась Маша.
— До свидания, — сказал он Ире, взглядом попросив опять не рассказывать про юристов.
Она кивнула.
Отец он хороший!
Уступив бабушке место в автобусе, Маша держалась за поручень и мечтала, как было бы чудесно перебраться к отцу насовсем. Дома ей сейчас не нравилось. Как у мамы появился второй ребенок, Сема, так Маше все труднее и труднее было находиться дома. Брат еще слишком мал, чтобы с ним можно было играть в интеллектуальные игры, в шахматы или хотя бы в шашки, или вести светские беседы на увлекательные темы – в общем, дружить. Для дружбы он не подходит. Зато иногда ей приходилось его кормить овощным пюре или гулять с ним, возясь в песочнице. И мама… мама теперь не садилась по вечерам проверять, выучила ли Маша стихотворение. Они не ходили никуда вдвоем. И не обсуждали знакомых. Потому что ребенок для мамы – это теперь не Маша.
— Будешь вермишель? – повернулась к ней мама.
— Буду. Ты ведь все равно приготовишь то, что любят Андрей и Сема. Андрей всегда просит котлеты. Семе – вермишель. Зачем у меня спрашивать, если мои ответы ни на что не влияют?
В свете всех этих событий идея переезда к папе казалась все более разумной, интересной и рациональной.
— Маша, ты предвзята.
Мама попыталась взять ее за руку, чтобы перейти через дорогу.
— Мне что – три года? – отстранилась Маша, — И я не предвзята.
— Андрей добрый и работящий. Он тебе поделки для школы мастерит. Причем его для этого не надо даже просить. Сема… твой брат.
— Брат, которому я няня.
— Это пока что. Я редко тебя оставляю с Семой, только если это вынужденная мера… Но он не всегда будет маленьким. Вы подружитесь, когда…
— Никогда!
Вермишель Маша забрала с собой в комнату и села за ноутбук. Ужинать с семьей она не планировала. Да и какая из них теперь семья? Маша читала заголовки: “как выбрать, с кем из родителей проживать”, “как поговорить с отцом”, “какие документы потребуются для новой школы”. Если все расписать в подробностях папе, то, наверное, у нее будет намного больше шансов с ним договориться.
Но мама, наверное, не одобрит.
Но, если Маша с ней снова поладит, то, наверное, мама будет более снисходительна…
— Маша! – как раз позвала мама, — Мы с Андреем в пятницу уходим на свадьбу. Ты с нами?
— Нет, я так выматываюсь на неделе, что в пятницу хочу только поваляться.
— Тогда сюда приедет тетя Надя.
— Чтобы за Семой приглядеть?
— Именно.
— Ну, могу и я этим заняться.
Мама удивленно моргала. Андрей аж мимо стула упал. Чтобы Маша сама предложила?
— Ты это серьезно?
— Да.
Она покажет маме, что не предвзята, а мама, может быть, разрешит ей побыть у отца. Подольше. Или навсегда.
В пятницу для Семы Маша разложила кубики с буквами. Он еще не читал, но немного разговаривал, самыми простейшими фразами, и мог показывать, какой кубик куда положить. Маша составляла с ним слова. Составляла она, но Семе неожиданно понравилось играть с сестрой. Он к ней тянулся. Потом они раскрашивали раскраски. Маша зарисовывала наряды для принцесс, а Сема – картинки с автомобилями и поездами. Он показывал на поезда, говорил “ту-ту”, и Маша от души хохотала рядом с братиком.
Без проблем уложила его спать.
— Маша! Мы тут, — бормотала мама у порога, чтобы не разбудить ребенка, — Я, признаться, думала, что ты уже к восьми начнешь нам звонить и говорить, что надоело сидеть с братом. Но ты просто солнышко. Как вы тут? Ты покушала сама?
Нет.
И они заказали всем пиццу.
Поедая кусок за куском, Маша вспоминала, как весело им было еще несколько лет назад – она, мама и папа. Она и мама. Им с мамой и без посторонних было прекрасно.
Но сейчас Андрей отдал Маше соус для корочек, рассказывая, как он в студенчестве провалил сессию, и вдруг перестал быть для нее незваным незнакомцем.
Все сработало.
Утром мама, восхищенная Машиным поступком, сама предложила отвезти ее к отцу:
— Наверное, зря я препятствовала. Упорствовала. Я бы и сейчас не согласилась, но Андрей тебя понимает даже лучше меня, он и сказал, что, если ты хочешь побыть у отца, то это не проблема.
— Он не в рейсе?
— Он взял две недели за свой счет. По личным обстоятельствам. Когда будет в рейсах, то ты будешь у нас.
Что-то эти мытарства уже не радовали…
Папа привык, что она часто у него в гостях, но вот заботиться о дочери на постоянной основе совершенно не умел. Он и о себе-то не заботился. Питался как придется.
— Тебя ко скольки надо в школу отвозить?
— К 8.30
— Оу, я так рано не проснусь…
— Ничего, мама сказала, что она или Андрей будут приезжать сюда и отвозить меня на уроки.
— Супер.
Теперь Маша вставала за пятьдесят минут до будильника, чтобы хоть завтраком отца накормить, и чтобы добраться до ее гимназии – во дворе уже стоял автомобиль Андрея. И не лень ему? Отвозил. Иногда и привозил. Потому что мама просила. Часто с ними катался и Сема, которой смотрел, как его отец рулит, и повторял эти движения.
Маша узнала, что папа в быту очень экономный.
Например, чтобы купить яблок домой, ей нужно было каждый раз звонить и спрашивать – можно? Он долго думал.
Если папа не в рейсе, то у него какие-то таинственные дела, и Маша практически всегда дома одна.
Ей грустно.
И она, с огромным удивлением, поняла, что скучает по всем – и по Семе тоже.
Когда родители в кафе опять сводили бюджет, Маша попивала молочный коктейль.
— Ира… Смотри, за прошлый месяц я тебе перевел 15.000. Так? Но Маша полтора дня была у меня. Посчитай, сколько это в процентах от 31 дня, пожалуйста, — все-таки его придирчивость не прошла бесследно, — Ты мне сейчас перевела тоже 15.000. В принципе, в эту сумму укладываемся. Но у меня еще есть квитанция из химчистки – туда я относил ее вещи, которые нельзя стирать.
— Поделим.
— Идет! Впрочем, довольно выгодно даже. Я буду в рейсе неделю. Маша, ты ведь справишься? Если тебя отвозить к маме, то это такие расходы… И все надо пересчитывать. Не очень удобно.
— Я, наверное, не хочу мотаться. Я там останусь. Прости, пап.
