Очереди в поликлинике были огромные, каждый кабинет приходилось буквально штурмовать. Кто-то пытался влезть вне очереди с криком: «Да мне просто спросить!», кто-то шел по талонам, кто-то по телефонной записи, кто-то надеялся на удачу – а вдруг пропустят. К терапевту вообще не протолкнуться, но и к кардиологу была длинная очередь. Среди ожидающих в толпе были две женщины, сидящие рядышком на скамейке – как правило, такое соседство располагает к беседе.
Одну женщину звали Алевтиной – ей шел седьмой десяток, и возраст уже давал сбои в организме. Второй, Анне, не было даже пятидесяти, но выглядела она как-то измученно. В ее руках была толстая медицинская книжка и множество каких-то выписок. Анна терпеливо ждала своей очереди и не вступала в общую ругань по поводу времени посещения врача.
— Ну надо же, — начала Алевтина, обращаясь к своей соседке. – Вы такая молодая, а уже сердечница.
— Да уж, довели, — вздохнула Анна. – Так уж в жизни получилось.
— Я даже догадываюсь кто! Явно муж довел, я права?
— Да нет, — усмехнулась Анна. – Я даже не знаю, как мужчины жен доводят, хотя и догадываюсь. У меня нет и никогда не было мужа. Родная дочь довела, оттуда и куча болезней.
— А только ли дочь? Может все-таки зять? – Алевтина была ярой заступницей женщин и все беды она списывала только на мужчин.
— Ну да, вы правы, и зять тоже. Да, в принципе я сама во всем виновата, зря я согласилась на дочкино замужество.
— Ну а кто бы вас спросил, если молодые надумали? Сейчас дети у нас благословения не просят, времена не те.
— В том то и дело, был вариант отказать. Понимаете, я сама осталась одна с ребенком в 20 лет, мой кавалер исчез при моей беременности. Мама меня ругала за такую глупость, но что уже поделать?! Она сама меня родила поздно – в 35 лет, была строгих правил и для нее это было ужасным. Жили мы с ней вдвоем, еще и дочка родилась. Мама сломала шейку бедра, слегла, я за ней ухаживала, и видимо упустила что-то в воспитании дочери. А когда мама умерла, я места себе не находила, не заметила даже, что 16-тилетняя дочь с кем-то встречается. Пришла Катька ко мне и говорит: «Мама, я беременна!».
— Ну надо же! – ужаснулась Алевтина. – Совсем еще девочка! И кто этот негодяй, который ее соблазнил?
— В том то и дело, что негодяй! – Анна почувствовала поддержку со стороны соседки, и охотно ей обо всем рассказывала. – Жора, 21 год, недавно из армии вернулся. Я кричала, что посажу его, но дочь хлопнулась на колени: «Мама, не губи нас, мы любим друг друга! Помоги мне лучше, дай возможность пожениться!». Не могла я ей отказать – у самой мужа не было, боялась, что Катька мою судьбу повторит.
— А что за фрукт этот Жоржик?
— Ой, не спрашивайте! В школе еще на учете в полиции стоял, но Катька в нем нашла своего героя: «Мама, он за меня в огонь и в воду, любому морду набьет!». Да, руками он махал знатно, а вот работать не хотел. Сам сирота по матери, жил с бабушкой и отцом, который изредка из тюрьмы выходил, а яблочко от яблоньки недалеко падает. Едва молодые расписались и у меня внук родился, Жору посадили в тюрьму за серьезную драку – три года дали. Катька все на свиданки к нему бегала, пакеты с едой таскала.
— А на какие шиши? Она же с ребенком была, не работала. Вы давали деньги?
— Да нет, конечно, Жорина бабушка все покупала и готовила. Катька спихнет ребенка на полуслепую бабушку и мотает к этому Жоржу. Я-то не могу днем с ребенком сидеть, у меня работа, а сердце кровью обливалось за внука – как он там? Вечером забираю мальчика у бабушки через шесть остановок автобусом, и рано утром опять к ней отношу. Ночи не спала.
— Ну и что, дождалась она из тюрьмы своего благоверного?
— Еще как! Застолье закатили на всю катушку, будто царь с охоты вернулся! А устраиваться он на работу не хочет – шабашит где попало. Сначала жили у бабушки, пока очередной раз отец моего зятя из отсидки не вернулся. Опасно там жить, особенно когда этот уголовник напьется – тот даже свою мать гоняет. Приняла у себя, но твердо предупредила – Жора должен устроится официально на работу и пусть ищут себе съемную квартиру, принимаю на время.
— А зять пьющий? – спросила Алевтина.
— Да ни то, чтобы пьющий. Скорее изредка выпивающий, ему три рюмки хватает, и он падает спать. Просто сам по себе ленивый и агрессивный, в этом я убедилась чуть позже – увидела, что он мою дочь гоняет по квартире и бьет. Я полицию вызываю, а дочь не хочет заявление писать, говорит – они так развлекались. Спрашиваю у нее: «Ты что, боишься мужа?». А она: «Нет, я его просто люблю!». Дурочка!
— Ну так нужно было сразу выгнать их из дома, как только буянить начали.
— Я пыталась, но дочь стала качать свои права – я тут прописана и сын тоже, а Жора мой муж и имеет право со мной проживать. Говорит: «Давай размениваться, но 1/2 часть от квартиры я от тебя отсужу! Что ты себе купишь за продажу этой двухкомнатной квартиры? Это тебе лучше снимать какое-нибудь жилье, хоть у какой-нибудь бабули, тебе веселее будет». Я знаю – это не ее слова, а зять дочку накрутил. В общем, после таких слов я загремела в больницу – сердце хватануло.
Аня глянула на очередь – следующей должна быть она, поэтому рассказала историю немного короче:
— Но все же я выгнала этих двоих из своей квартиры, а внука себе оставила, да и они сами были рады спихнуть ребенка куда-нибудь. Он уже в школу ходит, хороший мальчик. А выгнала я их с помощью полиции – ходила, катала жалобы на невыносимую жизнь с дочерью и зятем, ведь уже сама Катька начала мне угрожать и меня ненавидеть. Живут они опять у бабушки вместе с этим агрессивным отцом. Я знаю, Катьку там колотят, хоть она и плохая, но все же дочь мне, сердце за нее болит, поэтому я здесь. Она мне не звонит, а на мои звонки грубо отвечает, да и почти не заходит.
— А что, сын ее нисколечко не интересует?
— Видимо нет. Как я понимаю, она изначально сыном только этого Жору держала, а теперь сжились – так и ладно. Эх, развелись бы они, а то смерти моей ждут – квартиру хотят.
Подошла очередь, Анна скрылась в кабинете. Через десять минут вышла, улыбаясь, и шепнула Алевтине: «Все нормально, все анализы хорошие. Значит дальше буду жить и внука воспитывать».
