— Машка! К Мироновым парень приехал! – подруга Агата тараторила как заведенная, — Он такой! Красавец! Плечи – во! Руки – во! А глаза синие-синие!
— Да ну? Расскажи! – Маша раскраснелась от любопытства, — У них же нет никого, кто он им? Может, жених к Таське пожаловал?
Семь лет назад в деревню, где жили девушки, приехало несколько женщин и детей. Со слов жены председателя сельсовета, мужей и взрослых сыновей приезжих расстреляли как кулаков первой категории, а их самих как членов семей выслали на поселение в Сибирь. Жили переселенцы на отшибе, замкнуто, поначалу ни с кем из деревенских не общались. Но скоро дети пошли в местную школу, а когда вышло послабление и женщинам разрешили работать в колхозе, то стена отчуждения и вовсе рухнула.
Маша и Агата учились в одном классе с тихоней Тасей Мироновой, которая жила вдвоём с матерью. Мироновы были единственные, кто так и не влился в деревенское сообщество, держались особняком. Мать Таси в колхоз не вступала, работала машинисткой в бюро, даже в магазин не заглядывала – за продуктами ходила дочь. А тут вдруг – парень, да еще и красавчик, по словам Агаты.
Вечером в деревенском клубе были танцы. Девушки в тот день особо принарядились, ведь слух о новоприбывшем молнией разнесся по деревне. Готовились и деревенские парни, собиравшиеся, если что, дать отпор чужаку.
— Пусть только попробует к нашим девчатам клинья подбить! – грозил в сторону чужака местный заводила Тимофей, — Приехал к Мироновым, пусть Таську и забирает, если надо!
Тася на танцы не ходила, разве что это были организованные школьные мероприятия. Появится ли на этот раз – никто не знал, но приезжего увидеть хотелось всем.
Машу на танцы не отпустила мачеха, заявившая, что дома работы полно, и прохлаждаться некогда.
— Вот закончишь с огородом, тогда и иди!
Личные хозяйства несколько лет как были разрешены, и в Машиной семье стали держать кур, поросят и разбили довольно приличный огород.
Забежала нарядная Агата:
— Машка! А ты чего, не идешь что ли? А как же новенький парень?
— Да работы полно. Только морковку прополола, теперь вот огурцы… Да еще воды натаскать, мать баню затеяла ребятишкам, так что без меня на этот раз, ладно? – Маша улыбнулась, — Потом расскажешь, кто это к Тасе приехал.
— Расскажу, конечно! – подруга покружилась в красивом платье, — А Тимошке что передать?
— Ну тебя! Сдался мне твой Тимошка!
Агата убежала, а Маша, вздохнув, принялась за работу.
Они с братом рано остались без матери, а когда брату исполнилось 5, а Маше 4, отец женился вновь. В новом браке родилось трое ребятишек, а когда младшему исполнилось два, отец погиб. Мачеха, которую Маша с братом называли матерью, была женщиной неласковой, но справедливой. После смерти отца сирот не обижала, лучший кусок – им, новую одежду – тоже. Но и тяжелая работа им доставалась, остальные были слишком маленькие. На жизнь Маша не жаловалась, так жили многие вокруг. Ей зимой должно было стукнуть 18, деревенские парни уже вовсю заглядывались, а Тимофей, или как его назвала Агата, Тимошка, и вовсе грозил сватов заслать сразу после того, как она отметит 18-летие. Маша на эти заявления отвечала просто:
— Вот вернется Вася из армии, он и решит! Он в семье главный!
В то лето 1940 года они закончили школу, но уезжать из деревни никто не собирался – зачем? Работы полно, а учиться еще успеется.
…Маша заканчивала с огурцами, когда из-за спины раздался незнакомый голос:
— Хозяйка, не угостишь огурчиком?
Маша повернулась – и буквально утонула в синих глазах, на дне которых вовсю плясали веселые чертики.
— О, какая! – парень присвистнул от восхищения, — Надо же, как повезло! Меня, кстати, Ильей зовут.
…Когда Илья и Маша появились на танцах, все замолчали. Девушки тут же стали перешёптываться, а Тимофей выступил вперёд:
— Не понял! Это что еще за явление? Вообще-то, это моя невеста!
— С какого это? – кинулась на защиту подруги Агата, — Она тебе никаких обещаний не давала!
— Но и «нет» не говорила! – огрызнулся Тимофей. – Думал, у нас уже всё решено!
Илья миролюбиво сказал:
— Девушка сделала свой выбор, так что лучше тебе смириться.
Тимофей полез было в драку, но его тут же угомонили:
— И правда, Тимошка, Маша тебе ничего не обещала!
Один из парней выступил вперёд:
— Давай знакомиться, кто таков, из каких краёв и зачем пожаловал?
Илья назвался и улыбнулся:
— К матери и сестре приехал, в отпуск, — и на повисший немой вопрос тут же пояснил, — Нет, не из кулаков. Мой батя в Гражданскую погиб, мама второй раз замуж вышла и Тасю родила. Сам я из Незаметного… Тьфу, опять по-старому сказал. Сейчас наш город называется Алдан, это на севере, в Якутии. А по профессии я – золотарь.
Золотарями тогда называли ассенизаторов
Все затихли — гордиться профессией золотаря было довольно странно.
— Тю! Золотарь! – захохотал Тимофей, — То-то, чую, г..ном завоняло!
Маша сжала кулаки:
— А от тебя чем несет, цветами?! Подумаешь, золотарь! Все профессии хороши!
— Может, ты и замуж за него пойдешь? – издевательски спросил бывший «жених», — Будешь жена золотаря! Фууу! Завоняло!
— И пойду! – Машу уже понесло, — Если возьмет, конечно!
— Обязательно возьму, — радостно заявил Илья, которого эта сцена не то, что не рассердила, наоборот, развеселила, — Завтра же и пойдем в сельсовет!
Утром к Маше прибежала взволнованная Агата:
— Машка, ты что? Правда замуж пойдешь за этого Илью?
— А почему нет? Если он сегодня от своих слов не откажется, пойду.
— Ты же его совсем не знаешь!
— Знаю, Агата, мне кажется, я всю жизнь его знаю… — Маша мечтательно прикрыла глаза, — А еще… Он мне вчера воды для бани натаскал за двадцать минут. Якобы жениху Тимофею и в голову не пришло помочь, это же бабья работа, а Илюша даже возразить не дал.
— Маш, но… Он золотарь! Тебе не противно?
— А почему мне должно быть противно?
— Ну не знаю… Парень, конечно, красивый, но золотарь? Я бы не смогла!
Мачеха, к которой Илья пришел просить Машиной руки, не возражала:
— Если Маша согласна, и всё честно, с записью в сельсовете – я не против. По-доброму бы Васю спросить, но тому еще два года служить.
— Нет, два года мы ждать не хотим, правда, Маша? Да и отпуск у меня заканчивается, через неделю возвращаться нужно в Незаметный, — парень запнулся, — То есть в Алдан, конечно, никак не могу привыкнуть к новому названию.
— Так ты её что, увезти хочешь? – мачеха вздохнула, — А то б здесь жили, золотарь профессия везде нужная.
Илья засмеялся:
— Там нужнее, уж поверьте!
За день до отъезда Машу и Илью расписали в сельсовете, ничего, что 17, тогда на это смотрели проще.
— Илья, конечно, красавец, ничего не скажу, — напутствовала в дорогу Агата, утирая слезы, — Но с такой профессией… Как же ты жить будешь?
— Как-нибудь привыкну, Агатка.
В Якутию девушка ехала со страхом: что её ждёт в незнакомом месте? Город Алдан оказался чуть больше её родной деревни, и это успокоило. Им выделили отдельную комнату в общежитии, рядом жили такие же семейные пары, кто-то даже с детьми.
— Вот, Машуня, наш город Алдан – город золотарей.
— В каком смысле?! – Машино удивление было неподдельным, — Почему – золотарей? Вас что, много?!
— Ну так мы тут золото добываем! – довольно рассмеялся Илья, — А ты правда думала, что я г..но вожу?
— Да почему ж ты сразу не объяснил?!
— А зачем? Жена золотаря — звучит гордо!
…Судьба отвела им всего полтора года счастья. В 1943-м Илья погиб на фронте. Маша долго жила в Алдане, в 1950-м вышла замуж за брата моей мамы. У них родилось четверо детей, старшего сына назвали Ильей.
— Я жена золотаря! – гордо говорила Маша, — Замечательная профессия!
P.S. 28 января этого года тёте Маше, одной из нашей замечательной «Якутзы» , исполнилось 99 лет. Много, скажете вы? Да ничуть! Знаете, о чём она сожалеет?
— Из-за этой дурацкой пандемии я не смогу поехать на Олимпиаду болеть за наших!
