Cлучай, о котором я хочу написать, произошёл со мной зимой 2005 года. Тогда я ещё работала на одной из шахт нашего города в маркшейдерском отделе. Дела на шахте шли из рук вон плохо. Руководство менялось по нескольку раз в году, но добыча угля от этого не увеличивалась, производство требовало реанимации. Для очередной «галочки» в отчёте вышестоящему начальству нас, сотрудников ИТР шахты, собрали на экстренное совещание. На этом совещании решили, чтобы увеличить добычу угля.
«Подземные» сотрудники шахты, то есть геологи, маркшейдеры, нормировщики, должны были круглосуточно по очереди дежурить в шахте. Следить за своевременной доставкой партии вагонов на участок, за насыпкой вагонов, за транспортировкой ит. Д. Работа эта была «из-под палки», никому не нужной, так как в шахте работали серьёзные люди, которые отвечали за свои рабочие места и за свой труд. Но раз постановили — выполнять надо.
И стали мы дежурить по графику, то есть помимо основной работы в день дежурства ехали в шахту и проверяли там полностью рабочую смену. Толку от нашего присутствия не было никакого, так создавалась видимость работы руководства.
Подошла моя очередь отдежурить смену в ночь. По графику моё дежурство совпало с дежурством моей соседки, которая работала на шахте нормировщицей. Холодным ветреным вечером она зашла за мной, и мы отправились на остановку, хотели уехать на шахту последним рейсом рабочего автобуса, чтобы последней клетью опуститься под землю. Клеть, которой опускали шахтёров в шахту, работала строго по расписанию.
Снега намело на тротуар много, и мы с сотрудницей, с трудом продвигались к автобусной остановке. Мы уже вышли на главную дорогу, оставалось метров тридцать. На слабоосвещённой улице горели кое-где на столбах фонари.
Вдруг мы услышали чей-то стон, сняли со своих голов плотно завязанные капюшоны, прислушались. Метров за пять впереди под забором чьей-то калитки кто-то лежал и как нам показалось, стонал. Мы поторопились к лежащему.
Подойдя вплотную, мы заметили, что это был крупный мужчина, хорошо одетый: на нём была дублёнка, норковая шапка, махровый шарф, на ногах добротные тёплые сапоги. Мужчина лежал на боку лицом к забору. Он молчал. Мы с Наташей (так звали мою попутчицу) развернули мужчину на спину. Оказалось, он был нашим общим знакомым, работал у нас на шахте и был мужем начальницы отдела кадров. Он не был пьяницей — это мы знали точно. Значит, решили мы, с ним случился сердечный приступ.
Мобильников у нас не было (в шахту их не брали, а в бане оставлять в сумках боялись). Мы решили, что надо стучаться в первую попавшуюся дверь и просить хозяев о помощи, чтобы вызвали «скорую помощь». Но зимним вечером в частный сектор достучаться непросто.
Наташа пошла в одну калитку, а я в соседнюю. Ни ей, ни мне двери не открыли. Пришлось бежать в следующий двор, там нам повезло, во дворе стоял молодой человек, курил. К нему мы и обратились за помощью. Он позвонил в «скорую», объяснил ситуацию. Мы поблагодарили юношу и поспешили к нашему знакомому. Но как мы удивились, когда на том месте никого не обнаружили! Мало того, место, где он лежал, было полностью заполнено нетронутым, несмятым снегом без каких-либо следов.
Мы с Наташей стояли с открытыми от изумления ртами и не знали, что и думать. А тут ещё и «Скорая помощь» приехала. То ждёшь их не дождёшься, а здесь сразу, минут через пять они уже были по указанному адресу. Мы толком не могли им ничего объяснить. Они уехали без больного, а мы опоздали на свой автобус и пошли по домам.
Когда пришли домой рассказали о случившемся, а я ещё позвонила начальнице отдела кадров и спросила её, пришёл ли её муж домой. Её ответ удивил меня ещё больше. Оказалось, что он никуда из дома не выходил, смотрел телевизор, потом лёг спать. Я позвонила Наташе и рассказала ей обо всём. Удивлённые и расстроенные, мы тоже решили, что утро вечера мудренее, и отложили все выяснения до утра.
Утром на работу собираться не хотелось, так как надо было писать объяснительную на имя директора, почему не вышли на дежурство. При дневном свете мы с Наташей ещё раз осмотрели то место, где нашли лежащего мужчину, но никаких следов не обнаружили.
Когда приехали на шахту, то узнали, что на шахте крупная авария, оборвался канат на последнем спуске, которым мы и должны были спускаться в шахту. Парашют не сработал, два человека погибли. Объяснительные нам писать не пришлось, никто их с нас не требовал, наоборот, были все рады, что нас не было в той клети. А мы с Наташей и до сих пор не можем понять, что за сила нас уберегла от страшного случая? Чем заслужили мы в своей жизни такое помилование? Вроде и не в рубашках родились. А ещё мы с ней думаем, что хорошо, что вдвоём были. А если бы по одному, то в такой ситуации и сам себе бы не поверил. Дежурства потом отменили на нашей шахте, то ли поняли их неэффективность, то ли…
