— Говорят, ты женишься. И не смотри на меня так, я сам удивился. Вроде Людка Лыкова тебе не нравилась никогда…
— Ты что, Саня, с дуба рухнул? Где такую сплетню подобрал? Скажешь тоже – женишься! И на ком? На Людке? Даже не думал.
— Ну, не знаю, Гриша, думал ты или нет, а мать вчера пришла из магазина и похвасталась: гляди, мол, дружок твой кочевряжился до двадцати пяти годов, а все равно «окольцуют» его, Людмила-то Лыкова уж сколь сохла по нем, видно добилась своего…
— Да ни сном ни духом… ты чего Саня?
Сашка Полищук мотнул кудрявой головой, с шумом пододвинул табуретку в сенях к небольшому столу: — Надо же, опять бабские сплетни.
— А может это твоя Наташка пустила слух? – Спросил неженатый Григорий, который никогда Людмилой не интересовался. И даже, напротив, узнав, что Лыкова вздыхает по нему, еще больше зазнался, ну вроде гордость взяла немного. – Подруги ведь они с твоей женой, — сказал Григорий.
— Нееет, зачем ей… да и некогда, с сыном возится, мал он еще, глаз да глаз нужен. – Сашка махнул рукой. – Да ладно тебе, забудь. Садись лучше, пока моей нет, плеснем немного, а потом в баньку, я растопил как раз.
— А Наташка где?
— Да к сестре убежала, мальца к бабке увели, мать тоже у бабки, а батя на работе.
Друзья уселись, достав нехитрую снедь. Несмотря на теплый летний вечер, в сенях было прохладно, пахло мятой, собранной в огороде Сашкиной матерью.
Санька открыл дверцы шкафчика, оглядев, что там внутри, и с досады, хмыкнул. – Ах, ты, забодай тебя комар! Спрятала! Ах ты, Натаха, успела уже тут прошуршать!
— Нету что ли? – спросил Гришка.
— Погоди, я счас, знаю, где мать прячет, недавно поставила, уже должна быть готова, — Санька взял тару и пошел к бане, но подъехавшая за воротами машина, отвлекла его.
-О-оо, бригадир прикатил, как всегда не вовремя. Чего ему надо? Не моя смена! – Санька вручил тару другу. Сбегай пока в баню, там под полком накрыто, нацеди… а я пока узнаю, чего Иванычу надо, неужели на работу хочет выдернуть…
Гришка хорошо знал Сашкину баню. А точнее сказать, это баня Сашкиных родителей, построенная еще, когда Санька был маленьким. Но до сих пор банька отличалась своей добротностью, и Григорий нередко приходил попариться.
Уже в предбаннике чувствовалось тепло. Он нырнул в баньку, ощущая, как мягко она нагрелась, и предвкушая, как хорошо они с Санькой посидят, а потом попарятся, а потом еще посидят. Сунулся под полок, где должны были быть банки. Но под полушубком лежали только веники.
Григорий разочарованно вылез и уже хотел выйти, как послышался девичий смех и дверь в предбаннике скрипнула. По голосу узнал Наталью, Санькину жену. И вроде ничего не украл, но быть застигнутым в чужой бане – испугало его.
Он и сам не ожидал, как снова нырнул под полок, укрывшись полушубком, да еще скамейка, стоявшая рядом, прикрывала его.
Думал, она уйдет скоро. Но Наталья, наоборот, вошла в баню, а за ней Людмила Лыкова – статная незамужняя девка, давно неравнодушная к Григорию.
Смеясь и перекидываясь шутками, девчата громыхнули тазиками, поставив их на скамейку. Гришка замер, укутавшись с головой, да еще какое-то барахло лежало под полком, которое спасало его от девичьих взглядов. Он сразу вспотел от мысли, что его застанут в чужой бане… да еще подумают, что подсматривает… и за кем? За чужой женой и за Людкой, которая ему на дух не нужна.
Наташка с Людмилой посмеивались, запарив веники, шлепая по полу босыми ногами. Григорий в крошечный просвет, можно сказать, одним глазком, видел, как мелькают ноги по колено, и он сразу заметил именно пятки Людмилы. На что обычно обращают внимание парни? На «глаза». А тут пятки! Вот бы никогда не подумал, что будет пялиться на женские пятки. Да и коленки у Людки хороши.
Он на время забыл даже об опасности быть обнаруженным, и все смотрел, на Людмилины ноги, слушая ее заливистый смех.
— Ой, а хорошо, что позвала в баньку, а то у нас веников-то нет, не заготовил еще папка нынче-то… ой, горячо!
Гришка затаил дыхание, боясь, что его заметят. И что сказать? Если сказать, что пришел по поручению Саньки, значит выдать друга. А если промолчать, тогда подумают, что подглядывает… стыд и позор на всю деревню. Он и пацаном-то такими делами не занимался.
Так и лежал Гришка, прикинувшись овчинным полушубком, спарившись и думая лишь о том, скорей бы девчата вышли из бани.
Наконец, Наталья открыла дверь в предбанник и сразу потянуло прохладой. Гришке уже дышать было тяжело, и он откинул слегка полушубок, и тогда мелькнула со спины Людмила и ее распущенные мокрые волосы до самой поясницы — Гришка даже зажмурился, как будто его током прошибло.
Вскоре разговоры в предбаннике стихли, и Григорий понял, что можно выбираться.
На Санькиной усадьбе была теплая времянка, в которую и ушли девчата, чтобы обсохнуть. А Гришка, крадучись, как намоченный кот, юркнул в сени. Санька пришел минут через пять, кляня все на свете.
— Забодай его комар, этого Митрохина! Снова загулял, Иваныч просит завтра утром вместо него выйти… полчаса отказывался, да разве он отстанет… весь отдых испоганил…
Санька взглянул на друга. – Ну чё, нашел? Там, в предбаннике должно быть…
— Ты же казал в бане! Я всю баню обшарил – ничего нету!
— Тьфу ты! Неужели я так сказал? Погоди, счас разведаю, пока Наташка не видит.
Еще через пару минут Санька принес припрятанное добро, прикрывая кухонным полотенцем. – Слышь, моя-то дома уже! Гогочут с Людкой Лыковой во времянке… так что давай, пока не видит.
Оторопь Григория прошла после первой. Он начал грызть огурец и потихоньку приходить в себя после бани, и заерзал от мысли, что надо поделиться с Санькой. И так его свербило внутри, так уж хотелось рассказать, что даже чаем поперхнулся.
— Ну, как же я забыл, что в предбаннике мать оставила, — корил себя Санька, — ты, поди, там все облазил…
— Не то слово, я как баран под полок в угол забился, пока твоя Наташка и Людка мылись…
Теперь уже поперхнулся Санька. – Ты чего… подглядывал что ли…
— Еще не хватало – подглядывать! Дрожал, чтобы не заметили, а то ошпарили бы со страху…
Саньку немного развезло и сообщение, что Григорий все это время был в бане расценил по-своему. – Ты, значит, на мою жену пялился? Высмотрел все…
Санька, недолго думая, схватил друга за грудки и хорошо тряхнул.
— Отпусти, дурило! Делать мне больше нечего, как за твоей Натальей подглядывать! Да я там чуть не спарился! Ты же сам меня туда отправил!
— Ты мне зубы не заговаривай!
Оба вцепились друг в друга, — так и застала их Наталья, проводив к тому времени подругу.
— Ой, вы чего? А ну расцепитесь! – Закричала она. Но заметив, что хватка у обоих намертво, выскочила и побежала к Гришкиным родителям, которые жили по соседству.
— Отпусти, дурило, она счас батю приведет, не сдобровать нам, — сказал Григорий,- отпусти, говорю, сдалась мне твоя Наташка! Я ее вообще не видел, только Людку и заметил. И вообще, я на Людмиле женюсь!
Саньку словно водой окатили после этих слов. Он отпустил Григория и оглушенный приземлился на табурет. – Повтори, чего сказал!
— А то и сказал: вот возьму и на Людке женюсь.
— С чего вдруг? Она же тебе никогда не нравилась…
— А теперь понравилась… говорю, я в бане только Людку и видел…
Тем временем Наталья привела Гришкиного отца.
— Вот, дядя Коля, драться надумали.
Но парни к тому времени уже мирно сидели, отхлебывая чай.
— Вы чего, бузотеры? То дружба навек, а то за грудки схватились… перегрелись что ли? – спросил Николай.
— Вы о чем, дядя Коля? – Санька был спокоен и сделал вид, что не понимает.- Мы тут сидим, спортивный матч обсуждаем, обрадовались, что наши выиграли.
Николай взглянул на сына, потом на Саньку. – Зря панику подняла, — сказал он Наталье, отдыхают парни, у них тут, оказывается, спортивный интерес.
_______________
Людмила долго не могла понять, с чего это вдруг так переменился Гришка Шумилин, от которого она уже мысленно отказалась, потому как все ее старания были напрасны. На танцах не смотрел на нее, провожать не предлагал… а тут вдруг подкараулил, когда она от Натальи шла и предложил домой проводить.
Людмила смутилась. – Да я тут рядом живу, ты же знаешь, тут недалеко.
— Ну, это как посмотреть, — вкрадчиво сказал Григорий,- можно короткой дорогой, а можно мимо речки, в обход огородов.
Людмила томно взглянула на него. – А и правда, погода хорошая, уж такой день был теплый, и вечером тепло, может и прогуляюсь.
— Лучше вместе,- сказал Гришка и вспомнил Людмилины коленки. – И лучше через островок.
Про островок знали все местные влюбленные пары. Как только начнут дружить, так перебираются через протоку на небольшой остров, по которому рассыпались заросли черемухи.
____________
Уже глубокой осенью, когда убрали огороды, спрятав урожай в подполье, грянула свадьба на полдеревни.
В разгар веселья Санька подсел к Григорию. – Слышь, Гришка, я чё вспомнил… а ты, правда, не видел мою Наташку… ну, тогда в бане…
— Саня, да забодай тебя комар, сказано же: не видел… ну, в полном виде не видел. Да и зачем мне твоя Наташка, когда у меня своя есть… жена.
— Нет, ты скажи! – Настаивал Санька.
— Перестань, а то подеремся, вот смеху будет: жених с другом подрался…
Санька отстал, поверив на слово.
***
Через месяц Гришка уже и представить не мог, как это он проходил раньше мимо Людмилы… ведь могла она и за другого замуж выйти… вот дурак был бы. А теперь вот она, лежит рядышком, посапывает, разметала русые волосы по подушке.
Потом проснулась, улыбается, выскользнула из-под оделяла. – Ну, отвернись, чего так смотришь…
— Да ладно тебе, будто я не видел… в бане еще разглядел…
— В какой бане? – Томная улыбка пропала на лице Людмилы, и вместо нее появился испуг.
Гришка понял, что сболтнул лишнее. Но с другой стороны, жена ведь, а с женой можно и поделиться. И он, как на духу, рассказал, как еще летом попал впросак, очутившись в бане и как засмотрелся на ее пятки.
— Ах ты… — в Григория тут же полетела брошенная Людмилой подушка. В ответ он схватил ее за руку и со смехом снова кинул на кровать. – Да, честное слово, я кроме тебя, больше никого не разглядел. А не пошла бы ты тогда в баню, может и не женился бы на тебе.
— Бесстыдник ты, Гриша, — успокоившись сказала Людмила, обнимая любимого мужа.
Автор: Татьяна Викторова
