Людмила Петровна заведующая почтой, шла после работы домой.
Не сразу она стала начальницей, прошла путь от почтальонки пяти деревень, до заведующей.
Впереди новогодние праздники, радость ребятишкам, а их у неё семеро.
Сама не заметила, как нарожала взвод или как там в армии называют правильно.
Деревни разбросаны по тайге и чтобы немного освободить почтальонку, она взялась разнести почту в своей деревне.
Сумка тяжёлая, отвыкла за столько лет таскать, одних открыток новогодних, килограмма три будет.
А газет, журналов, пришлось санки одолжить у знакомой.
Идёт Людмила по тайге. Красота неописуемая, поэтам раздолье.
Тревожно на душе, а всё потому, что несёт она письмо заказное подруге своей Марье, вернее мужу её Ивану.
Странное письмо, обычно заказные письма с печатью казённой приходят, а тут просто письмо.
Внутри открытка или фотография.
Тревожно, как будто плохая весть там для любимой подружки.
Жалко Людмиле подругу, почти двадцать лет живут с Иваном, первым красавцем в округе, а детишки так и не появились.
Остановилась у плетня, сердце гляди выскочит, чует оно беду, чует.
А может после Нового года отдать?
Развернулась, да не успела.
-Люда, ты чего это? Постояла и не заходишь?- вздрогнула она от голоса подруги, замешкалась с ответом.
А Марья смотрит с подозрением,- что случилось то, на тебе лица нет?
А письмо в руке.
Выхватила письмо Марья и сразу вскрыла, думала ей, а на снег фотография выпала.
Мальчонка совсем кроха. Подняла и ахнула…
Сегодня сон видела, мальчонка руки к ней тянул.
Проснулась, а душа болит, как будто беду чует.
Всё сразу поняла Марья.
Иван после поездки в санаторий год назад изменился сильно.
Тревожный стал, по ночам проснётся и сидит на кровати, вздыхает.
Спросит, а он,- спи Марьюшка, душно у нас.
— Где душно то? Нормально в комнате,- а он уйдёт на улицу и курит, курит.
Молнией пронеслось в голове, но подруге ничего не сказала. Повернулась и пошла, еле до избы доплелась. Не читала письмо, а всё поняла. Так и сидела в темноте, пока Иван не приехал с району, слёт передовиков у них там.
Радостный вбежал в избу, машину ему за хорошую работу выделили, завтра оплачивать поедем с Марьей, вот обрадуется.
— А что это без свету сидим?- включил свет и замер, сразу увидел на столе письмо, ждал он его, всё это время ждал.
Видел он Любашу в районе, когда из санатория приехали, месяца четыре прошло. Любаша ничего не просила, ребёночка сама вырастит, вот только сердце у неё больное, врачи рожать не разрешают, да и возраст, не молоденькая.
Только и сказала,- если письмо придёт, значит умерла я, старики не поднимут малого.
Утром только и сказала,- иди к председателю, машину проси.
Упал в ноги Иван, помолчала, молча поднялась и стала собираться в дорогу.
Доехали быстро, делов то, по тракту шестьдесят километров.
Посидела в машине, а идти надо, вон уже и старик вышел, заинтересовался, пошто машина у дома стоит, а никто не идёт.
В документах Иван отцом записан, волокиты с оформлением никакой.
Просили старики, хоть иногда внука привозить к ним. Обещала Марья. Иван, как стоял столбом, так и вышел из избы, пока Марья собирала мальчонка в дорогу.
Весть о том, что Марья нагульного мальчонка привезла, разлетелась быстро. Неоднозначно приняли Марьино решение.
Кто у виска крутил, а кто рад был и за Ивана, как ни крути сын всё же, и за Марью, пусть не родной, но есть теперь заботушка у Марьи.
Не обращала она на пересуды никакого внимания. По первой трудно было, измену Ивану не могла простить. Потом смирилась.
Радости в доме стало больше, ребятишки Людмилины с рук мальчонка не спускали.
Так и год прошёл. За Новогодним столом, что-то нехорошо себя почувствовала, отравилась наверно, выскочила из-за стола, а Людмила за ней.
Посмотрела внимательно и выдала.
— Беременна ты подруга!,- Охнула Марья и зарыдала. От счастья тоже плачут.
Родила она девочку. Людочкой назвала, в честь подруги.
Вот так закончилась история с заказным письмом.
По моему глубокому убеждению.
Счастлив тот, кто счастлив дома, в семье.
