В пятом классе к нам пришел новенький. Я уже рассказывала, что классы у нас были огромные, по 45-46 человек, только в старших классах нас стало чуть меньше, в последнем, десятом классе нас было 41. Это я к тому, что новенькие, приходившие в класс, терялись, не могли сразу всех запомнить. Например, я первые две или три недели думала, что Виткова, Медкова и Пятков – это две сестры и брат, фамилии на слух для меня звучали одинаково. Хорошо, моя подруга Наташка довольно скоро просветила, что это не так.
Так вот, о новеньком. Звали его Костик, но очень быстро его стали называть Котиком. И дело вовсе не в повадках или внешности, тут он скорее напоминал Кролика из мультфильма про Винни-Пуха, высокий, худой, нескладный, в очках. Причиной было то, что его посадили за парту с одним из Сашек, а их у нас в классе было целых три. Чтобы различать мальчишек, их называли по-разному: Сашка, Шурик и Алекс. Так вот, Сашка, который сидел с Костиком, на самом деле был Фафкой, потому что не выговаривал букв 15 из 33. Если учесть, что 10 букв алфавита — гласные да еще есть мягкий и твердый знак, то чисто мальчик выговаривал совсем мало буквВот этот Фафка и начал первым говорить «Котик» по той причине, что букву «с» он просто-напросто не выговаривал. Конечно, поначалу он говорил «Кофтик», но очень скоро выкинул эту ненавистную букву вовсе. Котик может и возражал бы против такого имени, но быть Кофтиком ему не хотелось еще больше.
Сам Фафка был пацаном прикольным, над своими дефектами речи смеялся первым, потому его никто не задирал несмотря на то, что дети в этом возрасте довольно жестоки. Два или три раза в неделю он ходил на занятия к логопеду, которого ласково величал «вагаедом».
Котик с Фафкой быстро сдружились, и последний стал вводить нового друга в курс того, кто есть кто в нашем классе. Поначалу обилие Наташ и Свет сбивало Котика с толку, но довольно скоро он разобрался.
Котик учился с нами всего месяц, когда в школу прилетела его родительница. И слово «прилетела» здесь не просто оборот речи, а отражение истинного положения дел.
Сейчас Котикову маму назвали бы модным словом «яжмать». По сути, она и была такой, большая, шумная женщина, у которой Котик был единственным ребенком, как я сейчас понимаю, выстраданным, долгожданным и от того особенно обожаемым. И ведь несмотря на это, сам Котик был вполне себе нормальным пацаном, без всяких закидонов и завихрений.
У нас тогда должен был быть классный час, перед которым мы занимались всякими нужными делами. Кто-то болтал, кто-то писал на доске мелом всякие нехорошие слова, кто-то носился по классу, играя в «сифу». И в самый разгар веселья в класс не вошла, а именно влетела странная женщина. Она начала хватать за уши всех пацанов подряд с гневным криком:
— Это ты жулик?! А может ты?!
Мы притихли. Это сейчас бы, наверное, дети дали отпор, а мы тогда привыкли, что старшим перечить нельзя, и хватание за уши восприняли как нечто должное. Но вот оскорбление «жуликами» нам не понравилось. Тогда у нас еще не было нашего правдолюба и борца за справедливость Вики, она пришла в наш класс годом позднее. Но была моя Наташка, которая и кинулась на амбразуру первая:
— Вы кто такая? Почему оскорбляете мальчиков, называя жуликами?
Женщина опешила, она явно не ожидала нападения, да еще и от кого, какой-то мелкой рыжей девчонки!
Котик, краснея, пробормотал:
— Это моя мама… Мам, ты зачем здесь? Я же тебя просил!
Наташкин запал тут же исчез, мама одноклассника – это почти твоя мама, и нападать на нее нельзя. Тут пришла Марина Георгиевна, наша классная:
— Что тут у вас происходит?
Никто не успел открыть рот, как в класс влетел Гаврик, которому пришлось отлучиться по своим важным неотложным делам. В руках у Гаврика была меловая тряпка, а так как звонка с перемены еще не было, он, ничтоже сумняшеся, продолжил увлекательную игру, от которой ему пришлось немного прерваться. Гаврик, не глядя, метнул тряпку и заорал:
— Сифа!
Конечно же, по закону подлости, тряпка попала как раз в маму Котика. Хотя какой тут закон, просто она была самым крупным объектом в классе, и тряпка просто не могла пролететь мимо. Женщина покраснела от гнева:
— Сифа?! Си-фа?!!! У вас тут что, сифилис???
Ее крик слышали, наверное, все, от уборщицы до первоклассников на первом этаже.
— Сифилис, жулики, да что за школа бандитская! Костя! Быстро собрал свои вещи, будем переходить в 21-ю!
Школа № 21 была расположена неподалеку и была нашим первым врагом. Котик, проучившийся с нами всего месяц, тем не менее знал, что это самое худшее, перейти в 21-ю! Он покраснел, побледнел и твердо сказал:
— Мама, иди домой. Дома поговорим.
Наконец, вмешалась классная:
— Аделина Николаевна, что случилось? И никакого сифилиса, — тут наша Марина Георгиевна покраснела и запнулась, — у нас нет. И зачем Вы такие слова при детях говорите!
— При детях? Да среди них жулик! Мой сын вынужден учиться с жуликом!
— Мама! – голос Котика звенел от отчаяния и готовых пролиться слёз, — Жулик – это не жулик, а имя такое, понимаешь? Мальчика зовут Жулик!
— Имя? – Аделина Николаевна явно была смущена, — Но разве такое имя бывает?!
— Имя??? – дружно подхватили мы, оглядываясь друг на друга, — Кто у нас Жулик?!
И тут, красный как помидор, поднялся Фафка:
— Не жулик, а Жулик! Вот он! – он ткнул пальцем в одного из мальчиков.
Мы сначала деликатно захихикали, но потом хохот грянул на всю школу:
— Жулик! Ой, держите меня! Жулик! Сейчас умру от смеха! Нет, это я умру!
Не смеялись только два Сашки. Вернее, один Фафка, а второй – Шурик, имя которого и было исковеркано первым.
— Прости, я не знала, — смущенно пробормотала мать Котика, но тут же встрепенулась, — а сифилис?!
— Мам, иди домой, я тебе дома объясню, ладно?
Надо ли говорить, что к Шурику намертво приклеилось новое прозвище «Жулик», что его сначала жутко злило, а потом он привык и даже стал гордиться таким необычным прозвищем.
А Фафка, надо сказать, после летних каникул вернулся к нам преображенным. К огромнейшему удивлению, он стал говорить совершенно чисто, только иногда, в минуты сильного волнения спотыкался на твердом звуке «л». И это было немного прикольным, потому что фамилия его была Ваваев. Ой, простите, Лалаев
