Понимая, что за такое могут и уволить, сестра всё же решила рискнуть. И утром она появилась перед кроватью больной, держа в руках серого котёнка. Женщина на кровати вскрикнула и прикрыла рот руками…
Женщина попала . Недостаточность митрального клапана. Острая. И, как следствие, необходимость срочной опрации.
Так что — неделя в и подготовка, а возраст-то, между прочим, за шестьдесят лет. И здоровье не очень. Поэтому её попросили подписать ряд документов. Некоторые, как и положено перед опасной операцией, и особенные, такие подписывают, когда пятьдесят на пятьдесят.
Я думаю, дамы и господа, вы понимаете, о чем я говорю. Сперва пытались вызвать её многочисленных родственников. А родственники не ехали. У кого-то болели зубы. Кто-то переезжал срочно. У кого-то дети приболели…
Трое взрослых и семейных детей обещали приехать “как только, так и сразу”, а четвёртой, дочке, не дозвонились. Она была за границей и почему-то не отвечала на звонки.
Поэтому, социальный работник больницы после многочисленных звонков и разговоров с женщиной удовлетворилась её подписями. Ну, что делать, когда делать нечего. Вот она и лежала в предоперационной палате вместе с остальными. В ожидании возможного приезда родственников и операции.
А медсестра, работавшая с утра до вечера, поскольку, медсестёр, как всегда, не хватало, стала подходить и присаживаться на её кровать. Жаль ей стало эту неунывающую одинокую многодетную мать. Она приносила ей из дому всякие котлетки, кусочки пирога и старалась отвлечь от грустных мыслей.
Пожилая женщина была ей благодарна. Очень. Да что там, “очень”. Она просто ждала её, как манну небесную. Ведь эта медсестра была единственным живым существом, которое вдруг стало для неё самым близким.
Но — работа есть работа. И врачи, обратив внимание на то, что медсестра исчезает время от времени, решили нагрузить её дополнительными обязанностями. Можно подумать, до этого она не была загружена “по самое горло”.
Вот за это горло её и взяли, расписав каждую минуту. Скажете, некрасиво? И я соглашусь, но… Сестёр ведь не хватает, и дело тут о двух концах.
Женщина загрустила, оказавшись наедине со своей болезнью, мыслями о смерти и одиночестве. И надеждой, что всё же, хоть кто-нибудь из детей, а может, и кто-нибудь из близких родственников, отложит свои такие неотложные и срочные дела. И приедет попрощаться с ней…
Так что, на следующий день, увидев тяжёлое психологическое состояние женщины, ставшей для неё вдруг частью жизни, медсестра решила возникшую проблему таким образом.
Предоперационная находилась на нулевом этаже. Почему-то её сделали прямо возле входа в больницу. И стеклянные двери хлопали постоянно в нескольких метрах от входа в палату, а снаружи, буквально в двух шагах от входа, ежедневно сидел маленький серый котёнок, которого все медсестры, выходящие покурить, подкармливали.
Понимая, что за такое могут и уволить, сестра всё же решила рискнуть. И вот, раненько, прямо в семь утра, она появилась перед кроватью больной, держа в руках серого котёнка.
Женщина на кровати вскрикнула и прикрыла рот руками. Её глаза округлились от изумления. И тогда сестра объяснила — кровать угловая, со всех сторон отделённая плотными занавесками до самого пола. Она будет приносить еду для котёнка и выносить его по неотложным делам на улицу. А женщине будет веселее, не так одиноко. А если уволят за такие дела… Ну, что же, пусть уволят.
Женщина, лежащая на кровати, схватила правую руку медсестры и стала целовать её, заливаясь слезами, а потом прижала к своей груди маленькое серое тельце.
Они очень быстро подружились. Женщина прятала хвостатого товарища под простынь, когда проходили врачи или другие медсёстры. И между ними установились какие-то совершенно особые, секретные отношения. Теперь больной некогда было думать о возможной смерти и о том, что она оказалась не нужна ни своим детям, ни другим родственникам.
Теперь у неё было полно забот, а котёнок… Он был совершенно счастлив. Что ещё надо для полного счастья маленького пушистого хвостатого существа? Внимание, любовь, свой человек и немного еды. И больше ничего. Он был теперь дома.
И медсестра забегала на несколько минут и выносила его сделать свои неотложные кошачьи дела.
Дни пролетали незаметно. Ей было тепло и радостно, когда она смотрела в эти огромные глаза на худой кошачьей мордочке. И гладила прозрачные розовые ушки, смешные и нежные, как будто розовые лепесточки цветов.
— И почему я встретила тебя именно сейчас? — спрашивала она, — Ведь я могу и не проснуться после операции. Кто же тогда будет ухаживать за тобой? Но если всё будет хорошо, я обязательно заберу тебя домой.
Она засыпала ночью, смотря в эти глазки. И видела в них веру, надежду и любовь. И однажды, когда она открыла свои глаза, вокруг было белым-бело.
С удивлением женщина оглянулась и увидела, что она стоит посреди большой белой комнаты. Позади неё большой кожаный диван. Напротив же, в большом, коричневого велюра, кресле сидит человек.
Высокий, с длинными рыжими волосами и продолговатым лицом, одет он был в свободного покроя белую рубашку и брюки.
— Садись, — сказал он женщине и показал на кожаный диван. — Нам надо поговорить.
Женщина села. Она попыталась сосредоточиться и понять, что происходит.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил высокий человек в кресле.
— Спасибо, — ответила женщина и даже улыбнулась.
Общая слабость и боли в области сердца прошли и, мало того, в теле почему-то распространилось чувство покоя, лёгкости и силы.
— Не догадываешься? — спросил мужчина. — Подумай. Почему ты так себя ощущаешь?
Он будто видел её мысли, и вдруг… она всё поняла. И закричала, закрыв лицо руками.
— Я умерла… Господи, я умерла! И так и не увидела своих детей. Я так и не попрощалась с ними. Какой ужас!
— Не вижу ничего страшного, — спокойно ответил высокий человек в белой одежде, — Это не ты не попрощалась с ними, а они с тобой. Никто не приехал. Ни один человек. А ведь они знали, что ты можешь умереть, но…
— Я всё же думаю, что ты должна простить их и отпустить. Они тебе чужие. Ты им не нужна. Прости за правду, но иначе я не умею. Я не могу взять и вот так просто забрать тебя…
— Дело в том, что твой черёд ещё не наступил. И смерть твоя не закономерность, а случай именно этого момента времени, а поэтому, я, вроде как, должен предоставить тебе право выбора.
Он встал на середину комнаты. Потом поманил её, а когда она подошла, обнял её правой рукой и, проведя левой широкий полукруг внизу, предложил ей посмотреть.
Женщина опустила глаза и вскрикнула. Там, внизу, была она, и вокруг суетились медсестры и врачи. Они кололи её тело иголками со шприцами и били электрическим разрядом.
Она почувствовала, как от ее тела ей передаётся боль, страх. Волны ужаса и мучительного сожаления о детях, родственниках, друзьях и знакомых будто толкнули её в грудь. И она отшатнулась, закрыв глаза.
— Я не хочу возвращаться, — сказала она. — Забери меня.
Высокий человек усмехнулся и подошел поближе. Он заглянул в её глаза, и она увидела, как в глубине его зрачков сияют звёзды, сталкиваются и расходятся галактики. Она увидела там извержения вулканов и океанский прибой, который хотела увидеть всю свою жизнь.
— Я могу, — повторил он. — Я могу, но сейчас ты должна подумать пять минут и, сделав выбор, сказать: “Не жалею ни о чем и ни о ком. Отпускаю всех”
— А я пока займусь другими делами, — добавил он и исчез.
Женщина осталась одна. Со своими мыслями и с суматохой внизу, вокруг её тела.
Разные чувства охватывали её. Но больше — сожаление и разочарование. Ей не хотелось возвращаться назад. Она хотела забыть о своём бесконечном ожидании, что дети позвонят или приедут, что родственники вспомнят и пригласят на праздник.
— Никому… Никому я не нужна, — вздохнула она. — Совсем никому…
И вдруг она увидела огромные глаза серого маленького котика, спавшего на её груди, когда она умерла. Она вспомнила надежду, веру и любовь, с которыми он смотрел на неё.
И заплакала. Она почувствовала, как волна жалости, любви и какой-то горечи проникает в неё и выталкивает разочарование, обиду и боль. В голове пульсировала одна единственная мысль:
— Куда же он убежал? Кто же его теперь покормит и погладит? А ведь он так надеялся и верил…
Беспокойство внутри всё нарастало и нарастало, пока не вытеснило все остальные ощущения. Оно заполнило собой всё её существо.
— Ну? Что решила? — спросил появившийся рядом высокий человек в белом.
И она вскрикнула от неожиданности.
— Я остаюсь, — сказала она. — Есть у меня ещё незаконченные дела.
Мужчина усмехнулся.
— Меня нельзя обмануть, — заметил он. — Неужели из-за котёнка блохастого, которого ты видела пару дней, откажешься от покоя? Неужели согласна опять терпеть эту боль?
— Да, — ответила женщина, — сюда я ещё успею, а там меня ждут.
— Ну что-же, — ответил мужчина…
И вдруг с силой толкнул её правой рукой в грудь. Она вскрикнула от неожиданности и страха, и тут вдруг услышала:
— Разряд! Ещё разряд! Тихо… Есть, есть! Слава богу! Вы сестра, остаётесь возле неё…
Тяжесть, боль во всём теле. Она заставила себя раскрыть глаза.
— Ну, вы и испугали нас всех, — сказала знакомая медсестра.
Та, которая всё время сидела рядом с ней.
— Где он? — прошептала она одними губами. — Где?
— Кто? — удивилась медсестра, но тут…
Откуда-то из-под кровати, или может быть из-за тумбочки в самом углу, а может, из-за занавески на окне выпрыгнул маленький серый котёнок. Он прижался к ней, а потом запрыгнул на грудь и заглянул в её глаза.
И она увидела в огромных кошачьих зрачках бесконечные звёзды. И как сталкиваются и расходятся галактики. И извержения вулканов, и океанский прибой, который она хотела увидеть всю жизнь… И тогда покой и радость наполнили её.
А когда, после удачно перенесённой операции, ей, выходящей из больницы с котёнком, спрятанным в небольшой сумочке, хотели вызвать такси, чтобы отвезти домой…
Дверь приёмного покоя распахнулась и туда влетела дочка, которой так и не смогли дозвониться. За ней бежали муж и двое девочек лет восьми.
— Мама, мама! — кричала дочка. — Как же так? Почему же до меня не дозвонились? Почему ты сама не позвонила?
Она обняла мать и прижала к себе.
— Я, доченька, — сказала женщина, — не хотела тебя беспокоить и волновать.
Дочка вырвала из её рук сумку с вещами и передала мужу.
— Мы едем к нам, понятно? — сказала она твёрдым голосом. — Я слушать ничего не хочу. Будешь у нас жить и за внучками смотреть. Ты ведь была учительницей. Вот и будешь им помогать.
При слове “учительница”, девочки недовольно сморщили свои маленькие носики, но тут из сумки высунулась серая кошачья мордочка. С ушками – розовыми лепестками и огромными глазами, и девчонки запищали хором от восторга.
Они выхватили маленького проказника и стали по очереди прижимать его к себе и гладить.
— Ты видела? — спросила одна у другой.
— Что? — ответила ей сестра.
— Ну, как же! У него в глазах звёзды. Как будто вся вселенная.
— Не выдумывай! — ответила вторая девочка. — Не бывают в глазах звёзды.
— Бывают, ещё как бывают! — возразила ей сестра. — Они мне часто по ночам снятся.
Они вышли из больницы, сели в машину и уехали. А в пустой белой комнате сидел в кресле высокий человек в белой одежде.
— Странный выбор. Странный, — говорил он сам себе. — Разочарования, боль, надежды, страх, обида. И всё это, только чтобы прижать к себе котёнка? Не понимаю. Не понимаю…
Свобода выбора — каждый вправе выбирать. Это и есть отличие, дарованное вам. Только вот, почему котёнка выбирает один. Один из миллиона…
Почему?
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНК
