Они ссорились прямо на улице, превращая прохожих в невольных зрителей скандала. Я стояла на остановке и, скучая, ждала подругу, так что зрелищу обрадовалась.
— Я люблю хризантемы! Хризантемы, а не розы! — кричала симпатичная кучерявая девушка. Её щёки покраснели от гнева.
Парень растерянно опустил букет к земле. Протянул руку, пытаясь взять девушку за запястье. Та вырвалась.
— Ань, ну это же мелочь! — воскликнул он.
— Не мелочь! — завопила Аня так, что пару прохожих обернулись. Открыла рот, собираясь что-то добавить. Закрыла, открыла снова, возмущённо глотая воздух. — Знать тебя не хочу!
Оставив парня, кучерявая Аня вылетела на остановку. Прыгнула в маршрутку, кажется, не глядя, куда та идёт, лишь бы подальше. Я проводила девушку неприязненным взглядом. Вот и откуда берутся такие истерички? Он ей цветы подарил, так что ей ещё не нравится?
Парень переминался на улице, хмуро глядя под ноги. Потом осмотрелся, явно в поисках урны. Юноша был приятный, светловолосый, с лёгкой бородкой и прозрачно-голубыми глазами. Я так засмотрелась на него, что не заметила, как подошла подруга.
— Привет, — вынырнула Света из толпы прямо передо мной. — Прости, что опоздала. Давно ждёшь?
Я рассеянно помотала головой, думая о своём. Обычно я на эмоциях не действовала, но юноша был таким грустным и красивым, что я решила рискнуть. В конце концов, кто, кроме меня, позаботится о моей личной жизни?
— Подожди минутку, — сказала я и достала блок стикеров. Оторвав один, быстро написала свой номер. — Я сейчас.
Руку незнакомца перехватила у самой урны. Тот удивлённо обернулся.
— Я люблю розы, — сказала с нажимом на первое слово. Забрала букет из разжавшихся пальцев. — Позвони мне, если захочешь, и мы попьём вместе кофе.
Сунув ему бумажку, я развернулась и, взяв под руку Свету, поспешила прочь. Сердце колотилось в груди одновременно от волнения и азарта.
Он позвонил через неделю. К тому времени Серёжа окончательно расстался с Аней. Смеясь в трубку, он сказал, что никогда не видел такого смелого подката. Парням у меня ещё учиться и учиться, сказал он. Я посмеялась в ответ, и тем же вечером в кафе Серёжа преподнёс мне новый букет роз.
Отношения развивались стремительно и красиво. Серёжа постоянно меня чем-то баловал: то приходил с шоколадкой, то с цветами, то изобретал свидания поинтереснее. Я видела, как он старается, и благодарила, даже если он не попадал в точку. После моего робкого замечания, что я на диете, Серёжа всё равно продолжал приносить шоколадки, конфеты, но я решила, что за благие побуждения не ругают. Искренне радуясь угощениям, я потихоньку отдавала их отцу, подругам, и все оставались довольны.
Когда на день рождения Серёжа подарил мне помаду, хотя я никогда не красилась, и кактус, я напряглась. Поставив ненавистное с детства растение куда подальше, я попыталась забыть о нём. Это оказалось нелегко. Искренне полагая, что сделал мне приятное, Серёжа выискивал кактус при каждом визите. Он расспрашивал, как я за ним ухаживаю, благо почти не слушая, интересовался, почему не крашу губы.
— Тебе ведь понравилось? — спрашивал он раз за разом.
Я вымученно кивала, и Серёжа ходил довольный собой, продолжая подкармливать меня сладким.
На какой-то раз я не выдержала. Чаша терпения переполнилась, и я решила быть честной. Серёжа снова вертелся у кактуса — теперь я знала, что ему кактусы нравятся.
— А ведь хороший подарок, правда? — спросил он с гордостью. — Радует тебя?
И я впервые не стала поддакивать.
— Нет, — сказала я, глядя в глаза Серёже. — Он мне не понравился.
Серёжа растерянно посмотрел в ответ, а потом молча отошёл от растения. Я беспомощно наблюдала, как он собирается, как выходит из квартиры, и не понимала, что сделала не так. В тот вечер Серёжа со мной больше не говорил.
Обижался он пару дней. Под конец мне уже и самой казалось, что я была резковата. Старался же… Подумаешь, кактус! Мы помирились, и я через силу начала привыкать к растению, пока Серёжа помогал мне за ним ухаживать. Он извинился, пообещал, что будет внимательнее.
На Новый год Серёжа опять подарил мне помаду, только другого оттенка.
Это всё были мелочи, но мелочей оказалось много. Отправляясь в магазин, Серёжа покупал мне персики. Казалось, чем чаще я говорила, что у меня на них аллергия, тем чаще любимый притаскивал, довольно лыбясь, новый пакет. Спонтанно приглашая в кино или театр, он неизменно выбирал комедии, хотя и знал, что я к ним равнодушна. Несмотря на просьбы Серёжа раз за разом использовал мои нелюбимые ласковые прозвища, мотивируя тем, что они милые. В желании поделиться со мной любимыми песнями скидывал только фолк, несмотря на десятки напоминаний, что мне такое не по душе. Даже ужины, которыми радовал меня время от времени Серёжа, не отвечали моим вкусам. С работы встречал меня жареными баклажанами, которые я не любила с детства, пюрешкой и котлетами, успевшими надоесть. Узнав, что это не моё, Серёжа каждый раз извинялся, а потом забывал об этом, и всё повторялось.
Подруги мои жалобы не одобрили.
— Он тебе ужины готовит! — говорила Света. — Заботится о тебе. Да будь оно хоть горелое-пересолённое, ценить должна!
Я же слушала её и не знала, как объяснить, что приготовление раз за разом не любимых мной, но любимых им блюд не имеет ничего общего с заботой.
Однажды, когда Серёжа был у меня, я посадила его напротив. Вопрос был серьёзный, поэтому я хотела видеть его лицо. Любимый выжидающе смотрел на меня своими светло-голубыми глазами.
— Серёж, — начала я серьёзно, — скажи, что я люблю?
Серёжа непонимающе рассмеялся.
— То есть?
— То и есть, — чуть нервно ответила я. Его беззаботный смех вызвал неожиданное раздражение. — Что мне нравится? В еде, музыке, кино, одежде? Перечисли.
Серёжа растерянно помолчал. Взъерошил светлые волосы. Я смотрела на любимого и видела, как он панически пытается вспомнить хоть что-нибудь.
— Ну-у-у… — заговорил он, растягивая время за счёт гласной. — Котлеты вроде. Розы. А, и комедии, правильно?
Ничего не ответив, я поднялась и мягко, но решительно выпроводила его из квартиры. Оставшись одна, с тупым безразличием разогрела ужин, включила на планшете какой-то сериальчик и впервые подумала, что понимаю Аню.
Через пару дней мы помирились. Серёжа извинился, объяснил, что у него не очень хорошая память, но он будет стараться запомнить мои вкусы. Я поверила. Разве можно не дать шанс тому, кого любишь? И пускай на душе скреблись кошки, пускай казалось, что не только мои интересы, но и я ему не важна, простила.
На вечер хотелось чего-нибудь необычного, и мы, как в студенческие годы, завалились в фастфуд. Я попросила чизбургер, Колу и, сев за столик, стала ждать, пока мой мужчина вернётся от кассы. Серёжа пришёл быстро. Сев напротив, он беззаботно сказал:
— Я взял два Хэппи Мил. Ты же не возражаешь?
И, пока я растерянно хлопала глазами, продолжил:
— Мой друг как раз собирает миньонов. Он обожает этот мультик. Собрал почти все игрушки, не хватает только миньона с гитарой. Вот я и решил — вдруг нам попадётся?
…Мы ссорились совсем как он тогда с Аней, громко и на людях. Я не могла остановиться. Я вспоминала все моменты, когда раз за разом терпела его равнодушие и невнимательность, раз за разом выслушивала вопрос «Ну что, нравится?» Вспомнила и то, как старательно учитывала его вкусы, страсти и страстишки, а в ответ получала очередную помаду и кактус.
— Про него ты помнишь, а про меня нет?! — кричала я, чуть не плача. Мне хотелось объяснить каждую обиду, растянуть монолог на час, поэтому я глубоко вдохнула и бросила: — Всё кончено, Серёжа.
Развернувшись, я поспешила прочь.
Больше он мне не звонил.
***
Прошло больше года. Я сидела с подругой на лавочке, глядя вдаль. Света рисовала парковый пруд, длинными, грубыми линиями очерчивая его в скетчбуке. Мы болтали. Мы любили встречаться именно так, чтобы она рисовала и говорила со мной, сочетая творчество с общением.
— Представляешь, Лена и Паша расстались, — внезапно поделилась Света.
Я удивлённо покосилась на неё, потом перевела взгляд на набросок, любуясь.
— И чего ей надо? Парень-то золотой был, — с завистью сказала подруга.
Я пожала плечами. События годичной давности сделали меня немного мудрее. Я была той, кто рассталась с парнем из-за ерунды, и поэтому как никто знала, что ерунда может быть серьёзнее глобальных событий.
— Со стороны правды не увидишь, — ответила я, щурясь на яркое солнце. Усмехнулась, вспомнив Серёжу и его наивные голубые глаза. — Иногда то, что он дарит тебе розы, когда ты любишь хризантемы, достаточно веский повод расстаться.
Подруга недоверчиво хмыкнула и, не отвечая, перехватила карандаш поудобнее.
©Лайкова Алёна
