В поселке сгорел дом, в котором жила мать с тремя детьми. Слава Богу все живы, дети были в школе и в саду, мать на рынок уехала, только вот вернулись они на пепелище. Ну пусть и не совсем пепелище – стены выстояли, все внутри сгорело и крыша тоже, но картина была печальная. Полина бегала вокруг дома, голосила, ее дети понуро стояли у забора. Жаль было эту несчастную семью.
Односельчане почти ничего о них не знали – четыре года назад семья купила этот дом, благоустроила его и жила как-то особнячком, ни с кем не общаясь. Еще полгода назад во дворе суетился мужичок – супруг Полины, а по вечерам он уходил на работу – сторожил склады. Николай явно был подкаблучником – соседи видели, как Полина его часто «пилила» во дворе, он отмалчивался и безропотно делал то, что ему приказано. А потом Николай куда-то пропал. Как объясняли дети в школе – папа завербовался на север работать и высылает оттуда деньги.
Было видно, что семья не бедствует, мама не работает, но деньги всегда есть – новые покупки в дом, свежие продукты с городского рынка, дети чистые и опрятные. Сама Полина предпочитала ни с кем не общаться, но и к ней никто не навязывался. В день пожара она голосила: «Все сгорело, все! И моя накопленная наличка! Ну почему я не держала деньги на карте?!».
Первой прибежала Полине на подмогу местная активистка-волонтер по имени Ирина:
— Полина, вы только не волнуйтесь, я знаю куда вас с детками пристроить. У нас тут одинокая бабушка живет, она с радостью вас примет. У нее три комнаты, две из них – ваши.
Забирать из дома было нечего, все сгорело, в чем были – в том и пришли. Бабушка Аня открыла сервант, вынула оттуда тарелки, ложки, чашки, из шкафа пособирала постельное белье, всем нашлось спальное место: Полине с младшими дочками на раскладном диване, подростка Сашу – на кровати. Вечером бабушка Аня с Полиной пили чай и беседовали.
— А зачем вам одной трехкомнатная квартира? – задала Полина странный вопрос.
— Ну как «зачем»? Все же на югах живем! Дочь со внуками и мужем на все лето с севера приезжают, греются. А меня не станет, тогда продадут, или переедут.
— Странно как-то! – пожала плечами Полина. – Я, чтобы этот дом купить, попросила родителей продать свою трешку, чтобы доплатить, у нас кое-какие накопления были. А что – они старики, могут и в однокомнатной пожить, а внукам надо!
На следующий день пришла запыхавшаяся активистка Ирина.
— Так, вот мы вам на электрочайник пока скинулись, он всегда нужен. Скажите – что вам необходимо? Мы по поселку уже клич кинули, все собирают кто что может, но вот зашла к вам посоветоваться.
— Да ничего такого, мне деньги нужны, а что надо – я сама куплю. И дом надо строить заново.
— В первую очередь – обратитесь в администрацию района, напишите заявление, я туда уже звонила, они вам выделят деньги как погорельцам. Ну, может быть и немного, но хоть сколько, у нас там неплохие люди сидят, на встречу пойдут. Есть у нас несколько волонтеров, которые готовы помочь со стройкой бесплатно. Но люди в поселке переживают – детям же на первое время что-то надо – и в школу, и одеться.
— Ну пусть деньгами скинуться, я все куплю, — пожала плечами Полина.
— Ну ладно, я сама все решу, — вздохнула Ирина. – Дайте номер вашего счета, и денег соберем.
Поселок был большим, не таким, где все друг друга знают, центре даже многоквартирные дома имелись. Но все же народ был великодушен к погорельцам, все приняли чужую беду близко к сердцу. Ира приходила к Полине с мешками вещей.
— Вот, посмотрите, здесь детям теплые вещи, все же зима на носу, скоро первый снег. Тут все выстирано, выглажено, даже новые вещи есть в упаковке. Женщины говорили: «Вот взяла своему ребенку на вырост, но жаль погорельцев, отдам лучше им». Вот, платьица пятилетней Даше, это тепла куртка нашей школьнице Варе, и Мише подростковый модный костюм, в 14 лет они все модничают. Да и вам тут есть сапожки, пуховик, еще кое-что. Это еще не предел, еще люди собирают.
Полина брала вещи, рассматривала, морщилась и откладывала на диван.
— Я понимаю, — говорила Ирина. – Может вам что-то и не по душе, но это же на первое время. Клич по поводу денег я кинула, в поселке все собирают по копеечке. В интернете тоже написала, но как жизнь показывает, обычно откликаются близ живущие.
Ира приходила несколько раз, и кроме вещей приносила кухонную утварь и даже что-то из бытовой техники. Бабушка Аня выходила на улицу, все ее подруги спрашивали про Полину, но она отмалчивалась, мол – все нормально. Она не любила сплетен. Но недели через две она не выдержала и все рассказала местным подругам.
— Ох и намучилась я с ней, она наглеть стала в доме, но не это главное! Дети чудесные, тихие и вежливые, но Полина какая вредная. Ира принесет ей мешок вещей, она детей собирает и начинается: «Так, это еще ничего, сойдет, а это на продажу! Варя, не капризничай, тебе это не идет, нам денежка сейчас нужна, я подам объявление – купят. Ну а это все оставшееся — на помойку». Я ей говорю: «Полина, вот ты часто ездишь в город на рынок, там рядом церквушка, отнеси туда вещи, которые ты собираешься выбросить, ведь они кому-то понадобятся». Она мне: «Вот еще, стану я с сумками таскаться, вам надо – вы и поезжайте в город и везите в церковь этот хлам».
Подружки бабушки Ани в шоке, заохали-заахали, а она продолжила:
— Села она со мной чай пить и говорит: «Какие же у нас в поселке люди жадные – за две недели на карту всего 22 000 рублей набежало, и бросают по копейкам – некоторые даже всего 50 рублей. А ведь у меня дети! Ничего святого у людей, а вы про церковь говорите!». Я ей говорю, что это же от души люди деньги дают, она говорит – какие люди, такая и душа у них. Странная женщина.
Слова бабушки Ани дошли до Ирины. Она пришла с претензиями к Полине, объясняя, что она с миру по нитке собирала, столько людей неравнодушных отозвалось.
— А что вы хотели? – возмутилась Полина. – Я денег у вас просила, а не «с миру по нитке». Вон, в углу собрался хлам, забирайте. Если мы погорельцы, то это не значит, что надо отдавать «на тебе, Боже, что нам негоже». Как вы думаете, в этих вещах можно выйти на люди? И техника старая, никуда не годится, хоть работает, но это же прошлый век!
— Так, — вздохнула Ирина. – Ну в общем, благотворительный сбор вещей я прекращаю, продавайте, что хотите, может вам на карту еще денежка капнет. Волонтеры у вас все расчистили, осталось только построить заново дом, стены у вас есть. Ну хоть чем-то помогли, чем смогли, до свидания!
Через неделю Полина уехала с детьми. Как она сказала бабушке Ане: «Люди у вас черствые и обидчивые, уезжаем к родственникам, там нам действительно помогут». Даже спасибо не сказала. А этот участок со стенами зимой купили другие люди – очень добрые и общительные, они уже к лету поставили новый дом. Николай приезжал продавать, никому ничего не рассказывал о новой жизни его семьи, и вновь уехал. Все в поселке вспоминают до сих пор добрым словом только детей – хорошие они.
