Ошибка совершена мною два года назад – я согласился избираться на должность председателя садоводческого некоммерческого товарищества. Если кратко, то СНТ. Как утверждает один из моих друзей, он по профессии психолог, аббревиатура из трёх букв всегда настораживает. Чтобы не травмировать психику читателя длинным перечислением таких названий, в качестве примера приведу только небольшой список: ЖКХ, США, НЛО, ЦРУ, ФБР, ЕГЭ. Я не внял предостережениям моего друга. Сто лет назад Махатма Ганди утверждал: «Грамм собственного опыта стоит дороже тонны чужих наставлений». Свой полученный опыт от председательствования не взвешивал, но по прикидкам, это был не один грамм, а гораздо больше.
Теперь о том, что привело меня к опрометчивому решению. В летний тихий вечер на даче ко мне пришли ходоки с уговорами дать согласие на избрание председателем нашего товарищества. По каким параметрам выбрали меня жертвой, не знаю. Взгляд на себя со стороны – не украсть, не покараулить. Они красиво и убедительно начали разговор: «Видим, вы мужчина хозяйственный». Сказанное было брошено на благодатную почву. Жена, стоящая у меня в это время за спиной, так не считала. И так не считала регулярно. Вот чтобы ей тогда сказать, опровергнуть их: «Не хозяйственный он у меня!». Напротив, она начала с ними диалог:
– А что с нынешним председателем?
– Написал заявление о сложение полномочий, – сообщили ходоки и сразу поставили меня в статус «спасителя». – А то придёт какой-нибудь прохвост и всё загубит. Участков почти пол тысячи – хозяйство не малое.
Далее они перешли к изложению, что я буду иметь в случаи избрания. Диалог завершала супруга: «Мы подумаем». За всё время общения, я не смог вставить ни одного слова.
Только за ходоками я закрыл калитку, и ещё не успел открыть рот, как жена огласила вердикт: «Вова, двадцать тысяч на дороге не валяются». Что тут возразить. Действительно, не валяются. Правда, двадцать тысяч в дальнейшем превратятся в пятнадцать.
«Жизнь – игра, в которой каждый думает, что именно он – козырный туз». Илья Родионов
Как только я подал заявление на участие в выборах на должность председателя, так сразу появились у меня группы поддержки. «Мы за тебя. Ни под кого не прогибайся», – подходили неравнодушные за судьбу общества садоводы.
Особенно активной жизненной позицией отличалась семейная парочка Пугачёвых. Они были специалистами во всём. В зависимости от ситуации объявляли себя юристами, специалистами в бухгалтерском деле, в электричестве, в строительстве и прочих отраслях народного хозяйства. «Держись за нас, не пропадёшь…», – при личной встрече шептал, как заговорщик с опытом, глава семейства. Его вторая половина в подтверждении сказанного, стоя поодаль, кивала многозначительно головой.
Мне бы задуматься, зачем им всё это надо? Но на тот момент я искренне поверил в себя. Мол, выгляжу авторитетно, хожу по участку в новых галошах, шляпа-федора на голове, доставшаяся от отца, рубашка и штаны не рваные. Если честно, то стал заложником своей наивности.
А мотив их активности всплыл позже, когда я уже стал председателем и мне на глаза попалось письмо из прокуратуры. Пугачёва незаконно, обманным путём была избрана на общем собрании членом ревизионной комиссии. Она не являлась собственником дачного участка, собственником был супруг, и это противоречило законодательству. Если бы только на этом ограничились нарушения. Далее она провозгласила лозунг Наполеона: «Моё слово – закон, закон – это я».
Принимая участие в проверках, Пугачёва постоянно превышала свои полномочия, сделав из ревизионной комиссии не только орган контролирующий, а ещё орган правящий и принимающий все решения вместо членов правления товарищества. Самого председателя задвинули на вторые роли, все его действия ставили под сомнение. На такую её прыть подалась председатель ревизионной комиссии и другие её члены. Они захватили пусть и маленькую власть, но были опьянены ею, как властью мирового масштаба.
Предыдущий председатель не закрыл глаза на процедуру избрания Пугачёвой членом ревизионной комиссии и обратился за разъяснениями в прокуратуру. После чего было получено предписание об устранении этого нарушения.
Чета Пугачёвых вместе с председателем ревизионной комиссии проигнорировали письмо из прокуратуры, объявив: «Решение общего собрания котируется выше выводов из прокуратуры, так как общее собрание – это народ, а прокуратура – это его слуги».
Председатель не согласился с таким лозунгом. Поэтому, выражаясь современным языком, они объявили ему санкции. Объединили вокруг себя людей, неспособных испытывать положительные эмоции. Определились с врагом – это председатель. При отсутствии неприятеля, судьба таких сообществ – пауки в банке. А пока общий враг есть, они друг друга не трогают. Эта банда, по-другому не могу назвать, стала выносить мозг председателю по поводу и без повода. Тот рассудил, что мозг у него один и если хочешь быть счастливым – общайся со счастливыми людьми, если хочешь быть гов-нюком – общайся с гов-нюками. Подумал, да и сложил полномочия.
Промежуточную цель Пугачёвы достигли. Теперь им надо было убедить нового председателя, то есть меня. Им хотелось быть участниками процесса и при этом ни за что не отвечать. Вот это, «ни за что не отвечать», всплыло позднее. Когда я понял, что должность председателя неденежная и неблагодарная, и ещё к этому времени неокончательно испортил отношения с Пугачёвыми, предложил главе семейства:
– Вы с супругой активные и знающие люди, берите бразды правления в свои руки. Вы – председатель, жена – бухгалтер.
– Мы что, дураки! – получил я в ответ.
«Тогда, кто я?» – возник у меня вопрос. Поразмыслив, появились другие соображения: «А кто они?»
Правда, я так и не сообразил, кому хочется, чтобы Пугачёва была членом ревизионной комиссии: ей или её супругу? Тогда почему бы ему не переписать, не полностью, и не половину, а хотя бы одну сотую часть участка на неё? И вопрос о законности был бы снят. Свои предположения по этому вопросу письменно излагать не буду, боюсь, что затаскают по судам.
Вот такое тяжёлое наследие досталось мне от предшественника. Когда Пугачёвы поняли, что я не парус для их сквозняка в голове, они объявили меня врагом, и мне пришлось два года сражаться с ветряными мельницами, воздвигаемыми моими оппонентами.
Всё тот же знакомый психолог прокомментировал эту ситуацию: «На твоём жизненном пути встретились, так называемые «контрол-фрики». Они считают себя всемогущими, компетентными во всём, поэтому должны всё контролировать, и во всём косвенно участвовать, но в то же время не нести никакой ответственности. Такой человек не может себе признаться, что что-то от него не зависит. Ведь в этом случае он должен попрощаться со своей выдуманной уникальностью».
«Тех, кто желает и сам иметь много хлопот и другим доставлять их, я поставил бы в разряд годных к власти». Сократ
Кроме меня на должность председателя подали заявления ещё два кандидата. Женщина и мужчина. Пенсионеры. Но ещё сохранившие бодрость духа.
Она – среднее между амазонкой и продавщицей сельмага. Почему у меня возникли данные ассоциации? Поясняю. Яркий макияж, резкие движения. Дама не субтильного сложения. Ей бы в руки копьё, тут же кого-нибудь проткнула. Примерно так изображают художники воинствующих амазонок. Громкий голос, переходящий в хамство. Это уже типаж работника торговли советских времён, обыгранный сатириками того же периода.
При агитации за себя она на вопрос «Ваша предвыборная программа?» сначала отвечала: «Меня и так все знают». После этого дачники уже интересовались: «А вы всё-таки кто?» Стала использовать тезисы, подсмотренные ею из моих распечатанных листовок. Без зазрения совести, как свои, не расшифровывая их: «Законность и прозрачность». Какой смысл она вкладывала в эти понятия, мне неизвестно. В моей интерпретации законность – это неотключение электричества и не обрезание водопровода у должников, а подача на них исков в суд. За два года моего председательствования должников в СНТ почти не осталось. Кроме долгов ещё нерадивые садоводы оплатили судебные издержки и пеню.
Создание чатов по улицам с помощью известного мессенджера – это прозрачность. И эту опцию я запустил, как и обещал. Садоводам своевременно сбрасывалась информация обо всех проводимых работах в обществе. Правда, в обратном направлении одно и тоже, как испорченная пластинка: «Председатель – жулик, всё делает не так».
В дальнейшем я классифицировал пишущею братию на скандалистов, то есть на «наркоманов гнева», которым нужна регулярная подпитка злостью и должников. Должники узнаваемы по фразе: «Мы за это платим деньги!» Фраза звучала, когда их разоблачали, что вот как раз они и не платят. Тогда они становились продвинутыми математиками. По их расчётам средств должно хватать и без их денежных вливаний.
Критиков было раз-два и обчёлся, но их активности позавидовали бы даже кролики. Принцип пишущих – всё валить в одну кучу, эмоционально, не контролируя себя. Где такое возможно? На работе? Сразу выгонят. Прийти в органы власти и открыть рот? Моментально заберут и на долго лишат дара речи. Такое возможно безнаказанно только в СНТ.
В один из вечеров в общем чате двое – он и она – начали с критики председателя, какое-то время активно меня чихвостили, потом ближе к полуночи что-то искрануло между ними, и закончили они свой диалог договорённостью о личной встрече тотчас. Их даже не волновало, что переписка была доступна для общего чтения. Вот где реалити-шоу снимать надо! Рейтинговые получились бы передачи.
Для вздыхателей по «клубничке» – переписка в общем чате после полуночи. Для любителей скандалов и мордобоя – общее собрание садоводов. Поступление денежных средств, виду запрета в СНТ коммерческой деятельности, оформлять как пожертвования. И можно исполнять любые прихоти садоводов, не собирая с них никаких взносов. Идею эту отмёл сразу во благо дачников. Жаждой халявы и так пропитаны многие люди, считая, что весь мир им должен, а они – никому ничего, забывая, что мир существовал и до них. Реальное воплощение дармовщины в жизнь испортило бы товарищей садоводов окончательно.
Теперь о конкуренте мужчине. Он – бывший административный работник, не успевший до конца реализовать свой большущий потенциал. Я случайно услышал реакцию дачников на его кандидатуру: «Чур, только, не он!»
«Чур, только, не он» вышел на выборы, как и амазонка, без программы, но с аргументом: «Я был вторым человеком». Где это было? Кто был первым? Я так и не понял из его пламенной речи.
Амазонка после проигрыша на выборах немного повозмущалась, объяснив свой проигрыш гендерным неравенством, и успокоилась. Бывший администратор пылил долго. С постоянной регулярностью звонил мне на сотовый телефон.
– Это председатель? – начало всех его разговоров со мной.
– Да, – подтверждал я.
– Над моим участком висят провода под напряжением.
– Когда вчера вечером вы ложились спать, их там не было?
– Они уже двадцать пять лет висят! – явно с раздражением ответил он.
– Что вы хотите от меня?
– Чтобы ты их убрал!
Далее шло долгое выяснение обстоятельств. Как в истории с курицей и яйцом, что первоначально появилось курица или яйцо, так и с проводами и дачей бывшего административного работника. И самое непонятное в этой ситуации, если всё-таки решаться на перенос столбов с проводами. То куда? Ответ я не получил от своего оппонента. Только услышал: «Это твои проблемы!»
Следующий разговор с ним после установки на въезде в общество автоматического шлагбаума, открывающегося по звонку с телефона.
– Это председатель?
– С большой вероятностью, да.
– Ты когда настоящим делом займёшься? Всё в бирюльки играешь!
– Что случилось?
– Ты шлагбаум установил!
– Да, установил. Что в этом плохого?
– Как им пользоваться?!
– Набираете номер телефона, который написан на шлагбауме, если телефон в базе данных, шлагбаум откроется. Звонок бесплатный.
– А если я телефон дома забуду?
– Тут как в песне: «По утрам, надев трусы, не забудьте про часы». В нашем случаи телефон.
– Ты бы не острил, а лучше ливневую канализацию сделал на улицах.
– Это утопия. Её в городе толком нет. Это большие деньги.
– Это твои проблемы! – очередную выдуманную причуду навесил на меня бывший второй человек во Вселенной. В конце добавил: – А шлагбаум я разнесу вдребезги!
Следующий звонок. Опять ни здрасьте, ни до свидания.
– Это председатель?
– Нет. Это его секретарь.
– Где председатель?!
Товарищ абсолютно не понимал, что его троллят.
– Он сейчас занят. Что ему передать?
– Прыщ какой-то, а всё туда же!
Дальше общаться с ним было бессмысленно. Тот же друг психолог после моего рассказа резюмировал: «У индивида нарушение психической деятельности. По любому поводу наступает декомпенсация, то есть организм не может адаптироваться к изменению внешней среды. На этом фоне он требует к себе повышенного внимания. В дальнейшем болезнь будет только прогрессировать». Я заблокировал его номер.
«Все люди, посланные нам – это наше отражение, и посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни». Борис Пастернак
Через несколько дней после вступления в должность председателя, ночью меня разбудил звонок телефона.
– Вы наш председатель? – задал вопрос женский голос на фоне других, слышавшихся в телефоне, мужских и женских голосов. Мадам, судя по интонации, была подшофе.
– Да, – подтвердил я.
– У нас нет электричества.
Спросонья начинаю соображать. Ночь. Частый стук капель дождя по крыше и раскаты грома. Благодаря вспышке света от молнии за окном, разглядел время на настенных часах. Второй час ночи. Завтра, то есть уже сегодня – понедельник. Мне рано утром вставать на основную работу.
– Что вы от меня хотите? – задаю встречный вопрос.
– Вы слышите? У нас нет электричества.
Хотелось по-модному ответить: «Я вас услышал». И отключить телефон. Но я – консерватор, тяжело даются мне модные фишки.
– Гроза закончится и утром будет электричество, – ответил я.
– У меня маленький ребёнок, он боится спать без света.
– Может, вы хотели сказать: засыпать.
– Пусть засыпать, – соглашается дама.
– А вас не смущает, что второй час ночи и ваш маленький ребёнок ещё не спит? Вы неблагополучная семья? – я перевёл наше общение в другую плоскость.
– Вам какое до этого дело? – сменила дама самодовольный тон.
– Могу просигнализировать в органы опеки. А там – как знать. Могут и родительских прав вас лишить.
Отключил телефон и после этого ещё долго не мог уснуть. Утром свет был.
Другой случай. Время ближе к полудню. Звонок.
– Что за безобразие! Днём отдохнуть нельзя. Наш участок крайний, рядом с деревней. У селян в хлеву постоянно корова мычит.
– Я обязательно попытаюсь решить вашу проблему, – ответил я.
У меня сразу возникла мысль, как будто я попал в психиатрическую лечебницу. Что я могу решить? С коровой поговорить? Чтобы она вошла в положение отдыхающих дачников и больше никогда не мычала? Или поговорить с хозяевами коровы? А что я им предъявлю? Что они нарушили вместе со своей коровой? Ничего! Деревня и существует, чтобы там держали коров! Как это объяснить дачнице?!
Пока не был председателем, считал жизнь в нашем садоводческом обществе тихой, размеренной и даже однообразной. Оказалось, много чего я не знал. Не знал, что у нас есть настоящие революционеры, а именно последователи идеологии анархо-коммунизма. Я их поделил на две группы: подпольщики и те, кто уже вышел из тени и открыто ведёт борьбу. Борьбу «за новую справедливость». Подпольщики не озвучивают свои идеи всенародно. Они тихо гнут свою линию, подворовывая электроэнергию разными хитростями: «жучок», «левый ноль» и другим тысяча и одним способом. Борцы, не стесняясь, в открытую борются «за новую справедливость», взяв на вооружение лозунг «несунов» времён бывшей политической формации: «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё».
Один из таких садоводов перегородил дорогу между участками, ведущую к реке, поставив на месте прохода ворота, и тем самым прихватил кусок общественной земли в своё пользование, несмотря на возмущение соседей. Аргумент привёл своим действиям, мол кто попало тут ходит. Под «кто попало» по его рассуждениям попали все дачники кроме него и его жены. С его слов, так как он не радикал, может пойти на встречу обществу. Пусть только председатель, то есть я, даст ему бумагу, что дорога, ведущая к реке, является его собственностью. Он даже согласен за эту землю платить налоги. Всё это товарищ говорил с таким видом, что я должен был в конце его речи или расплакаться от умиления, или подпрыгивать от радости. Я ему объяснил, что если я и дам такую бумагу, она будет противозаконной. Мои доводы его не убедили. Пожалуй, он никогда не изменит своих взглядов и не станет эгалитаристом.
Другой борец за справедливость на платформе анархо-коммунизма пригнал экскаватор. На дороге общего пользования возле своего дома выкопал колодец для канализации и его красочно огородил в стиле поп-арт. Теперь все нечистоты с его дома стекают в эту яму, и всем машинам, следующим по дороге мимо его дачи, приходится щемиться к забору соседа напротив, объезжая шедевр в стиле поп-арт.
Хозяин канализации производит впечатление «братка» из девяностых. Угрюмая личность высокого роста в пластиковой бейсболке на голове. «Нагну тут всех, строить вас надо, на счётчик поставлю», – выражения, регулярно проскальзывающие в его речи, при общении с соседями, представляющими в основном «очкастую интеллигенцию».
«Очкастая интеллигенция» между собой по-другому, как «людоед», его не называет. «Людоед», по слухам, когда-то был долларовым миллионером. С потерей статуса состоятельного человека пропал у него интерес к загородной жизни. Который год пытается продать свой дачный участок с трёхэтажным домом очень дорого. Дураков, конечно, много вокруг, кому-то из них даже нужна дача, но дураки с большими деньгами ему не попадаются.
Теперь у него фишка – повысить ликвидность своего актива. Подвести газ и тогда дача уйдёт влёт. Приходил ко мне, как председателю, по этому вопросу с математическими выкладками, больше похожими на бизнес-план. Его умственные рассуждения напомнили мне выдержку из «Алисы в стране чудес»: «План, что и говорить, был превосходный. Простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершено неизвестно, как привести его в исполнение». Теперь о самом плане. От точки подключения к газовой магистрали до своей дачи он трубу решил тянуть не по дороге, а на прямую через все дачи, аргументируя своё решение: «А кто мне откажет?!» Для подсчёта цены материалов взял цену металлолома самой низкой категории. Данное решение обосновал: «Мы же это всё потом покрасим». И самое интересное, он ещё запланировал получить доход с этого дела. «В дальнейшем все захотят подключится к моей трубе. Я буду уже давать разрешение на подключение по коммерческой цене», – такими выкладками завершил оглашение своего бизнес-плана.
Мнение психолога всё объясняет: «У этих двух господ, явный признак психического отклонения под названием «иллюзия превосходства». Получен он был в детстве. Родители внушали ребёнку, что он самый лучший и одновременно потакали его капризам. Другая крайность, которая могла сформировать «иллюзию превосходства» – это уже дефицит внимания со стороны родителей. В первом и во втором случае ребёнок болезненно начинает воспринимать критику. Будучи взрослым, они не признают своих ошибок, с трудом принимают чужие правила. «Иллюзия превосходства» – крайняя форма эгоизма. Такой человек уверен, что он избранный, исключительный и самый лучший. Это приводит к недооценке конкурентов, возникают проблемы на работе и в бизнесе».
Как утверждают социологи, только один процент людей на виду. Перенесём этот показатель и на садоводческое товарищество. Получается, о 99 % дачников я за свои два года председательства так и ничего и не узнал. Не узнал бы о поэте, имеющим в нашем обществе участок, если бы на него не поступили жалобы. Две дачницы, одинокие женщины, с разницей в один день подали на него заявления. Мол их сосед – поэт, на дачу приезжает с дамами и причём каждый раз с разными. Цель приезда – попить вино и поплавать на лодке. «От мастера глаголом жечь сердца людей» жалобщицы требовали скосить траву на своём участке, а вино и дамы – это так, для информации. Психолог прокомментировал: «Вот это – настоящий дачник!»
«Дайте человеку необходимое – и он захочет удобств. Обеспечьте его удобствами – он будет стремиться к роскоши. Осыпьте его роскошью – он начнёт вздыхать по изысканному. Позвольте ему изысканное – он возжаждет безумств. Одарите его всем, что он пожелает – он будет жаловаться, что его обманули, и что он получил не то, что хотел». (Эрнест Хемингуэй)
Основной наказ дачников, когда заступал на должность – вода, свет, охрана. Вода и свет и до меня были без проблем, подразумевалось, чтобы в дальнейшем хуже не было. Хуже не стало. Лучше стало с охраной. Организовал второй пост, после этого – ни одного случая воровства. Положительной оценки свершившемуся чуду от дачников не получил. Зато завалили вопросами: «Почему увеличились членские взносы?» Встречный аргумент: «Разве за год ничего не изменилось? Минимальную заработную плату разве правительство не подняло? После этого, пришлось увеличить оплату труда охране и рабочим на насосной». Ответ убийственный: «Цены за год не изменились. Охране можно платить меньше минимальной заработной платы. Указы правительства к нам не относятся. Мы – СНТ. У нас власть народа. Как порешим, так и будет».
Если бы только поговорили, и на этом бы всё и закончилось. Но нашлась инициативная группа, которая про власть народа, заработную плату меньше минимальной изложила в форме заявления в прокуратуру и в полицию одновременно. Точнее, накатала кляузу.
В полиции мне принесли соболезнования по поводу моей должности. Пояснили: «Как заканчивается дачный сезон, так почти на всех председателей садоводческих товариществ заявления в прокуратуру и полицию пишут. Прокуратора заявления отправляет к нам. Председатели меняются, а писатели – одни и те же. И даже написанное одно и то же. Меняют только дату».
И в завершении. Разговор по телефону с одной из дачниц.
– Мы с какого бюджета получаем финансы?
– Как с какого? – сразу я не понял суть вопроса.
– С местного, регионального или федерального? – пояснила дачница.
– С членских взносов. Что соберём с дачников, на эти финансы и существуем.
«Никогда не заходи в комнату, выхода из которой ты не знаешь» (Китайская мудрость)
При существующих законах об СНТ выскочить из должности председателя очень сложно. Как будто попал в какое-то закрытое сообщество. Надо собрать собрание, где должно присутствовать не менее пятидесяти процентов садоводов. Потом за кандидатуру председателя должно проголосовать не простое большинство, а не менее двух третей от присутствующих на собрании. Если даже два кандидата, то один должен выглядеть намного убедительней второго. А если их больше? Два тура выборов закон не допускает. Не выбрали председателя с первого раза, начинай всё сначала. И так можно бесконечно долго.
Звёзды сошлись – избрали. И это ещё не всё. Надо зарегистрироваться у нотариуса, который требует документы, имеющие отношение к организации деятельности самого СНТ. Если документация велась при предыдущем председатели плохо, то у нотариуса на законных основаниях зарегистрироваться нет никакой возможности.
Мне повезло – нового председателя избрали. Через полгода, зимой, встретил своего сменщика. Спросил: «Как дела?» «Работать некогда. Хожу по судам. Всё уже надоело». «Держись два года», – дал ему своё напутствие.
P.S. «Тому, кто винит других, предстоит длинная дорога. Тот, кто винит себя, уже прошёл половину пути. Тот, кто не винит никого, дошёл до конца». (Буддийская мудрость)
Афоничев Виктор
