Ты меня не проведёшь
— Григорий, ты где? — Маруся, с веником в руках, зашла с улицы в избу и
замерла от удивления. Мужа, почему-то дома не оказалось. — Гриша, ты тут? Я же видела, как ты минуту назад сюда входил… — забормотала она. — Или ты сквозь стены научился ходить? Гриша!
Вдруг где-то под кроватью раздался стук.
— Ай! — подпрыгнула от неожиданности Маруся, потом быстро грохнула на колени и заглянула под высокую железную кровать, которая стояла в избе уже, наверное, лет пятьдесят. Там она увидела мужа, лежащего на боку. — Гришка! Вот ты где!
— И чего? — спросил её Григорий, глядя из-под кровати на жену осуждающим взглядом.
— Это ты чего туда залез? — воскликнула обозленно Маруся. — Напугал меня до чёртиков. Ты чего там ищешь? Старый год?
— Ничего я не ищу, — недовольно пробормотал Григорий.
— Как же не ищешь? — не унималась Маруся. — А может ты caмoгoнкy под кроватью прячешь? У тебя там, наверное, заначка?
— У-у-у…- простонал недовольно муж. — Опять ты со своими подозрениями… Я здесь просто лежу. Понятно тебе?
— Лежишь?
— Ага.
— Ты, с ума, что ли, сошёл?
— Нет. Не сошёл. Напротив, ум ко мне вернулся.
— Ну-ка, вылазь оттуда, лиходей! – закричала на него Маруся. – Пол же холодный. Простудишься.
— Отстань, говорю, — упрямился Григорий. — И вообще, я теперь здесь постоянно жить буду.
— Под кроватью?
— Да, под кроватью.
— И зачем?
— А затем. – Муж обречённо вздохнул. — Надоел мне, Маруся, белый свет. Неправильно там всё. Я в Новом году решил начать другую жизнь. – Увидев недоверчивые глаза жены, Григорий вдруг обозлился. — Чего ты на меня так смотришь? Не напрягайся, всё равно ты меня не поймёшь.
— Почему это?
— Потому что ты женщина.
— А ты объясни. Может и пойму.
— Ладно, — хмыкнул Гриша. — Ты про Диогена слыхала?
— Это который жил в бочке, что ли? – тут же уточнила Маруся.
— Неужели ты про него знаешь? – удивился Григорий.
— Конечно.
— Ну, тогда, ладно. Тогда скажи мне, почему он в бочке жил?
— А пёс его знает? Может, не хотел за жильё платить? В бочке-то, и тогда, наверное, жить было дешевле.
— Ну вот, взяла и всё испортила, — разочарованно протянул муж. — Ну и как с тобой после такой глупости разговаривать?
— А так и разговаривай. Как нормальный человек. А не как сумасшедший. Диогена ещё вспомнил. Давай, вылазь оттуда.
— Я сказал — не вылезу.
— Да почему же, Господи?
— Говорю же, надоело мне смотреть на то, как люди неправильно живут. А умирать, вроде, мне рано ещё. Только-только на пенсию вышел. Ну, не стану же я руки на себя накладывать? Я лучше под кроватью поживу, ничего не видя, ничего не слыша. Отдохну от суеты.
— Значит, ты там всё время лежать будешь? – не верила Маруся.
— Ага.
— А по нужде?
— По нужде вылезать буду. Куда деваться?
— А питаться?
— И питаться тоже вылезу. Но всё остальное время — здесь.
— А за пенсию расписываться вылезать будешь?
— Вылезу, распишусь, — недовольно вздохнул Григорий.
— Ну, ладно. Тогда, живи где хочешь, шальной… Ты хоть коврик себе какой-нибудь под бока постелил?
— Пока нет. Вечером возьму. Чтобы заснуть быстрее.
— Лучше сразу возьми. Чтобы не застудиться.
— Сказал же я — не хочу! — опять воскликнул недовольно Гриша. — И вообще, всё, хватит в мою душу свою суету вносить. Я же от неё и сбежал. Иди уже по своим делам.
— По делам?.. — опомнилась вдруг Маруся. — Погоди-ка, Гриша, я чего-то тебя не пойму. А ты мужские дела по хозяйству на меня, что ли, решил спихнуть? Ты чего, думаешь, я на это соглашусь?
— Ну, всё началось… — недовольно запыхтел Григорий.
— Чего, началось? Ну-ка, вылезай оттуда быстро! — Маруся принялась пихать мужа веником.
Григорий, уворачиваясь от её орудия, неловко дёрнулся, за его спиной раздался характерный стук опрокинутой бутылки, и под кроватью вдруг появился густой запах caмoгoнa.
— Ах ты!.. — хором воскликнули они оба. Причём, Маруся воскликнула от страшного возмущения, а Григорий от страшной жалости за пролитый продукт.
— Ну, что, конспиратор, разлилась твою заначка? — ехидно засмеялась Маруся. — А Диогена-то как красиво приплел! Наверное, этот твой Диоген тоже в бочке жил только оттого, что у него там бутыль caмoгoнa спрятана была? Ну-ка, вылезай быстро оттуда! Я сейчас тряпку возьму, вытирать под кроватью буду. Вонища-то в избе какая, просто ужас.
Григорий, всё ещё лёжа на боку, скрежеща зубами, стал шарить у себя за спиной. Нащупал опрокинутую бутылку, взял её в руку, с тоской посмотрел, сколько в ней осталось, вылез, наконец-то, из под кровати, и пошёл из избы, тихо ругаясь себе под нос:
— У… Хотел соседа с Новым годом поздравить, а ты… Опять ты мне всё испортила…
Маруся нашла скорее швабру и стала шуровать ей под кроватью…
