Лариса развелась с мужем. И как редко, но бывает, муж развёлся не только с ней, но и с детьми. В их жизни участвовать перестал, ничем не интересовался, и денег от него тоже давно не видели.
Как ни странно, но есть дети хотели каждый день, факультативные занятия никто не отменял, коммунальные службы присылали счета, требуя оплату услуг. Всё логично, но только зарплата была одна, а рта три.
Судебные приставы разводили руками — где нам его искать? Карты арестованы, но, похоже, он ими и не пользуется. На работе говорят: у нас такой не работает. Лариса, конечно, знала, что работает он у своего друга, и из мужской солидарности официально не числится.
Подруга посоветовала самой отыскать неверного и сообщить данные приставам. Знакомая её знакомой смогла таким образом добиться справедливости.
Лариса была отчаянной женщиной, вернее, отчаявшейся, поэтому для неё сейчас все средства были хороши.
Дом, куда отбыл её муж после развода, она вроде бы знала. Но не была уверена на 100%, потому как в гости её не приглашали. И приняла решение последить за подъездом пару дней.
Но, придя к наблюдательному пункту, Лариса чертыхнулась. Ох уж эти новостройки: ни одного кустика рядом с подъездом. Ближайшее укрытие примерно в семидесяти метрах. Но Лариса предусмотрительно взяла с собой бинокль, и надеясь, что кусты не облюбовали в качестве биотуалета, села ждать отца своих детей.
Шёл третий час, ноги и спина затекли, глаза устали от напряжения. К сожалению, бывший муж так и не появился, Лариса решила, что пора сворачивать наблюдательную операцию. Возможно, она придёт вечером или завтра утром. Она уже хотела встать, когда прямо над ухом услышала громкое:
— Руки вверх!
Лариса подскочила как кошка и машинально вскинула руки. Прямо на неё было направлено дуло автомата! От страха у неё язык прилип к нёбу, руки затряслись.
— Отвечай, морда шпионская, какому государству служишь! — кричал дед, державший палец на курке.
— Я-я-я… — Лариса начала заикаться
— Отвечай! Чего язык проглотила? — рычал дед, поправив клетчатую кепку.
Лариса представила детей, которым сообщают, что мама не придёт. Почему-то подумала о тюрьме, куда её обязательно посадят за шпионаж и измену Родине. И совсем некстати вспомнила, что давно не поливала герань на подоконнике и теперь она точно засохнет.
Не доводите женщин до отчаяния…
Её прощание со свободой (а, возможно, и с жизнью) прервал мужчина, подскочивший к деду:
— Папа, ты что делаешь? Ты что людей пугаешь?
— Не человек это, а шпион! — не опуская автомата, ответил дед.
— Девушка, не бойтесь, это ненастоящее оружие. — Мужчина подошёл к Ларисе и, видя, что она застыла, сам опустил её руки. — Папа, ты так до инфаркта людей доведёшь!
— Поделом ей, курве шпионской! Я за ней третий час наблюдаю. Сидит в кустах, с биноклем. Предатель родины! За кем следишь, отвечай!
— За бывшим мужем, — начав приходить в себя, прошептала Лариса. — Он алименты не платит, прячется, а мне детей кормить нечем.
— За бывшим мужем? — Дед, наконец, опустил автомат и почесал лоб. — Вот дела… Неудобно-то как вышло.
Мужчина смотрел то на женщину, лицо которой слегка зарумянилось, то на отца, в замешательстве, кусающего губу.
— Девушка, а пойдёмте к нам, мой отец напоит вас чаем с припасёнными конфетами, — предложил он. — Да ведь, папа? Надо загладить свою вину и вернуть Лёшке автомат.
— Ой, неудобно — смутилась Лариса. — Я лучше домой поеду, всё равно его не дождалась.
— Это мне неудобно — пробормотал дед — Стас прав, виноват я перед вами. Не отказывайтесь, а то я спать перестану, стыдно-то как.
Сидя в небольшой кухне, они смеялись, вспоминая в деталях недавнее происшествие.
— А я вышел, значит, на балкон — смотрю, сидите. Грешным делом подумал, по малой нужде залезли, ругнулся про себя. Второй раз вышел — опять сидите, надел очки, разглядел бинокль. Ну тут меня и переклинило. Наверное, телевизор смотреть надо меньше.
— И что бы ты сделал, если бы это был шпион?
— В участок бы отвёл, знамо дело! Так и этого вашего алиментщика встречу, отведу. Что совсем не платит подлец?
— Совсем — устало вздохнула Лариса, — У него жена молодая, наверное, на неё много денег уходит, не до детей.
— Вот ведь какие люди бывают! И чего им рядом с супружником не сидится? Лёшкина мамаша тоже в загул с молодым ушла, вот Стас с сыном и переехали ко мне.
— Не надо, папа, Ларисе совсем не нужны чужие проблемы, у неё своих хватает.
Лариса с интересом посмотрела на Стаса: какие мужчины разные. Кто-то от детей прячется, а кто-то не боится сам воспитывать.
— Лариса, сколько лет вашим детям? — вывел её из задумчивости вопрос Стаса.
— 8 и 11.
— Моему 9. Давайте в выходные в парк сходим? Мы в этом районе месяц живём, друзей у Лёшки пока нет, скучает…
— Конечно, пойдём, мои тоже давно в парк просятся, а я всё: некогда да некогда. Так и лето пройдёт.
Отец Стаса улыбался, глядя на них: смотри-ка, как интересно выходит! И Лариса вроде неплохая женщина, домовитая, вон со стола всё убрала. Спокойная, на вертихвостку Лерку непохожа. И дети почти одногодки. «Авось что-то и завертится у них» — подумал он, но вслух не сказал, дабы не сглазить.
Хотя забегая вперёд, скажу — прав оказался старик. Всё у них завертелось.
