Мои близкие не догадываются о моих мыслях, но я — не люблю детей. Все эти «сюси-пуси» вызывают во мне неприязнь, а при виде радостного детского лица, перемазанного чем-то непонятным, я испытываю весь спектр эмоций, за исключением умиления и счастья.
«Моя жизнь — это работа.» Вот прямо про меня сказано! Я всегда точно знала, чем займусь, как буду это реализовывать, что для этого нужно. А вот детям решительно нет места в моей жизни. Нет, я не чайлдфри (если что), т.е. — моё отвращение к малышам и детям бессознательное… Я даже к психологу ходила… Не понравилось!
Суть:
«Ноги» ваших проблем растут из детства.
Когда родите своего, материнские чувства проснутся.
— Да не собираюсь я рожать! — в сердцах бросила психологу, заплатила и вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
Решительно преодолевая все препятствия, я упрямо шла вверх, к своей цели — стать директором нашей фирмы, оставляя поверженных конкурентов за спиной. Я надеялась, что так будет всегда, искренне верила, что дети — последнее, что мне нужно. А вот руководить крупной компанией — это по мне, хочу и буду.
Но… как же я ошибалась! Детей я не хотела, да, но с мужчинами отношения были. И представьте тот ужас, в который я пришла, узнав, что беременна. Аборт? Поздно. Отказ? Стыдно. Рожать? А что скажет «виновник?». А «виновник» узнав, что придется взять на себя ответственность, попытался сбежать, но, застигнутый с сумками, не успев увернутся от хрупкой хрустальной статуэтки, попал сначала в травмпункт, а затем на все четыре стороны.
Так я и осталась один на один с уверенно растущим пузом.
Месяцы своей беременности могу описать как сущий ужас: боли в спине, постоянные истерики и смена настроения ежечасно. А самое главное — я категорически не знала, что буду делать с ребенком, когда он появится на свет. Я была в отчаянии. Представляя свое дальнейшее будущее, я впадала в полнейшее уныние, заливая подушку слезами, или наоборот — злилась, разбивая все самое хрупкое в моей дорогой квартире.
Сон не желал давать мне отдыхать, и все ночи напролет я смотрела в окно, ломая руки от безысходности. Редкие моменты сна на работе помогали мне хоть как-то оставаться на плаву. Сотрудники научились ходить на цыпочках, говорить шепотом, писать так, чтобы ручки не издавали мерзких звуков, и прятаться, стоило располневшей начальнице появиться на своем рабочем месте.
Я боялась. Я безумно боялась будущего, трусливо пыталась: не думать о нём, смириться… Но терпела одну неудачу за другой.
И вот незаметно пришел конец моих мучений. Роды я пережила на удивление легко и спустя пару часов пораженно рассматривала маленькое личико с огромными, бесконечно-синими глазами, заставляющими что-то глубоко внутри меня застывать, не желая разрушать эту связь, зарождающуюся взглядом. За одно мгновение, глядя в эти глаза, я думала обо всем и не о чем одновременно.
Я не смогла бы сказать, что после этого немого диалога, решила, что семья (а двое — это тоже семья!) — самое ценное в наших жизнях, нет, я по-прежнему не могла представить свою жизнь без любимой работы. Но что-то в глубине этих детских глаз заставило меня найти место в своем сердце и для маленького комочка, лежащего в моих руках.
Смотрели друг на друга мы долго, вероятно, пытаясь понять, как нам воспринимать друг друга. Решила все она. Маленькая ручка протянулась навстречу моему лицу и легко легла на щеку, а кукольные губки растянулись в радостной беззубой улыбке, пускающей пузыри.
—Я не хотела, чтобы ты родилась… — честно призналась я огромным глазам дочери, решив, что начинать отношения со лжи нельзя.
Малышка внимательно слушала меня, хлопая пушистыми ресницами.
— … Но я не хочу, чтобы ты покидала меня…
***
Прошло время. Моей дочке исполнилось три годика. Она – самый любимый мой человечек на земле, и я искренне не понимаю, почему я раньше не любила детей. Сейчас все эти милые рожицы вызывают у меня умиление. Будучи в декретном отпуске, я познакомилась с достойным человеком. Он стал заботливым отцом для моей Кристины, а вскоре я иду в тот же роддом, где рожала ее, за сыном.
