Ольга растерянно складывала вещи Олега в большой чемодан, он было начал делать это сам, но Ольга поморщилась и отодвинув мягко мужа, начала сама укладывать.
Вкуууусно
Олег был хоть смущён, но не мог скрыть своей радости.
Ему было неудобно перед Ольгой, они прожили вместе двадцать пять лет, вот такой подарок, на серебряную свадьбу…
Но он ничего не мог с собой поделать, оглянулся и вдруг понял что жизнь утекает, как песок сквозь пальцы…
Он ещё не старый, а по нынешним меркам так и вообще молодёжь, ему нет и пятидесяти.
Оглянулся назад все радости жизни там остались. Теперь только дача внуки, два раза в год отпуск, летом в Турцию, зимой в Египет.
Разговоры все об одном, отремонтировать теплицу, помочь детям, понянчить внуков, отвезти рассаду, привезти банки. У Петровых колорадский жук, а Ивановых рыбалка, со сватом пива попить, да за грибами съездить.
Вот и вся жизнь.
А на работе, такие девушки ходят, что летать хочется, домой придёшь…А там Ольга, с борщом и пельменями.
А ему хочется карбонару и чизкейк.
В зал записался, свата звал, а тот отнекивается, пива попить на выходные зовёт, да футбол посмотреть.
А ему лучше с молодёжью в кафе посидеть, смузи посмаковать.
Сват зовёт молодость вспомнить, абсентика выжечь, а потом самогоночки тяпнуть, дескать сравнить ху из ху, так сказать, темнота.
Он,Олег, молодой ещё, чего ему эту молодость вспоминать.
А тут его юная соседка по столику в кафе, крашем назвала, Олег в интернете посмотрел, так чуть от радости того, сердечный приступ не заработал.
Ну ё- маё, а ничего оказывается не закончилось.
Всё ещё можно наверстать, опять молодость вернуть, он и Ольге посоветовал не сидеть, не грустить, а найти себе этого… краша своего.
— Оль, ты эти не клади свитера, мне просто вот деловые костюмы нужны, для свободного времени и дома у меня другая одежда будет…
Оля стоит растеряно с его свитером в руках. Хороший свитер, они его в Турции покупали. Но…
-Не надо, Оль.
Милая купила ему розовое худи, с забавными ушками на капюшоне, ему и себе такое же, только меньшего размера.
Она такая милая, его Милая…Так смешно морщит носик и шепелявит как малышка, у него бабочки в животе, а Ольга тут со своими свитерами…
-Ну всё, Оль…Я побежал…
Эххх, встречай жизнь новая…Йоххуу…
С работы бежит Олежка, перекусив пиццей, на самокатах с милой кататься в розовом худи с ушками, то кальян на прокат возьмут, на берегу речки усядутся, курят до одурения, да кофе пьют с сиропом и о мировых проблемах рассуждают.
Олежка, а он теперь не Олег, а Олежка, надуется того кофе, накурится до одури кальяна, он сигареты уже лет двадцать не курит, как Виталик родился, так и бросил, чтобы сыну плохой пример не подавать, теперь приходится, а потом сердце бьётся, уснуть не может пол ночи…
Как они там? Не хотят общаться, обиделись на него, а разве он виноват, что стареть не хочет…
У дочки день рождения был, двадцать четыре года, позвонил, поздравил, даже не позвала на праздник.
Внучке два года было, тоже не пригласили.
Сыну двадцать, тот пригласил, только одного, так и сказал, без …и слово нехорошее.
Захлестнула Олега обида, вот сопляк, смеет ещё обзывать его милую. Поругались.
А этот… сын, позиций не сдаёт.
-Я, — говорит, — понимаю, всякое в жизни может быть, ну ладно ушёл бы к достойной женщине или хотя бы к красивой молодой девушке, с губами ото лба до подбородка, с талией как у осы, с попой как печка у бабушки в деревне, там хоть посмотреть есть на что.
Нет же выбрал недоразумение с синими волосами, против которой Эллочка профессор очных наук и величайшая женщина в мире.
У этой несколько слов в запасе которыми она выражает эмоции, это краш кринж и вайб.
Одета в мешок, говорит на голубином языке, я говорит молодой, да не понимаю эту…
Много чего ещё сын говорил, отчитывал отца как юнца, Олежка удила закусил, сопляк будет ещё командовать…
Директор заметил что он вроде плохо выглядеть стал, спросил не случилось ли чего?
А почему плохо-то, просто похудел и что-то желудок начал побаливать в последнее время, а ещё выспаться мечтает в тишине побыть…
А ещё борща Ольгиного поесть с пельмешками, которые сами с ней стряпали, бывало до утра засиживали, под бутылочку коньячка-то…
С внучкой бы поиграть, с сыном поговорить по — мужски, про игрушки компьютерные, да и так, про разное.
Со сватом абсента хряпнуть, а потом самогоночкой заполировать, для сравнения.
Осень, банки как там Ольга закручивает? Эххх, погулял лето, что-то захотелось тишины…Всё чаще стал задумываться что, совершил ошибку да не признавался себе, гордость…
Худи розовое стало серого цвета, милая стирать не хочет, говорит что он взрослый мальчик, сам, мол, может себя обслужить.
А у него куча грязного накопилось, рубашки какие-то серые стали, милая и не собирается их стирать, когда большая куча накопится, они в машинку запихают, всё вместе и стирают, вчера красный носок милой попал туда.
Она смеётся, сморщив носик… теперь нет у него белых рубашек…
Помнит Олежка в детстве мёда переел, дедушка ездил на пасеку, помогать качать мёд.
Привёз мёд и соты, вот Олежка и налопался. Да так что плохо стало, вкусно, сладко, эххх.
Не ест теперь мёд, всю жизнь, ни в каком качестве…
Вот так уже на бургеры, пиццы и чизкейки смотреть не может, смузи эти…так кваса хочется с хреном как тёща делает, с холодцом, эх…
Ольга закручивает банки, зачем столько? Ах, чёрт, сил не хватает провернуть, Олег всегда этим занимался.
Слёзы непрошенные бегут, приказала себе не плакать, не показывать боль свою.
Держится два месяца, держится, в октябре двадцать пять лет было бы…
Села Ольга на табуретку, которую Олежка сам сделал, лет пятнадцать назад, и сам красил. Добротная, помнит она как хвалился он этой табуреткой, как показывал всем друзьям,с гордостью.
Да всё здесь его руками сделано.
Хоть куда пойди.
Плачет Ольга, закрыв ладошками лицо, захлёбывается слезами, давится рыданиями, никого не клянёт, никого не обвиняет, просто ревёт, так ей обидно.
Понимает что дальше ещё тяжелее будет, пока привыкнет к тому что случилось.
Выплакалась, всхлипывает как маленькая, пошла умылась, легче стало.
Крутит банки, а сама всхлипывает, но на душе легко.
Дочка будто чует что, позвонила, поболтали, спросила не хочет ли Ольга к ним приехать. Ольга отказалась, заверила что всё хорошо у неё.
Тему с отцом они старались не затрагивать.
Ольга поговорила по телефону с дочкой, проходя мимо зеркала, висящего на стене, улыбнулась себе, жизнь продолжается, это лето было… не очень, скажем так, ну ничего…у неё есть дети, внучка, друзья, здоровье в конце концов.
Она не древняя развалина, ну да, не юная девушка, но в каждом возрасте своя прелесть.
Ольга вздохнула и шагнула на веранду.
На столе стояла закрытая крышкой банка, на крыльце сидел…Олег и чинил свою табуретку.
— Трещина образовалась, я сейчас, починю…
-Есть будешь, — спросила буднично, будто и не было этих безумных месяцев.
-Буду, — так же буднично ответил.
Поели, чай попили всё молчком.
Пошёл, ограду починил, в одном месте завалилась на бок, столб подгнил.В теплицу заглянул, там дозревали последние помидорки.
-Оля, картошку не копали?
-Нет ещё дети на следующих выходных собирались приехать.
-Хорошо, — кивнул, дальше пошёл, третий круг уже ходит.
-Оля, а квас есть?
-Есть
-С хреном?
-С хреном…
-Прости ты меня, Оль.
Я знаю что я подлец, не надеюсь на то что ты разрешишь вернуться, предатель я, знаю Оль. Так тошно, как кот нашкодивший себя чувствую, дурак, какой же я дурак.
Ты думаешь что я полюбил ту… девчонку? Нет, — качает он головой, — нет, Оль. Ты не думай, я не исповедуюсь тут перед тобой, не на жалость давлю.
Не прощение хочу вымолить, я хочу объяснить свой поступок, Оль.
Я не от тебя ушёл, я от себя убежать хотел, от себя, почти пятидесятилетнего.
Я молодость хотел вернуть время вспять повернуть, только…это чужая молодость понимаешь. Я вдруг понял что без тебя мне она не нужна. я с тобой бы прожил опять, Оля, я ведь тебя люблю…
Прощения не прошу, это пошло, погулял где-то и приполз как побитая собака, нет… Я, Оля, объяснить тебе пришёл, знаю, знаю, — поднял он вверх руку, как бы призывая Ольгу не перебивать его, — ты не обязана выслушивать мои душеизлияния знаю.
Это мне надо, Оля, я хочу проговорить это, для себя, что невозможно прожить заново то, что уже прошло, я хотел сделать невозможное…
Я Оля, попрощаться пришёл…
-Как это попрощаться? — испуганно спросила женщина.
Он усмехнулся.
-Оля, я дурак конечно, но не настолько, думаю перевестись куда — нибудь, подальше.
С детьми хочу поговорить, объяснить им не знаю, поймут ли… уж о прощении не прошу, хоть бы общаться стали…Да, глупо так, всё про…
Олег махнул рукой, обираясь идти.
-Куда на ночь глядя то?
-Можно остаться?
-Ну…
Утром Ольга застала его за тем, что он с любовью гладил стволы яблонек, им же посаженных. Не замечая жены Олег стоял, вытирал слёзы и что-то тихонечко шептал.
-Кофе будешь, — тихо спросила
Молча кивнул, пряча глаза.
— Выходной у тебя?
-Да, -говорит, а сам глаз не поднимает.
— Банок много закатывать, одной несподручно. Нет, если ты занят конечно…
-Не занят, — сказал поспешно,-сейчас будем?
-Сейчас…
Приехавший днём сын застал такую картину, родители дружно делали закрутки,отец ещё и баню топил.
Мать умоляюще посмотрела на сына, перехватив его недоуменный взгляд.
И… сын понял, он слова не сказал, переоделся и как ни в чём не бывало принялся за работу.
Вечером, сидя на крыльце дома, Олег глухим голосом попросил у ольги прощения.
-Оль, простишь?
Ольга молча положила голову на плечо мужу, на плечо человеку который хотел обмануть время…
