Я нажала кнопку домофона и сразу открыла входную дверь. Придётся сделать сыну внушение: в пятнадцать лет второй раз за неделю забыть ключ от квартиры – это перебор.
На плите что-то подозрительно зашипело и я, не дожидаясь Андрюшу, ушла на кухню.
– Ма! Ну, мама, иди сюда, – позвал из прихожей сын.
– Шнурки самому не развязать? – пошутила я и выглянула из-за двери.
В узкой прихожей, плечом к плечу стояли Андрюша и мой бывший муж, Дима. Дима прижимал к себе шикарный букет роз и большую коробку с конфетами.
– Привет, Настя, – широко улыбнулся он, протягивая букет и конфеты. – В гости пустишь? Не выгонишь?
Бывший муж изменился, но не утратил мужской привлекательности. Когда мы виделись в последний раз? Лет пять назад? Или больше? Не помню, после развода нам не было необходимости встречаться.
В висках заблестела седина, морщины на лбу стали глубже. Но и сейчас он производил впечатление. Высокий, широкоплечий, с крупными правильными чертами лица, с открытым взглядом серых глаз Дима привлекал к себе внимание женщин. Рядом с ним Андрюша выглядел его юной молодой копией. А уж напор и самоуверенность сын точно унаследовал от отца. Интересно, что понадобилось от меня бывшему мужу да ещё так остро, что к прирождённому обаянию он решил добавить подарки, уместные скорее для свидания, чем для деловой встречи? В любом случае нам не о чём говорить. Может, сразу выставить его за дверь, чтобы не обольщался?
Я посмотрела на настороженное лицо сына и растянула губы в фальшивой улыбке:
– Заходи, Дима.
Андрюша скинул школьный рюкзак и побежал переодеваться.
– Мам, ты меня сегодня рано не жди, – закричал из комнаты сын. – Тренировка до восьми, потом хотим с пацанами в футбол погонять в соседнем зале. Раньше десяти не приду.
Я удивлённо пожала плечами. С чего вдруг Андрюша решил так подробно отчитаться? У нас давно существует договорённость: он должен быть дома не позднее десяти. Если оставался поиграть в компьютерные игры у друзей, обязательно предупреждал.
– Чаем угостишь? – спросил бывший. – Холодно сегодня, мороз.
Пока за сыном не закрылась дверь, мы, как старые, но неинтересные друг другу знакомые, вежливо беседовали о погоде, природе и городских новостях. Я подала к чаю свежеиспечённый пирог с яблоками, не забыв упаковать большой кусок сыну с собой.
Едва за ним захлопнулась дверь, я спросила:
– Зачем пришёл?
Дима поморщился:
– Настя, ты всё такая же… Прямолинейная.
– Зато ты, как прежде, ходишь вокруг да около, – не осталась в долгу я. – Чаю попил? До свидания.
– Подожди. Я не ссориться с тобой пришёл и не старые отношения выяснять.
– Кстати, нам есть, что выяснить. Скажи мне, почему семь лет развода ты интересовался сыном два раза в год, на Новый год и на день рождения, а в последнее время вдруг запылал отцовской любовью? У тебя же есть дочь от второй жены, с ней и занимайся.
– Кажется, мы договаривались сразу не вмешивать детей в наши отношения? Алименты я плачу, имею право общаться с ребёнком.
Я налила себе ещё чаю и положила на блюдце кусочек пирога. Вкусно получилось, Андрюше понравится.
– Общайся, – согласилась я. – Но сюда не приходи.
Дима задумчиво помешал ложечкой в чашке, посмотрел на меня:
– Настя… Давай начнём всё сначала?
От неожиданности я выронила на колени пирог.
– Что?
– Пожалуйста, выслушай меня! – взмолился Дима.
Он говорил долго и горячо. О том, что только сейчас с возрастом понял, что всегда любил меня одну. Что наш развод – самая большая глупость, которую он совершил в жизни, что я умница, красавица, женщина его мечты и только со мной он был счастлив по-настоящему.
– Дима, у тебя есть жена, – растерялась я. – И дочь подрастает. Ты что, их бросил?
Дима тяжело вздохнул:
– Я не развожусь с детьми, Настя. Дочке буду помогать, встречаться, если захочет, но жить с Мариной я больше не могу. Она потребитель. Ей всего мало: денег, турпутёвок, новых тряпок. Сколько бы я не заработал, он недовольна.
Судя по алиментам, которые составляли одну четвёртую от Диминой зарплаты, заработками Дима похвастать не мог.
– Она молодая женщина, хочет красиво одеваться, – осторожно заметила я.
– Стыдно тебе рассказывать, но она и раньше была со сложным характером, а теперь превратилось в откровенную стерву, – заметил Дима.
– Где ты живёшь?
– У мамы. Кстати, он тебя часто вспоминает, сожалеет, что мы расстались. Может, зайдёшь к нам как-нибудь?
Ну уж нет. По бывшей свекрови я не соскучилась.
Даже если теперь Димина мама встретит меня с распростёртыми объятиями, я никогда не забуду, как после развода она жалостливо похлопала меня по руке и сказала:
– Ничего, ты ещё молодая, найдёшь себе мужа. Похудеешь, научишься себя вести…
Свекровь не простила мне «заносчивости», как она выражалась. Я не позволяла контролировать наш бюджет, проверять, какой суп сготовила на обед, хорошо ли я отгладила рубашки её дорогого сына и вовремя ли отнесла в химчистку его костюм.
Дима встал и притянул меня к себе:
– Настя, милая, не отказывайся от меня, – горячо зашептал он. – Любимая моя, единственная.
Попыталась вырваться, но Дима крепко держал в объятиях и покрывал поцелуями мою шею. Кое-как удалось освободить одну руку.
Я схватила со стола чайник:
– Тебя кипяточком полить?
Бывший муж отпрянул:
– Настя, ты не изменилась! – он засмеялся и отпустил меня.
– Нисколько. Теперь уходи.
– Обещай хотя бы подумать, – попросил Дима. – Знаю, ты самодостаточна и жутко самостоятельна но, тем не менее, до сих пор одна, правда?
Я не ответила. Моя личная жизнь его не касается.
После развода я некоторое время встречалась с коллегой, который давно проявлял ко мне интерес. Мы быстро друг другу надоели и расстались. Потом у меня были другие мужчины, но каждый раз я убеждалась, что ни с кем из них не хочу связать нашу с сыном жизнь. Хотя один раз я согласилась на серьёзные отношения. Мама как раз забрала Андрюшу на лето, и мы с моим кавалером стали жить вместе, чтобы проверить наши чувства в быту. До осени я не дотянула: сказалась привычка к порядку и возможность полностью распоряжаться своим временем. Первый месяц мы провели как молодожёны, в конце второго я попросила его покинуть мой дом – решать большие и мелкие проблемы самостоятельно я вполне могла и без него. Наша лодка разбилась о быт, так и не став семейной. Больше серьёзных отношений я не начинала. Наверное, Дима был единственный, с кем я могла хорошо и комфортно жить вместе. Если бы он не бросил меня ради другой женщины.
Андрюша, как и обещал, пришёл поздно, но установленного нашим режимом времени не нарушил.
– Мам, вы с папой помирились?
– Мы и не ссорились, – удивилась я.
– Значит, он переедет к нам? Мы будем жить вместе? – обрадовался сын.
Я опешила. Мы с Андрюшей прекрасно ладили, и я не замечала, чтобы он скучал без отца. Папу ему заменил дедушка, мой отец. С ним сын запускал летучих змеев, конструировал на даче солнечные батареи и спорил о сложных мужских проблемах, недоступных женскому понимаю. Когда Андрюша проиграл на соревновании юниоров, только дед был удостоен чести разделить с ним великое горе и заедать печаль плюшками с клубничным вареньем.
– Пожалуйста, мама, не отталкивай папу. Я знаю, он тебя обидел, но нельзя же обижаться всю жизнь, правда? Я хочу, чтобы мы жили вместе. Соглашайся, ма. Ради меня.
Моя привычная жизнь изменилась. После работы Дима вёл нас в кино или в кафе. Андрюша зазывал его в гости, мы проводили тихие домашние вечера втроём. Вскоре я поймала себя на мысли, что начать всё с начала – неплохая идея. Согласилась всей компанией съездить к бывшей свекрови, поздравить её с днём рождения.
– Настенька, девочка моя! – обрадовалась свекровь. – Спасибо, милая, что пришла.
Она сильно постарела и, кажется, была нездорова. Слишком сухая кожа, подозрительно-болезненная синева вокруг глаз, трещины на бледных губах.
Такой доброты и искренней радости я не помню даже в наши с Димой лучшие времена. Сейчас свекровь пела мне дифирамбы, восхищалась успехами Андрюши, и сокрушалась, что когда-то не остановила «Димочкину глупость» и позволила распасться нашему браку.
По пути домой Андрюша сказал:
– Пап, не тесно тебе у бабушки жить? Переезжай к нам, правда, мама?
Дима вопросительно посмотрел на меня. Я промолчала. Дима ловко перевёл разговор на другую тему. Я, незаметно для сына, благодарно сжала его пальцы.
Оставшись наедине, я спросила:
– Дима, и всё-таки, почему ты ушёл из семьи? Конфликты и ссоры бывают у всех.
– Давай больше никогда не будем обсуждать эту тему, – холодно ответил он.
У меня сложилось впечатление, что бывший муж что-то недоговаривает. Любитель пожаловаться на людскую чёрствость и несправедливость, теперь он становился удивительно сдержанным, стоило мне затронуть вопрос его отношений с Мариной. Что же, решила я, не хочешь говорить – сама узнаю. Прежде, чем мы будем жить вместе, я хочу выяснить все неприятные моменты.
После нашего развода Дима с новой женой жил в старой квартире, которую когда-то купили ему родители.
Марина удивилась моему приходу, но гостеприимно предложила войти. Квартиру было невозможно узнать – шикарный евроремонт, перепланировка.
– Красиво у вас, – заметила я.
– У меня, – уточнила Марина. – Всё, что вы видите, сделано и куплено мной. И сама квартира, разумеется, тоже оформлена на меня. Что вы хотели, Настя?
– Хочу знать, почему вы расстались с Димой. Извините, я понимаю, что это не моё дело, но…
Я не знала, как объяснить. Но теперь меня тоже это касается? Мы с Димой собираемся жить вместе, и я хочу понять, что развело семейную пару, которая когда-то состоялась по большой и всепоглощающей любви?
– Понимаете, – замялась я, – он пришёл ко мне… То есть к нам с сыном…
Марина усмехнулась:
– Вот оно что. Присядьте. Я не собираюсь выяснять отношения и устраивать вам разборки. Садитесь, садитесь, сейчас я кое-что покажу.
Она достала из ящика комода большой белый конверт и положила передо мной:
– Смотрите, не стесняйтесь. Если уж я в обморок не упала, то вы и подавно переживёте.
Я нерешительно взяла конверт, подержала в руках.
– Знаете, Настя, я бы не стала с вами откровенничать, но я в долгу перед вами. Тогда, после развода, вы могли существенно испортить мне жизнь.
– Как? – поразилась я.
– Ваш отец был деканом в институте, где я училась, поступила в аспирантуру и защищала кандидатскую степень. Стоило ему захотеть, и вся моя работа пошла бы коту под хвост.
– Папа никогда бы так не поступил, – возмутилась я. – Он очень порядочный человек.
Марина кивнула:
– Теперь знаю. Но боялась до последнего, пока в другой институт не перевелась. Открывайте конверт, он не кусается.
Я достала содержимое и ахнула. Дима. С молодой женщиной. В кафе, в театре, на улице. В нижнем правом углу дама и время. Совсем недавно, два-три месяца назад. А вот в парке, довольно откровенная фотография. На следующем фото откровенность превышала пределы приличия, и я быстро засунуло снимки обратно.
– Спасибо, Марина, я всё поняла, – выдохнула я.
– Думаете, это всё? – грустно улыбнулась она. – Наш с вами бывший муж – транжира и Казанова в одном флаконе. У него долгов воз и маленькая тележка, знаете, почему мы насколько лет назад всю недвижимость на меня и дочку переоформили? Чтобы кредиторы не отобрали. Но я терпела, пока не узнала о его новом увлечении.
– Откуда? – я кивнула на снимки.
– Наняла детектива, – Марина тряхнула роскошными рыжими волосами. – Там ещё много интересного: где ели, что покупали, в какой гостинице ночевали и что заказывали в номер. Получила доказательства, собрала чемодан и выставила его из дома.
«Он ушёл к маме, а потом решил, что и старая жена ещё может пригодиться», – мысленно продолжила я.
Больше всего было жаль сына. Как я объясню Андрюше, что отец использовал его, чтобы найти себе новый дом? Чтобы было, кому зарабатывать деньги на ежедневные нужды, готовить обед и заботиться, чтобы не приходилось терпеть рядом пожилую мать с тяжёлым характером. А он смог бы и дальше жить в своё удовольствие, тратить деньги и встречаться с красивыми женщинами.
