…Ещё чуть-чуть, буквально две остановки, пять минут пешком, несколько минут в булочной, минута на лифте — и она будет дома! Ужин и отдых — это всё, что ей сейчас жизненно необходимо.
Света ужасно устала за весь день. На работе всё шло кувырком, начальство постоянно вызывало на ковёр и срывало на ней досаду, коллеги еле шевелились, затягивая сдачу заказа.
Когда, наконец, к концу рабочего дня всё было сдано, Света присела и смогла спокойно выпить чашку кофе — первую за весь день.
У неё тряслись руки, голова кружилась, и вообще — организм от пережитого стресса начал потихоньку рассыпаться.
Ну, как-то совсем не вовремя!
Завтра второй заказ, начальство уже грозно косится и намекает на срок.
Так что надо собраться, отдохнуть дома и завтра с новыми силами приступать к очередному авралу (что за привычка у заказчиков — тянуть до последнего?!).
— Алло, Юра, привет! Ты дома?
Муж был дома. Он опять сидел без работы, но, надо отдать ему должное, как-то ухитрялся подрабатывать на то, чтобы обеспечить их пока ещё маленькую семью необходимым минимумом.
— Да, я дома, а ты когда будешь?
— Я выхожу с работы. Устала, как лошадь! И есть очень хочется. Сегодня вкалывала без обеда.
— О! Кстати, про еду — хлебушка купи по пути. Ни куска нет.
Света пообещала заскочить в булочную рядом с домом и пошла одеваться.
И вот совсем немного осталось.
Из бумажного пакета шёл дразнящий аромат свежего багета и ржаного хлеба. Скулы сводило от желания впиться в хрустящую корочку, но она сдерживалась из последних сил. Вот сейчас вымоет руки, сядет за стол и за ужином слопает пару кусков.
— Юра, я дома!
Повесила плащ, скинула туфли и босиком пошла на кухню, предвкушая ужин и отдых.
Но кухня встретила её запахом убежавшего на плите кофе, заляпанным чем-то липким и усеянным крошками столом, кучей посуды в раковине.
— Юра, а ты сегодня работал где-то? — крикнула она в сторону комнаты, где, по её предположению, находился муж.
— Нет, я весь день дома. Лежу.
Лежит?!
Света почувствовала глухое раздражение, готовое на фоне усталости и нервотрёпки на работе вылиться в шумную истерику.
Она оставила пакет с хлебом и поспешила в комнату, приготовив целую тираду.
Юра лежал под её любимым пледом и прикрывал лоб рукой.
— Я, кажется, заболел. У меня жутко болит голова и ломит суставы…
Света потрогала его лоб — нормальный, не горячий. Обратила внимание, что у самой тремор в теле так и не прошёл.
— Когда я тебе звонила полчаса назад, ты как себя чувствовал?
— Да уже нехорошо… У меня с утра что-то началось. Голова… Суставы. И это… Глазам больно.
— Юр, ну почему ты мне не сказал? Я бы хоть в аптеку зашла, ведь дома нет лекарств. Про хлеб вот не забыл!
Муж поморщился (наверно, слишком громко сказала) и слабым голосом ответил:
— Да я уже маме позвонил, она привезёт всё.
Света молча вышла из комнаты.
Ну, конечно! Маме.
Мама у Юры была сильна во всех отношениях и сферах жизни. Она знала ответ на любой вопрос, умела лечить от любых болезней, могла дать совет по любой ситуации. И при этом не имела специального образования.
Просто мама Юры любила читать женские газетки, гороскопы и медицинские журналы. И считала, что обладает столь пытливым умом и потрясающей интуицией, что не нуждается ни в каком специальном образовании.
А зачем? Она и так во всём разбирается.
Особенно в здоровье своего сыночка…
Света хотела бы улыбнуться при этой мысли, но не смогла. Она вспомнила, как Юра рассказывал ей семейные истории.
…В молодости мама Юры была красавицей, в которую влюблялись все местные парни. Но она выбрала заезжего москвича, прибывшего в командировку.
Роман длился недолго — мама Юры не хотела ждать, поэтому уже через три месяца сыграли свадьбу.
Молодые отбыли в столицу, где жена успешно забеременела, но потом случилось замирание беременности на позднем сроке.
Супруги тяжело переживали эту трагедию, а потом мама Юры вернулась в родной город, возненавидев Москву, где с ней случилось вот такое горе.
Муж приезжал к ней регулярно, пытался убедить вернуться. Но мама Юры пребывала в затяжной депрессии и ничего не хотела слышать.
И тогда муж бросил столицу и переехал к ней. Открыл свой бизнес и начал его успешно развивать.
А через какое-то время мама опять забеременела. И ей пришлось лечь в стационар, чтобы сохранить ребёнка
(скорее, чтобы сохранить её рассудок!)
и благополучно родить под присмотром лучших врачей.
Когда родился Юра, счастью его родителей не было предела. У него была отдельная детская комната, самые лучшие игрушки, самые дорогие соски, бутылочки и пустышки.
Мама Юры так боялась за своего мальчика, что каждый его чих или плач воспринимала как угрозу здоровью, а то и жизни! У неё в телефоне были номера всех врачей — педиатров, лоров, хирургов, неврологов.
Она консультировалась по несколько раз в сутки.
Медики, получающие от её супруга неплохую прибавку к основной зарплате, охотно читали ей целые лекции.
Антибиотики, противовирусные, иммуномодуляторы и прочие медикаменты закупались в огромном количестве.
Если Юра, судя по анамнезу, родился крепким и здоровым малышом, но благодаря маминой заботе к двум годам обрёл букет заболеваний — от аллергии до пневмонии.
— Мы не пойдём сегодня гулять, там ветер и холодно, — говорила мама Юры, укутывая сына в несколько свитеров и укладывая под одеяло. — А ещё у нас аллергия на листопад. Так что подождём зимы.
Зимой она боялась морозного воздуха, весной сезонных вирусов. Лишь летом в хорошую погоду она выходила на прогулку, но при этом Юра находился в большой коляске, завешенной сеткой — чтобы никакие микробы не коснулись его во время прогулки!
Юра, постоянно пребывающий рядом с тревожной матерью, благополучно оправдывал её ожидания и заболевал.
Он не знал, что такое аллергия, пока мама не сообщила ему, что когда чешется ушко или носик, это точно аллергия. И они вместе пытались отыскать её причину.
Список разрешённых Юре продуктов был очень коротким — мясо кролика или индейки, гречка, говяжья печень, сухофрукты. Витамины дополняли этот рацион.
Муж мамы Юры
(странно, никто и никогда не называл его папой Юры…)
какое-то время пытался побороть паранойю жены, забирая пятилетнего Юру с собой на работу, где мальчик очень любил бывать. Там можно было поесть запрещённое мороженое или слопать конфетку. Однажды ему дали клубнику — очень вкусную, ароматную и сочную! Юра съел ягодку и попросил ещё.
При этом у Юры не наблюдалось никаких признаков аллергии!
Но однажды он похвастался маме про клубнику. Причём, не сразу, а через несколько дней после того, как отведал.
Мама громко ругалась, плакала, тыкала Юру в зеркало, требуя разглядеть признаки болезни. И Юра реально начинал замечать красные пятна, чувствовать боль в горле и в носу, его накрывала традиционная мигрень. И всё заканчивалось вызовом очередного врача.
Картина художника Стефена Гжертсона. Из открытых источников.
Попытки мужа мамы Юры свозить сына на рыбалку завершались полным провалом — Юре нельзя было на рыбалку. У него же жуткая аллергия на рыбу!!!
Когда пришла пора идти в школу, Юра появился в ней первого сентября, подарил учительнице цветы. Мальчик ожидал школьных приключений и очень хотел учиться.
Но вечером мама обнаружила у него аллергический ринит и заявила, что по состоянию здоровья Юра будет проходить индивидуальное обучение.
Муж мамы Юры после этого махнул рукой и отбыл в Москву. Он продолжал содержать семью вполне достойно — не работающая жена и сын ни в чём не нуждались.
А Юра, оставшийся без отцовского воспитания, принимал мамины заскоки как данность. Другой реальности он и не знал.
Мама была его лучшим другом — они вместе гуляли, смотрели фильмы, читали книжки. В определённое время мама разрешала выйти в интернет на ноутбуке, но при этом она находилась рядом и внимательно следила, чем интересуется сын.
А когда Юра вошёл в пубертатный период своего развития, мамино влияние оказалось под угрозой.
Юра бунтовал, требовал разрешения привести друзей (которых у него и не было…), отказывался принимать лекарства.
Но всё заканчивалось одним и тем же — Юриной истерикой, аллергией и мигренью.
— Сыночек, тебе нельзя волноваться… Если ты будешь доводить себя до головной боли, то можешь заболеть. Есть такая страшная болезнь — рак мозга. Так что лучше не доводи до этого.
Измученный мигренью Юра клялся себе и маме, что будет вести себя достойно. Но очередной всплеск гормонов разрушал его обещания.
— Вы его доведёте до психушки, — сказал маме психиатр, которому бывший муж мамы перестал платить содержание. — И это в лучшем случае. В худшем — он что-нибудь с собой сделает.
Мама накупила книг и журналов про подростковую психологию и, одолев их содержание в считанные дни, поняла, что доктор был прав.
Так у Юры появилась относительная свобода, пользуясь которой он понемногу осваивал пространство под названием «жизнь».
Но мама постоянно была начеку, и как только она видела хоть малейшую угрозу её сыночку, тут же включала заботу и напоминала ему про здоровье.
Когда Юра познакомил её с будущей женой, мама оценила свои шансы на победу как минимальные. И пошла правильным путём — подружилась с будущей невесткой.
Со Светой Юра познакомился на выставке, куда пришёл с мамой. А Света была с подругой.
В гардеробе перепутали номерки, и Свете выдали шубку мамы Юры. Ну, а той, соответственно, Светин пуховик. Когда они уладили недоразумение, Юра вдруг захотел продолжить знакомство со Светой и пригласил её в кафе. Она не отказалась.
Мама уехала домой на такси, а они посидели в кафе, а потом погуляли по городу.
Вечером у Юры поднялась температура. И мама опять его лечила. И говорила, что ему вредны такие прогулки…
Как Света с Юрой дошли до свадьбы — остаётся до сих пор загадкой.
Картинка из открытых источников
…Света побрела на кухню.
Если муж звонил маме сразу после её звонка, то свекровь будет здесь с минуты на минуту.
Так и есть!
В дверях заворочался ключ
(«а почему бы не дать ключ маме? ведь она о нас заботится!»),
и свекровь шумным вихрем ворвалась в их квартиру. Дежурно чмокнув Свету в щёчку и всучив ей пакет с продуктами, она быстро помыла руки и поспешила в комнату с больным Юрой. Откуда скоро послышались жалобные речи мужа и сочувствующие фразы свекрови.
Света, преодолевая свою усталость и тремор, разложила продукты, вытерла стол, почистила от подгоревшей кофейной гущи плиту. От голода начало подташнивать, и она схватила купленный багет и откусила приличный кусок.
Ну, конечно же, свекровь именно в этот момент заявилась на кухню!
— Светушка, ты сама всухомятку питаешься и Юру толком не кормишь. Ты видишь, он болеет. Ну, приготовь ему что-нибудь вкусненькое. И обязательно свари куриный бульон с петрушкой и морковью.
Свекровь подошла к заполненной посудой раковине.
— Ну, милая моя… Что это такое? Разве можно так запускать кухню?!
— Я только что с работы вернулась. Не успела, — едва проглотив кусок булки, попыталась оправдаться Света.
Мама Юры говорила ласково, словно усыпляла. А слова были злыми.
— Света, это не повод для такого безобразия. Ты должна вымыть посуду до ухода на работу.
— Так я уходила, всё было вымыто!
Свекровь молча улыбнулась, но от этой улыбки настроение вообще испортилось.
— Ты приводи здесь всё в порядок, потом свари бульон из грудки, видела — я купила? Вот, всю грудку положи в воду, не жалей. Юре надо лечиться, для этого силы нужны.
Мама Юры что-то продолжала говорить, а Света вдруг почувствовала такую слабость и шум в ушах, что покачнулась… Потом на глаза словно надвинули тяжёлые шторки, стало темно.
…Голос мужа был дрожащим и плачущим.
— Мама, вызывай скорую, что ты ждёшь?! Она умирает же!
— Так, Юра! Отставить панику, кому сказала! Никто не умрёт. Обычный обморок. Экая она у нас барышня кисейная.
Резкий запах аммиака заставил Свету сморщиться и завертеть головой. Но вертеть было очень больно.
— Тихо, тихо, не крути головой, — голос свекрови стал ближе. — У тебя сотрясение. Аккуратненько встаём, Светик, встаём… Воооот.
— Любимая, ты как? Тебе лучше? Ты меня так испугала!
Света осторожно поднялась с пола (грохнулась всё-таки?), перед глазами плясали серые точки, в голове шумело.
— Юра, отведи жену в кровать, а я пока здесь разберусь. Ну, надо же! В обморок упала… Хорошо, что дома.
Света при помощи мужа добралась до кровати, буквально завалилась на неё и укрылась любимым пледом. Юра притащил. Ему он был уже без надобности.
Её продолжало трясти. Тошнота ушла, но шум в ушах и точки перед глазами остались. Она закрыла глаза и погрузилась в полудрёму.
Но разговор между мужем и его мамой она хорошо слышала.
— Мне не нравится её вид, какая-то она бледная, синяки под глазами. Вы хорошо питаетесь? — мама Юры включила интуицию.
— Да нормально мы питаемся. Вон, сама глянь в холодильник. Всё есть.
— Юраша, но девочка упала в обморок, это не нормально! Кстати, как твоя голова?
— Не знаю, не думал. Не болит, вроде.
— Ну и хорошо. А Светика надо лечить, я же вижу — у неё истощение и упадок сил.
Потом голоса слились в единый гул, и Света уже не разбирала, о чём говорят мать с сыном. Да и желания особого не было. Как бы свекровь ни язвила, к ней, Свете, она относилась всегда хорошо.
Кто-то легонько тронул её за плечо, и Света мгновенно открыла глаза.
Мама Юры наклонилась над ней с сочувствующим выражением лица.
— Светочка, надо покушать. Просыпайся.
В руках свекрови была большая прозрачная кружка, в которой плескался желтоватого цвета бульон с кусочками морковки, петрушки и укропа.
Света взяла эту кружку и сделала большой глоток.
Горячая жидкость обожгла горло, но всё равно хотелось ещё.
— Не спеши! Возьми хлебушка и поешь спокойно.
Света выпила весь бульон и съела хлеб. Это было блаженство!
— Мамуль, ну что? Она в норме?
Муж робко протиснулся в комнату. Он уже не выглядел больным.
Наверно, тоже откушал маминого целебного бульона…
Свекровь забрала пустую кружку и ушла на кухню.
— Свет, ты нас напугала, — муж присел рядом. — Ты же никогда в обморок не падала. Хорошо, что мама была у нас.
Света молчала. Ей не хотелось ничего обсуждать. После еды очень хотелось спать. Глаза слипались.
— Юр, завтра такой тяжёлый день… Можно, я посплю?
— Конечно, любимая, отдыхай.
И он вышел. А Света провалилась в глубокий сон.
***
Будильник заголосил в шесть тридцать. Время подъёма.
Света проснулась отдохнувшей и бодрой.
Она пошла в ванную, почистила зубы и с удивлением услышала на кухне какие-то звуки.
Муж варил кофе!
— Мама сказала, что тебя надо хорошо кормить. Доброе утро!
На чисто вытертом столе уже стояла тарелка с бутербродами и две кофейные чашки.
— Лимончик?
Она кивнула. Кофе с лимоном с утра прекрасно бодрил.
Они пили кофе и молча смотрели в окно. Говорить было не о чем.
— Как твоё здоровье? — нашла Света наконец тему. Ведь вчера она обнаружила мужа почти тяжело больным.
— Да нормально всё. Не жалуюсь. Ты ешь бутерброд.
Света улыбнулась.
Ну, разумеется! Если вокруг мужа не было привычной суеты, он волшебным образом выздоравливал.
— Светик, знаешь… Хотел тебе сказать. Я нашёл хорошую работу. По своей специальности. Сегодня везу документы, а завтра уже выхожу.
— Я рада, — поддержала она мужа.
Мыслями она уже была на своей работе. С новым заказом.
Так и умчалась — с мыслями и планами по выполнению очередного аврального заказа.
Но на этот раз, памятуя о вчерашнем обмороке, Света щадила себя. Перекусывала йогуртами и бананами, в обед ушла из офиса, чтобы прогуляться.
И тут позвонила мама Юры.
— Светик, как ты себя чувствуешь?
— Всё хорошо, спасибо! Юра утром завтрак приготовил, представляете?
— Молодец, хороший мальчик, — автоматически проговорила свекровь. — Значит, так, Света! Я тебя записала к врачу. Завтра на двенадцать часов. Крутись, как хочешь, но сходи!
— Зачем?! Я хорошо себя чувствую.
— Затем, девочка, что у тебя признаки беременности. И если я права, то тебе нужно поберечься.
Беременности?!
Да ну! Ерунда.
— Завтра, Света, завтра! И только попробуй не пойти! Я приеду вечером к вам и буду драить плинтуса до блеска! А тебе будет стыдно!
— А если плинтуса никто не отдраит, мне не будет стыдно? — засмеялась Света. — Ладно. Исключительно из уважения к вам.
— Спасибо тебе, девочка моя!
На следующий день Света сходила к врачу, как и обещала. И предположения её свекрови подтвердились — она была на третьем месяце беременности!
Юра, узнав об этом, закружил её в объятиях. А его мама, прибыв вечером, категорично заявила:
— Светочка, завтра же ложишься в стационар на сохранение.
Света с Юрой удивлённо посмотрели на неё.
— Зачем? Со мной всё хорошо!
— Мне лучше знать, хорошо или нет. И не спорь!
Мама Юры вдруг проявила необыкновенную твёрдость. И Света, вспомнив её печальную историю с первой беременностью, решила подчиниться.
Она пролежала десять дней в отделении для беременных, где ей просто кололи витамины и прослушивали сердечко будущего ребёнка. И ей понравилось находиться в этой чудесной атмосфере — будущие мамочки находились под пристальным наблюдением врачей, всё в отделении свидетельствовало о заботе и контроле.
Но потом её выписали как абсолютно здоровую.
Свекровь примчалась вечером и громко возмущалась.
И Света вдруг поняла, что мама мужа своей паникой может только навредить! И Юра своей солидарностью делает только хуже…
— Дорогие мои! — обратилась она к мужу и свекрови. — Я вас очень люблю. Но предупреждаю — если вы оба не прекратите насильно держать меня под медицинским контролем, я просто уеду к родителям и рожу там. И это не шутка!
Муж принял ультиматум сдержанно, а вот свекровь долго плакала, убеждала… Потом смирилась.
В положенный срок Света родила здоровенькую девочку.
Удивительно, но за всё время беременности у Юры не случилось ни единого приступа мигрени, ни одного признака аллергии, и даже сезонные вирусы были бессильны — будущий папа светился таким позитивом, что его организм был защищён серьёзно.
Мама Юры вдруг забыла про слабое здоровье сына, а всю свою энергию направила на заботу о невестке.
И о внучке. С которой она гуляла каждый день в любую погоду.
Девочку назвали Викой.
В отличие от своего папы, Вика не болела, крепко спала ночами и не боялась сквозняков.
Бабушка перестала изучать симптомы и лечение детских заболеваний, а начала штудировать статьи педиатров, обучающих закаливанию и укреплению иммунитета без помощи лекарств.
Света с Юрой с удивлением заметили, что из их жизни ушли недуги. Они перестали болеть.
И когда Вике исполнилось два годика, бабушка подарила ей серого котёнка.
Мечта Юры…
И ни у кого в семье не возникло даже малейшего признака аллергии.
Самое лучшее средство от всех болезней — сильная воля и сильный разум.
Парацельс
