Ветхая скамейка у второго подъезда, дома № 38, совсем пришла в негодность, что очень огорчило местных старушек. Подростки постарались доломать, ну хоть они сами дотащили обломки в мусорный контейнер, и то ладно. На месте скамейки появились ящики и старые табуретки – ну хоть чем-то можно заменить старую развалюху, не стоять же во время долгих бесед на свежем воздухе. Плотник Андрей Иванович пообещал к весне сделать новую скамейку – еще лучше, с высокой спинкой и подлокотниками. Ну дай бог ему здоровья, а пока до суровых морозов можно и на ящиках посидеть.
Беседы проходили неспешно – о растущих ценах, о проблемах детей и внуках, о лекарствах. Бабушки смотрели вслед проходящим соседям, вежливо здоровались с ними и обсуждали их жизнь, чуть погодя. Особый интерес и оживление вызывала Катерина – одинокая женщина, которую старушки считали нимфоманкой и блудницей.
— Фу! – морщила нос баба Надя, увидев издалека Катерину с мужчиной. – Смотрите — ведет очередные штаны к себе домой, какого-то нового мужика. Как хорошо, что дочь ее уехала на учебу в другой город, студенткой стала, а то от мамаши никакого воспитания.
— Можно подумать, что она занималась этим воспитанием! — усмехнулась баба Валя. – Дочь на выходные только к ней приезжала, а так вся учеба в школе у бабушки с дедом в другом районе. Кукушка!
— Там не школа, там гимназия, — робко сказала баба Даша. – С углубленным изучением каких-то там наук.
— Все равно кукушка и потаскушка! – резюмировала баба Валя.
Зима в этом году была и впрямь суровой – ящики и табуретки за зиму сломали подростки. Зимой во второй подъезд дома № 38 переехали новые соседи на первый этаж: старенькая сухенькая бабушка, ее дочь и зять. С первыми теплыми лучами весеннего солнца бабушку на час выводили на улицу и усаживали на уютное туристическое кресло. Она надевала на нос очки и читала книжки. Вскоре Андрей Иванович установил обещанную скамейку, и бабушки ее тут же облюбовали.
— Как вас зовут, соседушка? – спросили они старушку на кресле.
— Лидия, — ответила она, не отрываясь от чтения.
— Садитесь к нам, посплетничаем о жизни.
— Спасибо, но мне здесь удобно, я почитаю.
Бабушки пожали плечами – какая-то странная соседка, нелюдимая и молчаливая.
— Что читаете, Лидия?
— Теодора Драйзера.
Бабушки переглянулись. Да, с такой трудно о чем-то сплетничать, умная слишком. Да и по ее интеллигентному виду понятно, что не любит она досужую болтовню. Сидела она чуть поодаль, вполоборота от новой скамейки. Ну как хочет – нет общения, и не надо. Подружки начали свою неспешную беседу:
— Лекарство мое подорожало… Купила десяток яиц в магазине за углом – там дешевле… Квитанции уже за воду и отопление мартовские пришли…
— Моя-то сноха опять беременна, — сказала баба Надя. — Уже четвертый внук будет, надеются, что все же мальчик. Ругаюсь на них – куда четвертый в двухкомнатной квартире?
— Ничего, государство поможет, — успокоила ее баба Валя. — Мой сын с женой вообще снимали квартиру, а когда второй внук родился, взяли домик в деревне за материнский капитал. Правда там недоделок – кошмар, печное отопление и воду носить пока надо, зато просторно – три комнаты. Сейчас накопят деньги, воду проведут к следующему году, наверное. Ну вот третьего родят, то государство еще что-нибудь подкинет, дом свой обустроят.
— Ну так твоя сноха хоть на ферму устроилась, и огород свой есть, а моя ни дня не работала, все с детьми сидит. Сашка на двух работах надрывается и все копейки считает. Ну, конечно, помогаю, чем могу, хоть и пенсия у меня маленькая. Накоплю чуточку и все им отдаю. Ну ладно, может и правда мальчик родится, а то все три девки, счастье будет!
Из подъезда вышла Катерина под ручку с очередным ухажером. Он усадил ее в салон своей машины и увез в неизвестном направлении. Бабушки проводили их машину взглядом и тут же начали живо ее обсуждать.
— Ой, что я узнала про эту Катьку, вообще ужас! – затараторила баба Надя. – У моей подруги сестра работает в гинекологии и знает эту Катьку, говорит, что эта Катька — спец по абортам, рекорды бьет! Новый мужик – новый аборт, уже десять раз точно сделала.
— Может сплетни все это, — возразила баба Даша. – Ну сейчас же все предохраняться умеют! Что ж — Катька дожив до такого возраста не научилась предохраняться, что ли?
— Да никакие это не сплетни, вот тебе крест! – баба Надя перекрестилась. — Говорю же – у моей подруги сестра работает в гинекологии, знает Катьку, она часто по абортам бегает.
— Ужас! – воскликнула баба Валя. – Убийца она! Убивает еще не рожденных, невинных младенцев! Дочь у меня в девках засиделась до 33 лет, но если бы она забеременела даже вне брака, то я бы запретила ей делать аборт. Пусть в нашей однушке и тесно, но уж как-нибудь воспитали бы! Дети – это счастье, в тесноте да не в обиде, кусок хлеба нашлось бы.
Долго старушки еще обсуждали поведение Катьки и просто кипели от возмущения:
— Бесстыжая! Как ноги раздвигать – она умеет, а как отвечать за последствия — то в кусты.
— Зато нищету не наплодила! – услышали старушки и повернулись в сторону Лидии.
— Чего? — растерялась баба Надя.
— Я говорю – зато нищету не наплодила, — Лидия повернулась к соседкам и сняла очки. – Если бы не аборты, то пришлось бы ей жить в деревне и самой воду носить, или в однушке, в тесноте с оравой детей жить. А так она одна, ищет свое счастье, но не везет пока ей. А так – дай бог ей женского счастья.
Повисла пауза. Старушки прибывали в таком шоке от Лидиного заявления, что даже не решались что-то сказать.
— Да вы Катьку эту не знаете! Она блудница и кукушка!
— Почему не знаю? Они с моей дочерью дружат, и Катя к нам часто в гости ходит. Очень хорошая, воспитанная женщина. Да, дочку после четвертого класса перевели в гимназию по договоренности с родителями – у них трешка и живут они в двух шагах от гимназии. У девочки прекрасное гуманитарное образование и в институт она поступила сама, на бюджет. Что в этом плохого? Мы вот внука с подросткового возраста отдали в кадетский корпус, разве это плохо? Сейчас он офицер с высоким званием и хорошей должностью, все замечательно.
Распахнулось окно на первом этаже, дочь Лидии спросила:
— Мам, ты не замерзла? Может тебя забрать?
— Да, дочка, забери, — Лидия поднялась с кресла и напоследок обратилась к старушкам. – Кстати, Катя только два раза делала аборт, так уж получилось. А креститься надо только в том случае, если информация проверенна на сто процентов. Не гневите бога!
С тех пор кресло Лидии ставили чуть дальше от подъезда, в маленьком скверике через дорогу, со сплетницами она сидеть не хотела. Но и старушки, в свою очередь почувствовали облегчение – им не нравилось соседство с этой заумной дамой, которая читает какого-то там Теодора Драйзера да еще и делает им замечание. Без нее сплетничать проще.
