– Наталья Петровна! Там опять пришёл отец Прибоева, – весело сообщила Верочка директору школы. – Прямо рвётся.
– Ходит сюда, как на работу!
– Ни говорите, – секретарь вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.
– Опять наша Октябрина Павловна?
– Ну да! Илюшка Прибоев сознание потерял на «Смотре строя и песни», помните? Все ещё бегали, флагом его обмахивали.
– Помню, бедный мальчик.
– А Октябрина Павловна парнишку за это репрессировала перед всем классом. Мол, только безвольный человек может так подвести товарищей!
– Понятно. Вполне в её духе…Пусть Прибоев заходит, – устало ответила Наталья Петровна.
…Как же ей надоели эти особые мнения Октябрины Павловны, от которых у директора только добавлялось головной боли! Ученик сломал правую руку? Пиши левой, лентяй эдакий! Ангина? Бывает. Только почему ты пропустил в этот день разучивание гимна? Ты что, не патриот? Тебе собственная глотка дороже Родины?
…Наталья Петровна стала директором шесть лет назад. За это время она научилась разговаривать с трудными родителями и учениками. Но, вот, с Октябриной Павловной она чувствовала полнейшую идеологическую несовместимость, и каждый раз после разговора с ней ощущала муки профнепригодности. Директор должен уметь донести мысль, научить, внушить, в конце концов. А тут…
К работе Октябрины Павловны, по сути, было не придраться: опыт, железная дисциплина, посещаемость, отличное знание предмета – русского языка и литературы… Но, вот, характер!
Наталья Петровна на подсознательном уровне допускала, что между вредным характером и крепким профессионализмом существует незримая, прочная связь… Вредность всё равно что щепетильность в работе.
– Здрасьте…
– А, Илья Ильич! Заходите! Вы по какому поводу?
– По такому. Был «Смотр строя и песни» на 23 февраля в спортзале. От духоты Илюшка потерял сознание. А он-то второй по росту! – посетитель эффектно замолк. – Понимаете, к чему я веду?
– Пока не совсем, – ответила Наталья Петровна.
– Когда Илью оттащили на скамейку, началась такая каша! Колонна детей при перестроении в три ряда сбилась: кто в два, кто в четыре… В результате их седьмой «Б» получил последнее место! Октябрина Павловна вызвала сына к доске и перед всем классом отсчитала: «Прибоев, как ты посмел в такой ответственный момент упасть в обморок?!»
– Её огорчили последствия, вероятно…. Класс столько готовился к смотру…
– Нет, вы мне объясните, как вообще возможно так ставить вопрос? «Посмел упасть в обморок»? Илья это как-то планировал? – щёки Прибоева обрели оттенок свежей аджики.
– Илья Ильич, успокойтесь, конечно же нет! Я обязательно поговорю с Октябриной Павловной. Эта формулировка недопустима! Речь идёт о здоровье ребёнка!
– Там душно же было, – заговорил он уже более мирным тоном.
– Согласна. Я проведу беседу.
– Нет уж, я хочу лично присутствовать на этой беседе! – вдруг заартачился он. – Сколько мне можно пацана ломать! Это уже не в первый раз! Взъелась на него, грызёт и грызёт… На пенсию уже пора!
От перспективы вызвать Октябрину Павловну, которую в школе за глаза называли «Железным дровосеком» за любовь к стальному цвету и полное отсутствие гибкости, телесной и душевной, руки Натальи Петровны покрылись мелкой испариной.
– У неё сейчас урок в девятом классе, не получится! Извините за инцидент, Илья Ильич!
Прибоев ушёл, а Наталья Петровна задумалась: а действительно, не пора ли отправить Октябрину Павловну на заслуженный отдых? Ей шестьдесят девять.
Давление скачет, высокая нагрузка и, в придачу, классное руководство, которое забирает всё время…. Устал человек, вот и срывается на детей. Дадим ей путёвку в профилакторий от профсоюза и уволим по уходу на пенсию…
– Верочка, а вызовите мне завуча, – попросила Наталья Петровна секретаря.
Очень скоро директор c завучем сидели вместе и решали – как бы культурно выпроводить Октябрину Павловну на пенсию, не дожидаясь окончания учебного года…
В тот день они так ни до чего и не договорились.
Исход дела решил Прибоев-старший. Зашёл в школу и начал оправдываться с порога:
– Я, всё понимаю, конечно, вы цените Октябрину Павловну и всё такое… Но и у меня тоже не пять сыновей! Я написал жалобу. Чтоб вы знали. Свидетели подтвердят факты давления на Илюшу со стороны Октябрины Павловны. Кстати, многим родителям не нравится её подход! Не только мне! Это нормально – петь гимн с гнойной ангиной? А чего стоит одно её правило – никогда не ставить детям пятёрок? Видите ли, на «пять» русский язык знает только она и Господь. Заметьте, Господь – второй по рангу после неё. Ну а остальные – всего лишь ученики, и поэтому не могут знать предмет на «отлично»! Дошло до того, что мой Илюша уже боится ходить к ней на уроки! В общем, ждите комиссию…
… Объявлять выговор пожилому педагогу не стали, но на жалобу нужно было как-то отреагировать. Октябрине Павловне предложили уйти на заслуженный отдых.
… В марте вся школа готовилась к проводам Октябрины Павловны, намеченным на последнюю пятницу месяца. Дети нарисовали плакат со словами: «До свидания, Октябрина Павловна!». Коллеги скинулись на тяжеленного бронзового коня-часы – в память о годах, проведённых в школе.
Когда из школы ушёл домой последний ученик, учителя нарядились, накрыли стол в актовом зале, после чего началась торжественная часть.
Все говорили задушевные слова, читали поздравления.
Трудовик Виктор Иваныч достал припасённое вино.
Педагоги запели прощальную песню. Немного выпили. Вспомнили смешные случаи из практики. Октябрина Павловна цитировала строки из сочинений своих учеников: «я наловил с папой две рыбы», «мой дедушка вылечил белку и отпустил её доживать», «мы познакомились с двумя людьми в магазине, а третья из них была женщина». Хохотал весь коллектив.
Атмосфера проводов была домашней. Октябрина Павловна, раскрасневшись, сказала:
– Какие же вы внимательные: и путёвку мне, и коня…. Станет на пенсии денег не хватать, сдам коня на металл – копеечка будет. Спасибо вам большое!
Директор Наталья Петровна растрогалась от таких слов и почувствовала укол совести. В сущности, Октябрина Павловна хорошая женщина, просто понятия у неё свои, и она их не предаёт …
– Октябрина Павловна, а расскажите, как вы в детстве ходили в школу за восемь километров от дома в пургу! Переписывали учебник прямо в классе, а дома заучивали на память, – попросила математичка Ульяна Игоревна.
– Ой, – сморщилась Октябрина Павловна. – Кому это сейчас надо. Сейчас другие времена.
Трудовик Виктор Иваныч добавил от себя:
– Может быть, времена и другие, а дисциплина нужна всегда! Вот я один мужчина в школе остался. Географа выкурили детишки в натуральном смысле слова. У меня на уроке они делом заняты, но гвалт стоит, хоть горло сорви! А ваше слово, Октябрина Павловна, хлёсткое, умеете вы их усмирить, – признал Виктор Иваныч, подливая всем вина.
– Ну надо же, – пробормотала Октябрина Павловна. – Я понятия не имела, как вы меня цените… Думала, изгоняете за ненадобностью… Не пришлась к современному двору…
– Что вы, что вы! – загалдели преподаватели. – Не думайте так, Октябрина Павловна!
Директор Наталья Петровна громко попросила «сказать слово», после чего вручила растроганной Октябрине Павловне почётную грамоту от главы города за многолетний добросовестный труд и цветы под всеобщие аплодисменты.
– А ещё вам полагаются 12 окладов! И не надо будет коня сдавать на металлолом!
Все дружно захлопали. Проводы продолжились до десяти вечера.
Коллеги вызвали такси, уронили коня на ногу трудовику, (он ещё долго будет сидеть на больничном), погрузили в машину Октябрину Павловну, подарки, цветы и долго махали вслед.
… Наступил понедельник.
Дверь кабинета директора несмело отворилась.
– Здравствуйте, Наталья Петровна…. Это я. – На пороге стояла… Октябрина Павловна!
– Я … тут на выходных… поразмыслила. Не могу я без школы, – взмолилась она.
Такой тон был для Октябрины Павловны несвойственен…
– Отдохну в профилактории – не пропадать же вашему подарку – и выйду, можно?
Тут воздух взорвал школьный звонок. У Натальи Петровны лихорадочно стали прокручиваться в голове варианты. Как сказал Прибоев-старший, «вашу Октябрину Павловну в тюрьму только надсмотрщиком ставить, а не к детям нормальным подпускать…».
И тут в голове Натальи Петровны всё сложилось. Неуправляемый шестой «В»! Они же через одного бандиты, от которых плачет вся школа! Полкласса на учёте стоит в КДН!
В прошлом месяце они выжили из школы учителя географии.
Дело обстояло так: он влетел к директору, в чёрных пятнах на вороте рубашки и лацканах пиджака. От него шёл едкий запах горелой мокрой шерсти. Метнул заявление на стол и произнёс, сдерживаясь из последних сил: «Нет… по ним тюрьма не плачет! Она рыдает!»
… – Если честно, есть у меня одна задача, с которой под силу справиться только вам…
Октябрина Павловна слушала, сощурившись, сосредоточенно кивала головой. В конце она упрямо тряхнула седой красивой головой и сказала стальным тоном:
– Классное руководство? Я готова!
…Подходил к концу учебный год. Полным ходом шла подготовка к экзаменам и выпускному. Школа жила обычной жизнью.
Наталья Петровна привычно делала обход школы. Проверяла дежурных, рассматривала окна, батареи, замки на дверях. Не сухие ли цветы в кадушках. И увидела, как Октябрина Павловна ведёт в столовую свой трудный класс.
Дети шли парами, держались за руки. Они были одеты по форме, причёсаны, опрятны.
Трудный подросток Шконкин вышел вперед и открыл перед Октябриной Павловной дверь.
– Ну ты и шестёрка, – издевательски прокомментировал Синельников.
– Ты чё, совсем берега попутал, – зашипели на Синельникова со всех сторон. – Думай, что говоришь! Он помочь хотел! Если сам не способен на добрые поступки, то помалкивай!
Наталья Петровна глазам не верила.
Октябрина Павловна вмешалась:
– Не надо ругаться, дети! Синельников, а ведь дети верно сказали: он помочь хотел! Ребята, как вы считаете, он должен извиниться перед Шконкиным?
– Да!! – закричали все.
– Вот и я так считаю. Рада, что вы все так верно рассудили. В нашем коллективе нет места грубости и бескультурью! Мы все – пальцы на одной руке! Если товарищ заблуждается, нужно ему на это указать!
Октябрина Павловна сперва дождалась, пока пристыженный парнишка извинится, а затем продолжила управлять детьми: – Дежурные! Сафронов, Галсанова, Ельчук, накрывайте столы! Синельников, ну ты чего расклеился? Осознал? Молодец! Каждый может заблуждаться, но не каждый может это признать! Даю тебе возможность доказать классу, что ты сожалеешь о своём случайном промахе. После еды помоги своим товарищам унести тарелки!
Наталья Петровна в полном восхищении улыбнулась и неторопливо направилась в свой кабинет.
