Обручальное кольцо полетело с моста. Оно стукнулось о какой-то выступ, отскочило и плюхнулось в воду. Спящий на одном из берегов человек встрепенулся, поднялся, оглянулся и всмотрелся в отдаленный силуэт Риты, видимо, пытаясь осознать, что это был за всплеск.
Рита отошла от перил.
Она немного полюбовалась ночной рекой, улыбнулась проходящим катерам и помахала тому человеку, который так и всматривался, не зная, что только что сделала Рита.
От этого долго и настойчиво отговаривали подруги, напоминая, за какую хорошую сумму его примут в скупке.
— Бросила? Вправду, что ли? Без мыслей “как выгодно можно было поступить”? Даже подумать грустно… Ритка, здесь, наверное, мелко совсем, кольцо же невесомое для такого потока, сразу на дно не упадет, проплывет какое-то время. Наверное, оно у берега. Вылавливать будем?
Почти что уговорила себя Арина. Подругу Рита оставила рядом с продуктовым, который, разумеется, в такое время закрыт. Зато вывеска видна за километр.
“Туда я пойду одна” – сказала Рита о своей идее.
Ей необходимо было расстаться.
— Не станем мы возиться в камышах.
— Я не против…
— Оно того не стоит, — отсекала все разговоры Рита.
— Сомневаюсь. Дорогое же. Твой папа дарил.
В его дневнике, на страницах, предназначенных только для Риты, было весьма подробно расписано, как Рите поступить с кольцом, если все сложится плохо. Конечно, на ее усмотрение. Если она не захочет, то не надо. Но она захотела.
И более того – почувствовала счастье.
***
У них в ЗАГСе настоящих колец не было. У них и торжества не было. Тут ладно, Рита не хотела.
Ничего не планировали заранее.
Подали заявление. Потом приехали и расписались. О кольцах вспомнили уже после того, как подписали.
Коля достал из сетки с покупками жвачки, продававшиеся в то время в каждом ларьке, отцепил от них кольца и отдал жене. Какая милая сцена. Рита пересказывала ее, как часть истории их любви.
А вот ее отец не пришел в восторг. Он на торжестве не настаивал, не лез в планы дочери, но на нормальные кольца, которое удобно будет носить, денег дал.
Отец… Рита выросла в семье, где папа управлял всеми сферами. От налогов до путевок. Мама подстраивалась под него, хотя отец неизменно уточнял, выспрашивал, что ее устраивает, а что – нет. Если маме не нравился ковер, то, значит, искали другой.
Как заработать, как жить, как добраться до такого-то города – решал папа.
Папа решал. Папа и выдерживал все трудности, все заботы. Рита не знала, поддерживает она подобный уклад или нет. Зато знала, что папа никогда и ни за что не подведет.
Кольца, одинаковые, с гравировкой покупали на деньги отца.
Он же и собрал их для важной беседы.
— Скоро я вас оставлю, — папа прикрыл глаза, — Навсегда. Рита, тебе известно, что происходит. Размазывать сожаления на длинную речь и тоскливое прощание не хочу. Рита, я всегда был дома главным. Это потом будет задачей твоего мужа. Чтобы не нарушать привычный порядок, то, что у меня есть, отойдет ему. А я буду… там… с твоей мамой.
Показал подписанное завещание.
Понять рационального отца Рита не смогла.
Тем не менее, кивнула.
***
Двери в квартиры папа закрылись для Риты, как только он в последний раз сказал, чтобы она не скучала. Коля побежал не договариваться обо всем, а прятать ключи.
Месяц он жил в грезах о богатстве.
Ему никто не сообщил, что там же, в темной гостиной с опущенными шторами, Рита получила дневник отца от его заместителя.
“Ценный урок?”
Начиналась первая страница. Урок не в том, что родители поступают странно, нет, он в том, что папа никогда и не поступал странно. Колю просто проверили, заранее догадываясь, кто он такой на самом деле.
“Я видел его с Надей, с которой ты училась”
Так Рита, кольцо и сожаление оказались вместе. С кольцом Рита рассталась. С сожалением не сразу.
