Художник Иван Анатольевич поднимался по лестнице на второй этаж к своей квартире. Шаги его нарушали тишину полутёмного коридора, но тут послышались и ещё звуки. Это были всхлипывания, похожие на плач.
И точно: Иван Анатольевич, подняв голову, увидел сидящую на ступеньках девочку. Она была в ситцевом халатике, с полураспущенными пшеничными косичками, а на коленях её приютился маленький серый пушистый комочек – котёнок.
Девочка гладила его и приговаривала сквозь слёзы:
— Ничего, Мурзик, мама добрая, она согласится, я её обязательно уговорю…
Не успел художник что-то сказать, как дверь соседской квартиры отворилась и женщина заговорила:
— Вот ты где, Маша! А я потеряла тебя! Опять ты с этим котёнком возишься? Ну-ка, быстро домой, а то простудишься, нельзя на холодном сидеть, и ты раздета… Здравствуйте, Иван Анатольевич…
— Мамочка, конечно, нельзя на холодном сидеть. И ему тоже. Он дрожал, вот только что согрелся, и я не пойду домой без него. Его же подбросили… Мне жааалко… — Маша снова заплакала.
Художник остановился и стал всматриваться в лицо девочки. Потом перевёл взгляд на котёнка. Тут мать Маши, Елена Ивановна, смягчилась:
— Ну, что с тобой делать, забирай его, и идите домой… Наверное, ничейный.
Иван Анатольевич улыбнулся и подал Маше руку. Она поднялась, держа у живота котёнка, и тоже улыбнулась.
— Браво, милая… Так держать. А с котёнком я помогу насчёт его питания. Буду покупать ему ливерную колбасу. Вы придёте ко мне в гости? – он погладил девочку по голове.
Маша вскоре пришла в гости к доброму соседу, прихватив с собой и Мурзика, так она назвала своего нового друга.
К Ивану Анатольевичу она и раньше как-то заходила с мамой, когда он болел. Они приносили ему лекарства. Сын художника пошёл по стопам отца, но жил с семьёй в Америке, и навещал отца не каждый год.
Ивана Анатольевича знал весь город. Его работы хранились в музее, где он иногда выступал перед жителями на своих персональных выставках. Теперь ему было семьдесят лет, он мало писал, но в квартире его по-прежнему было необычно: много картин, а в небольшой, но светлой комнате была мастерская с многочисленными тюбиками и кистями, карандашами, мольбертами и прочими инструментами, кажущимися девочке не иначе как волшебными атрибутами из сказки.
В этот визит Маши Иван Анатольевич усадил её на диван в мастерской и попросил:
— А ну-ка, милое создание, посиди немного, я тебя запечатлеть хочу…
Маша послушно села, котёнок задремал у неё на коленях. Художник быстрыми ловкими движениями рисовал на листе бумаги, то и дело бросая острые взгляды на свою юную модель.
Несколько раз Маша приходила позировать художнику, и котёнок, привыкший к комнате Ивана Анатольевича, уже не сидел у неё на руках, а играл комочком из скомканной бумаги на полу или катал карандашик.
Через некоторое время работа была закончена. Родители Маши пришли смотреть картину. Они ахнули и стали улыбаться.
— Надо же, как натуралистично получилось… Это наша девочка. А главное, вы уловили её характер и особенность: наклон головы, она всегда так смотрит… — восторгалась Елена Ивановна, — вы талант, правду говорят. Талантище! Спасибо, нам очень приятно…
— Пусть эта картина останется у вас, Машеньке на память. Зрение у меня стало падать… — с грустью сказал Иван Анатольевич, — скорее всего, это последняя моя работа. Хоть и с душой работал, но уже тяжело.
Родители приняли работу, Маша тоже была довольна. Несколько дней подряд приходили к ним в гости друзья и соседи, смотреть новую работу художника. А Ивану Анатольевичу так хотелось отблагодарить своих соседей за ту заботу, которую они оказывали ему постоянно.
Шли годы. Художник старел, часто болел, но Елена Ивановна не оставляла его: она приносила ему продукты, лекарства, выводила гулять после болезни во двор, а Маша составляла им компанию вместе с Мурзиком. К тому времени кот стал пушистым красавцем, матёрым и крупным. Иван Анатольевич любил повторять:
— Да, вот же повезло тебе, котяра… А взяла тебя Маша таким жалким, тощим… Добрая душа. И животных любит, и мне помогает.
Маша закончила школу, училась в педагогическом институте, и по-прежнему дружила с соседом, считая его практически своим дедушкой.
— А ведь у меня в Америке внук, твой ровесник. Помнишь, приезжал несколько лет тому назад? Алёшка. Он на скульптора учится. Первые работы свои мне на суд присылал, фотографии, конечно. Ну, что сказать? Для молодого студента даже очень неплохо.
— Почти не помню, мы же детьми были, — ответила Маша.
— Вот скоро снова приедут на мой юбилей. В музее хотят организовать в мою честь персональную выставку. Мне же скоро восемьдесят. Даже не верится. Зовут к себе. Но я не поеду. Чужбина. Далеко… Мне и с вами тут хорошо. А они пусть в гости ко мне приезжают. Почаще… — вздохнул Иван Анатольевич.
Выставку музей стал готовить заранее. На неё Маша отнесла и последнюю картину «Девочка с котёнком».
День открытия выставки подгадали к приезду семьи художника из Америки. Кроме того, было много приглашённых из друзей и коллег Ивана Анатольевича, приехали представители администрации и репортёры телевидения.
Маша волновалась, будто это был её экзамен. Она приехала вместе с родителями и друзьями. Иван Анатольевич был взволнован не меньше. Ведь накануне он встретился с сыном, снохой и внуком, которых не видел в силу обстоятельств несколько лет.
Организаторы сделали открытие выставки настоящим праздником города. Выступающие поздравляли юбиляра, вручали ему подарки, грамоты и цветы. А потом все стали смотреть его картины, собранные даже из частных коллекций.
Многие обратили внимание на новую, мало известную работу «Девочка с котёнком», которую Иван Анатольевич написал десять лет тому назад, когда Маше было самой десять лет.
Внук художника смотрел картины с особым удовольствием. Алёша обратил внимание и на девушку, стоящую рядом с последней картиной деда.
— Вот, Алёша, это и есть та девочка, та модель, с которой я писал эту картину. Ты её должен помнить, это моя соседка Маша. Вы же когда-то во дворе вместе играли, будучи малышами.
— Маша? Помню, правда, тогда ты была моложе… — рассмеялся Алёша, — а ведь до сих пор черты те же, только стала ты прекрасной девушкой.
— А ты бы видел кота, — улыбнулась Маша, — как он изменился! А я тебя тоже помню, вихрастый мальчик. Ты мне давал кататься на своём велосипеде.
Молодая пара разговорилась, а Иван Анатольевич всё принимал поздравления и, утомившись, отправился домой в сопровождении сына и снохи.
В тот день Алёша и Маша до самого вечера были вместе. Они долго присутствовали на выставке, купаясь в лучах славы деда, потом гуляли по городу. Маша показывала самые красивые места. А вечером она поила его чаем на своей кухне и демонстрировала кота, ведь он тоже составил милую часть картины, которая сегодня стала триумфом выставки.
— Ты всех поразила не меньше, чем картина деда. Ты очень красивая, Маша. Это я говорю тебе, как скульптор и художник, — сказал Алёша, — я бы как дед, тоже хотел писать тебя.
— У меня есть к тебе просьба, — сказала Маша, — поскольку картина так стала любима, я не могу её держать, как и прежде, дома. Это несправедливо. Работы Ивана Анатольевича – достояние нашего края и страны.
— Так что же ты хочешь? – заинтересовался Алёша.
— Ты бы мог сделать копию для меня? А картину я передам на хранение в экспозицию музея, — попросила Маша.
— Я обязательно попробую. А ты молодчина. Просто восхищаюсь тобой… Но для этого мне нужно сейчас много работать. А так хотелось бы больше гулять с тобой. Мы же тут ненадолго.
— Ничего, мы успеем и погулять. Работай под крылом деда. Представляешь, как ему будет приятно? – сказала Маша.
Алёша принялся за работу сразу же на следующий день. Иван Анатольевич словно пробудился ото сна. Он не отходил от внука. В мастерской стало снова пахнуть краской и стало светлее. Были сняты шторы, Маша вымыла окна.
Работой Алёши горели все. Но не мешали. По квартире ходили тихо и говорили шёпотом. Иван Анатольевич, надев очки, то и дело подходил к внуку и всматривался в его работу то молча, то тихо делая замечание.
Маша пекла пироги, варила борщ и обе семьи собирались на обед и ужин вместе.
— Вот, уговариваю отца ехать к нам в гости, — говорил сын Ивана Анатольевича Елене Ивановне, — как думаете, согласится?
Все смотрели на художника, а он ухмылялся и, выдержав паузу, улыбался:
— Если в сопровождении Машеньки, то бы поехал. Чтобы обратно нам с ней сподручнее возвращаться было.
Все радостно захлопали.
— А как же моя работа? – забеспокоилась Маша.
— Так мы ненадолго. А на работе можно и отпуск на это время взять. А учишься ты заочно, — сказал Иван Анатольевич.
— Маша, соглашайся. Я должен тебе показать и свой город, — настойчиво стал говорить Алёша, — я уверен, тебе понравится. Вот только оформите документы и сразу к нам.
Вскоре родня художника уехала, а Иван Анатольевич и Маша оформили документы и собрались в поездку.
Картина, написанная Алёшей, как две капли воды была похожей на оригинал.
Маша, как и обещала, отдала работу художника в музей, а копия заняла своё место в гостиной.
Встретили Машу и Ивана Анатольевича в Америке хорошо. Родные старались, чтобы отцу было комфортно, а Маша не скучала.
Насколько позволяло свободное время, Алёша был рядом с дедом и Машей. Не трудно было догадаться всем окружающим, что между молодыми людьми вспыхнула любовь. За две недели пребывания Маша так успела привыкнуть к Алексею, что уезжала обратно со слезами на глазах.
— Прощай, сынок, — говорил при расставании художник, — вряд ли мы ещё свидимся с тобой, одна надежда на внука. Думаю, что Алёшка снова прилетит. Видишь, что делается?
Он подмигнул сыну, и кивнул в сторону Маши, еле сдерживающей своё волнение. Алёша стоял с ней в обнимку и целовал её руки.
Однако, ни Алёше, ни сыну была не судьба снова увидеть Ивана Анатольевича. Недолго прожил старик, и семья Маши похоронила его, известив родных в Америке о скоропостижной кончине художника.
Алёша приехал некоторое время спустя, вступать в права наследства. Дед завещал ему свою трёхкомнатную квартиру. Маша встретила Алёшу со слезами и горя, и радости. Они побывали на кладбище, посидели вечером, помянули доброго их деда.
— Ты как, надолго в этот раз? – решилась спросить Маша.
— В этот раз надолго, — ответил Алёша.
— Из-за наследства? Наверное, это процедура не одного дня… — согласилась Маша.
— Не только из-за наследства. Ещё из-за тебя. Я так соскучился, Маша. Нам надо решать наше положение. Я понимаю, что ещё траур. Но я хочу, чтобы ты стала моей женой, — Алёша вынул коробочку с кольцом и вручил девушке.
Она заплакала, обняла его, и они поцеловались.
— И счастье, и грусть. Не дожил наш дед до этого дня… — сказала Маша, — но пока о свадьбе говорить рано. Знаю только, что я всегда буду любить тебя. И мы будем вместе…
— Дед всё знал. Потому и квартиру оформил на меня, а не на отца. А ещё… Ещё он шепнул мне перед отъездом тогда…- Алёшка замолчал и посмотрел в окно, по которому шуршали золотистые листья близко стоящего высокого клёна.
— Что? – глаза Маши раскрылись от любопытства.
— Он сказал: вернись на Родину, Лёшка, ничего нет роднее нашей России…
Оба замолчали. Алёша смотрел на листья, машущие приветствия, словно тёплые ладони, а Маша облегчённо вздохнула и погладила его руки.
— И он прав. Возвращайся, Лёшка, я тоже тебя прошу… И я так тебя люблю…
Прошло много лет. Маша и Алёша живут и работают в родном городе. Алексей заведует школой искусств, а Маша трудится в обычной школе обычным учителем начальных классов. Они любят друг друга как прежде и воспитывают двоих сыновей: Ивана и Анатолия, которые так любят рисовать. В династию пошли.
Елена Шаламонова
