Жил-был на свете жадный да спесивый барин. Деньжищ у него было много, только вот платить он не любил. Работникам недоплачивал, за товары в лавках недодавал, приятелей своих — и тех обманывал!
— Я, — говорил, — потому и богатый, что тут не доплачу, там обману, здесь задержу. Оттого денежки-то меня и любят, сами в карман плывут!
— Дурень ты! — пеняла ему жена. — Да ведь всему на свете своя цена положена!
— Цена будет, какую я сам назначу! — кичится барин, — Сколько захочу, столько и заплачу! Я и своего не спущу, а еще и не своего прихвачу!
Вот раз поехал барин по своим делам, да и сбился с дороги, заплутал в лесу. Ходил, ходил, совсем закружился, забрался в болота, а выйти не может. Туда шагнет — топь, туда — трясина, назад — камыши, вперед — осока.
Совсем уж умаялся, вдруг видит — девка с плетенкой ходит. Увидала барина, спрашивает:
— Ты что тут делаешь?
Обрадовался барин, что человека встретил!
— Выведи меня, — просит, — на дорогу!
— Некогда мне, — отвечает девка, — Мне клюкву сбирать надо.
— Выведи! — взмолился барин, — Что хошь тебе отдам!
— Что, и десять рублев не пожалеешь? — спрашивает девка.
— Сто подарю! — божится барин.
— Ну, что ж, — говорит девка, — Выведу тебя на дорогу.
— А не потопнем?
— Коли за мной пойдешь, не потопнешь.
Пошел барин за девкой, шажок в шажок. Вот вышла девка на полянку, остановилась и говорит:
— Ну, почти пришли мы! Вон дорога в город. Давай, барин, сто рублев!
А барин обрадовался, что дорога-то рядом, решил девку одурачить. Вынул из кармана гривеник да кинул ей под ноги:
— Сто рублев тебе, ишь ты! Хватит и этого!
Усмехнулась девка:
— Видала я дурней, а все не таких! Сам свою жизнь в гривеничек оценил!
А барин побежал через полянку к дороге да по колено и провалился в болото!
А девка, знай себе, с кочку на кочку скачет, да и выскочила на дорогу!
Забранился барин:
— Обманула меня, ветрогонка негодная!
— Это когда же? — развела руками девка, — Я сказала — вон дорога, а что напрямки бежать надо, про то я не сказывала.
— Вытащи меня отсюда! — требует барин.
— Пусть тебя леший за твой гривенник отсюда тащит! — осердилась девка. Отряхнула юбку и пошла себе. Сколь ни звал ее барин, она и не оглянулась.
Вот сидит барин по колено в болоте, и пошевелиться боится. Ноги промокли, одежда отяжелела, мошкара одолела, стемнело, холодно стало. Вдруг слышит — бубенчик звенит, едет кто-то по дороге!
Закричал барин, замахал руками:
— Помогите, люди добрые! Топну!
Стих бубенчик, остановилась телега, а темно, не видно ничего.
— Кто там? — спрашивают.
— Спасите! — кричит барин.
— Так тут мелко, дурень! — смеются на телеге, — Хватайся за ветку, не потопнешь!
Схватился барин за ветку, все руки себе расцарапал, кое-как выбрался. Вышел на дорогу, глянул — а в телеге-то разбойники сидят! Тогда лихие людишки по лесам часто пошаливали.
— Ты кто такой? Что тут делаешь? — спрашивает старший разбрйник.
Рассказал им барин что девка, мол, его обманула. А как сам девку обманул — про то ни словечка!
— Это какая же девка? — спрашивает старший разбойник. — Уж не Дунька ли? Знаю ее, ух, вредная же она, хоть сейчас к нам атаманом! Чернявая такая?
— Она, она! — стучит барин зубами. — Чернявая и есть!
— Выдрать бы ее! — говорит разбойник.
— Ежели увижу еще раз, сам выдеру! — расхрабрился барин.
— Да неее… — чешет бороду другой разбойник, — Дунька по клюкву не ходит. Кто ж бы это? Коса, говоришь, по пояс?
— По пояс, по пояс! — поддакивает барин, — Не Дунька, так другая какая-нибудь, подлая! Высеку, коли увижу! Своими руками высеку!
— Коли коса по пояс, да чернявая, так то Агашка, больше некому!
— А хоть бы и Агашка! — кипятится барин, — Ух, я эту Агашку!
— Агашка — девка ершистая! — говорит третий разбойник, — Да только не она, чай, была. Одна-то она в лес не пойдет. Поди, Маврушка это! Глаза-то серые у той девки были?
— Серые, серые! — твердит барин, — Уж такие злющие! Чтоб им лопнуть!
— Верное дело, Маврушка тут ходила!
— Поймаю я ту Маврушку — так и саму высеку, и все семейство ейное! — расхрабрился пуще прежнего барин.
— Так уж и высечешь? — смеются разбойники. — Да со всем семейством? Ну, брат, это ты хватил! Маврушка-то — атамана нашего родная сеструха!
Испугался барин не на шутку, а старший разбойник и говорит:
— Ну, коли уж ты такой бедовый, давай, секи меня, как грозился! — да как схватит своей ручищей барина за грудки, у того враз душа в пятки и ушла.
— Отпустите меня! — взмолился барин, — Все, что есть, отдам, не губите только!
Смеются разбойники:
— Все, что есть, мы у тебя и сами возьмем, дурья твоя башка!
Раздели они барина донага, дали ему рогожку, чтобы прикрыться, да велели бежать подобру-поздорову.
— Вот дурачина! За драную рогожу все, что имел, отдал! — хохочут.
Всю ночь барин в кустах дрожал, в рогожку кутался, а утром вышел к деревне. Увидал его народ и давай хохотать-заливаться! Виданое ли дело: барин среди бела дня нагишом разгуливает, рогожкой прикрывшись!
Ну, нашлись добрые люди, дали ему портки, рубаху, обувку какую-никакую, хлеба краюшку. Пошел барин до города пешком. Пришел к себе на квартиру, а сторож-то и не признал его в таком виде:
— Иди, — говорит, — отсюдова, покуда я тебе не всыпал!
— Ах, ты, негодник! — затопал ногами барин, — А ну, ступай, доложи барыне!
— Надо мне больно барыню из-за тебя беспокоить! — говорит сторож. — Барин мой всякий раз мне недоплачивает, стану я зазря бегать туда-сюда.
Видит барин, что сторож ни в какую, говорит ему:
— Ты, голубчик, ступай все же, доложи барыне. Я тебе три рубля завтра дам.
— Сытый я завтраками! — не сдается сторож. — Принесешь три рубля, так я погляжу еще, а так — иди себе, откуда пришел!
Ничего не поделаешь! Закручинился барин, пошел по улице. Видит — едет навстречу купчина знакомый. Увидал купчина барина, узнал его, кричит:
— Ты что это, братец, в лаптях разгуливать вздумал?
Рассказал ему барин про свою беду. А тому купцу за барином тоже должок числился! Вот купчина слушает, ахает, языком цокает, а сам про себя думает:
«Ох, и проучу ж я тебя, братец, век моей науки не забудешь! Будешь знать, как людей обманывать!»
