Я не знаю, есть ли какое-нибудь торнадо или тайфун, названный Дашей, но, вероятно, ученым стоило бы об этом задуматься.
Этот черный щенок появился в квартире абсолютно внезапно. Впрочем, так появляются в нашем доме все животные. Просто мама шла с остановки и заметила малыша, абсолютно одинокого и никому не нужного. Большой ошибкой было взять его на руки — потому что если мама берет на руки бездомное животное, обычно конечная точка его приземления — наша квартира. Тем более какая-то женщина, поджидавшая своего автобуса, воскликнула:
-Возьмите ее домой! Пожалуйста! Она так мило обняла вас лапками!
Ноябрьский хмурый день и наивные чистые глаза не оставили ни одного шанса на отступление, и мама, направляемая добрым напутствием, щенка домой взяла. Назвала она его Даша. К сожалению меня не было дома, чтобы воспротивиться и выбрать собаке какое-то более собачье имя. Но я очень прошу всех Даш не обижаться — мама не со зла. В добавку к имени мама купила Даше комбинезон. С котятами. Этому я тоже не успела воспротивиться.
Несколько дней о наличии в доме собаки можно было догадаться только по блестящим лужам, появляющимся каждое утро. В другое время Даша старательно маскировалась под мебель. Найти ее можно было в самых неожиданных местах — под шкафом, за этажеркой… В ящике для овощей… Она всячески сопротивлялась попыткам ее оттуда извлечь, немедленно атакуя любого прикоснувшегося мощной звуковой волной. От этого вопля закладывало уши и вяли любимые мамины фиалки. Более того, соседи странно начали на нас смотреть, очевидно думая, что каждый день мы режем в кухне как минимум пять-семь собак. Причем одновременно. Убедить их в том, что собака одна, не представлялось возможным, и мы смирились, всякий раз скромно опуская глаза и стараясь прошмыгнуть мимо соседей как можно быстрее. Что, боюсь, только укрепляло их в нелестном мнении о нас.
Через неделю Даша освоилась. Мы узнали об этом по тому, что к неизменной цепочке луж прибавилась почти сгрызенная ножка от стола. Так как о происхождении Даши нам ничего известно не было, мы предположили, что где-то там пробегали бобры. Или краснодеревщики. Стол чудом простоял до утра, после чего его и разобрали.
Кстати, о происхождении. Как-то по неосторожности я отправила маме фотографию древней породы с труднопроизносимым названием ксолоитцкуинтли, приписав, что она похожа на Дашу. Мама сравнением вдохновилась. Следующие четыре часа мой телефон разрывался от звонков: мама то находила какую-то новую примету, неопровержимо доказывающую, что Даша — представитель именно этой породы, то вопрошала, что нам с ней делать, если она действительно вырастет в такую собаку. Слово «такую» мама произносила с придыханием, в котором поровну было восторга и ужаса.
Поначалу нас очень пугала скудная диета, которой Даша придерживалась. Было полное ощущение, что она держит пост, потому что из еды она признавала только черный хлеб и запивала его только водой. Потом она благосклонно приняла из маминых рук творог, полюбила молоко, прочувствовала всю прелесть мяса, и, видимо, в принципе, возможности есть, потому что начала уничтожать все, что попадалось ей на пути, не особо отличая съедобное от несъедобного. В один день она вполне могла сгрызть резиновую куклу, закусить ее коробкой и запить мыльным раствором. После чего еще полдня задумчиво икать, выпуская переливающиеся радужные пузыри. Один раз она добралась до мебельных гвоздей и наелась их. Это был ужасный день. Мама целый день ходила за Дашей, разглядывая продукты ее жизнедеятельности на предмет инородных тел. К счастью, все гвозди из Даши благополучно вышли, но контроль за ней с тех пор усилили стократно. Если в доме пропадала какая-то вещь, никто не ложился спать, не отыскав ее. Например, когда потерялась тряпка для пыли, пришлось в двенадцать часов ночи передвигать всю мебель. Тряпка в конце концов обнаружилась за плитой, после чего все выдохнули с облегчением и легли спать.
На свое воспитание у Даши имеются строгие взгляды. Она явно приверженец тибетской методики, в которой до пяти лет нельзя ничего запрещать. Любое «нет» или в данном случае «фу» вызывает у нее приступ возмущения, которое она и изливает в высоких нотах, глядя в глаза незадачливому дрессировщику. О том, чтобы ткнуть щенка во что-то носом и речи быть не могло — мало того, что звук в этом случае усиливался до сверхчастот, так Даша еще и обижается, забивается в угол и смотрит таким взглядом, словно все ее доверие к миру и людям, только-только начавшее укрепляться, было разрушено в прах. В ней вообще удивительным образом сочетаются трусость и наглость. Она пугается любого шороха, из-за чего в ее присутствии в доме приучились разговаривать исключительно шепотом, но это не мешает ей ночью, например, выпихивать маму с кровати, занимая самое теплое место между стенкой и ее спиной.
Так же щепетильна Даша в вопросах туалета. Улица — убеждена она, — нужна, чтобы гулять и дышать свежим воздухом. А все дела лучше оставлять до дома. И терпит она поистине героически. Еще никому не удалось перегулять Дашу настолько, чтобы та хотя бы пописала на улице. Личный рекорд мамы — полтора часа прогулки, после чего Даша, вернувшись домой с явным облегчением напрудила на пеленку.
В данный момент всю семью занимают два вопроса: вырастет ли из Даши ксолоитцкуинтли и когда ее уши хотя бы немного пропорционально сравняются с телом. Даша же исправно продолжает расти. Вся. Вместе с ушами.
