Телефон зазвонил в кармане совершенно не вовремя. Женя только–только, бухнувшись на коленки, стала выпалывать траву вокруг маленького розового кустика, её гордости, единственного из пяти, который выжил после зимы на её участке, и так не хотела отвлекаться…
Земельный участок они с мужем купили три года назад, пробурили скважину, поставили щитовой домик, утеплили его, Славик сделал в доме «удобства», и Женя стала обустраиваться там, гоняя в Хотьково по выходным и проводя за городом весь отпуск. Дочка Евгении, Соня, на все лето, пока были каникулы, уезжала с подругами в горы.
Славик летом работал, отпуск предпочитал брать на Новый год. Да и участок ему этот был не особенно нужен, а вот Женька, педагог в средней школе, «физичка», отдыхала здесь душой. Цветы, сбившиеся в симпатичные клумбы, будто салютом взлетающие над землей яркими букетами, газоны с низенькой, ровной, с жемчугом белого клевера травой, фонарики вдоль выложенных плиткой дорожек — всё как бальзам на душу, всё для отдыха разума и тела.
Женька не боялась физической работы, могла и вскопать, и куст выкорчевать, но муж не позволял надрываться, накупил ей садовых агрегатов на все случаи жизни; дровишки для печки колол сам или заказывал целым грузовиком, всю систему водоснабжения перевел на автоматику, Жене только кнопку нужно нажать, и заработают насосы. Свет шел от центрального столба, но был у Жени припасен и генератор.
В общем, Евгения Николаевна, подвязав волосы и надев летний костюм, каждое утро выходила на крылечко, вдыхала ароматы сада, делала зарядку, завтракала и принималась за работу. Пели в ветках яблони птички, изредка пролетал по небу вертолет, стучала колёсами за лесом электричка, жужжали над таволгой работницы–пчелы, лениво вытянувшись, развалился на нагретых досках Женин кот, Фифа, а Женя полола, поливала, сажала, напрочь забыв о существующем за забором мире.
Телефон замолк, Евгения кивнула, мол, и правильно, и нечего. Только она опять сунулась под колючие ветки, как засигналила у калитки машина.
— Я извиняюсь! — крикнул зычный мужской голос. — Хозяйка, доставку принимайте что ли! Мне еще в Заколково ехать, а вы тянете! Выгружать?
Женя вскочила, стянула с ладоней перчатки, приложила ко лбу руку, закрывая глаза от солнца.
Через железные планки калитки на неё смотрел бородатый водитель, а за ним фырчала «Газелька» с распахнутыми дверьми кузова.
— Ой, да, простите! Совершенно забыла! Да, конечно, выгружайте. А что там?
Евгения стала принимать у водителя пакеты.
— Да куда же столько?! Вы уверены? Не ошиблись? Половина не моя, это точно! — испуганно пролепетала Женя.
— Ваше. У меня отмечено точно. Всё, бывайте!
Водитель запрыгнул в машину и быстро покатил по дороге к воротам.
Евгения набрала мужу:
— Слав, тут питание приехало… — начала она.
— Ну и? Говори быстрее, работы много! — пробурчал Славка. Он работал в компании по установке окон, лето — самый чёс для таких организаций, время очень дорого.
— Извини, но тут столько, что мне и за год не съесть… Или ты меня навсегда сюда отправил? — хихикнула Женя.
— Слушай, я с запасом заказывал. Тем более эти твои девочки… Да вы едите, как рота солдат! — невнятно произнес муж.
— Это всё свежий воздух, милый! Да и в этом году только Галочка приедет. Маша же на курорт улетает, там какое–то у них грандиозное путешествие намечено. Поэтому нам всё равно слишком много продуктов!
— Слушай, я тебе купил холодильник размером с комнату, так упакуй всё в него и отдыхай! Извини, родная, не могу больше говорить, побежал!
Славик отключился, а Женя ещё пару секунд повторяла про себя это «родная»… Так приятно! А ведь ей в лицо муж всегда стесняется говорить нежности.
Евгения Николаевна вздохнула, наклонилась и потащила в дом сумки с продуктами.
Рассортировав всё по полочкам, женщина налила себе холодного чая, быстро выпила и решила вернуться к своим заботам. Скоро полдень, станет невыносимо жарко, налетят слепни, искусают, так что нужно поторопиться убрать траву вокруг клумб.
Быстро закончив прополку, Женя выкатила из гаража косилку, растянула по дорожке провод, стала косить лужайку. В кармане шорт опять завибрировал телефон.
— Жека? Ну вот хорошо, что я до тебя дозвонилась! — быстро и тоненько запищала трубка.
— А, Галочка, привет! — Евгения пришлепнула на коленке комара, выпрямилась. Взгляд упал на ветку яблони с наливающимися темно–красным плодами. Женя улыбнулась. — Ты когда приедешь–то?
— Ты Маше звонила? — вопросом на вопрос ответила Галочка.
— Нет.
— А она тебе?
— Нет. Ей некогда, сумки собирает, вылет ведь сегодня у нее. Я ей сообщение отправила, пожелала счастливого пути, — пожала плечами Женя.
— Ага… Сегодня… Жень, тут такое дело, в общем не летит никуда наша Маша.
— То есть как? Что стряслось?! С Харитоном что–то
Харитон был очередной попыткой Марии Андреевны удачно выйти замуж. До сих пор ей не везло — то кавалеры бросали её, то она в них разочаровывалась. Но Харитон как будто оказался лучшим кандидатом, вот, купил им с Марией путевки с кучей экскурсий и развлечений…
— Они поссорились вчера, он её бросил и поменял билеты на какую–то другую бабу, представляешь?! — снова запищала трубка Галиным голосом. — Машка опять в депрессии, хочет изрезать все свои платья, что купила на курорт! Я сейчас у неё.
Евгения вскинула брови. Маша так ждала эту поезду, надеялась на романтику, шум прибоя, шампанское в бокалах на тонкой ножке, половинку солнца, алеющего из–за горизонта, шелест пальм и стрекот цикад. Она, бедняжка, даже на курсы плавания записалась, чтобы не опозориться перед Харитоном, хвастающего, что в воде он как дельфин… Маня рассказывала, что запланирована обширная программа — прогулки на яхте, берега с белым, мелким песочком, подъем в горы к родникам, грязевые источники, какие–то поездки в экзотические зоопарки…
— Ох, жалко Маньку! Галочка, ты её не оставляй, пожалуйста, в таком состоянии! Я приеду! Или… Или… А может вы приедете вдвоём? Я знаю, Маша сельскую местность не любит, но раз так всё получилось… Мы за ней приглядим, а? Мне Славка столько продуктов прислал… — сказала наконец Евгения.
— Ну не знаю. Тут такой Ниагарский водопад скорби и печали, что как бы она мне машину не затопила. Ладно, к вечеру будем. Всё, Женечка, целую, пока!
Тонкий Галкин голос сменился на частые гудки. Евгения Николаевна расстроенно опустилась на теплые, пахнущие хвоей ступеньки крылечка.
— Надежда, ты чего? Случилось что? — крикнул из–за забора проходивший мимо дед Кирилл. Женя покупала у него куриные яйца, свеженькие, только из–под наседки. — Держи вот, принес тебе десяток.
— А, да… Да…
Женя вынула из кармана деньги, подошла к калитке.
— Так что? Мож помочь чем? — осведомился Кирилл Степанович.
— Нет, просто подруга собиралась с женихом в путешествие грандиозное — водопады, пески, горы, грязи. Так она ждала, готовилась, а он её бросил, полетит теперь с другой. Маша у нас нерешительная, сомневающаяся, несчастная, одним словом, — пояснила Евгения.
— Ой, дела… Бывает, — сочувственно закивал дед Кирилл. — Приедет сюда теперь? — кивнул он на Женин домик.
— Да, еще Галочка будет, тоже моя подруга.
— Ну и славно! — вдруг хитро улыбнулся Кирилл Степанович. — Пойдем–ка, ты мне водички нальешь, а я тебе такую схему расскажу, подруга твоя будет довольна!..
Кирилл Степанович любил схемы, авантюры и женщин. Они все для него были прекрасны, все богини, жалко, что выбрать пришлось только одну, Ольгу Гавриловну, ненаглядную женушку…
Дед Кирилл что–то рассказывал Жене, потом сели записывать план, чертили какие–то рисуночки. Веселая и счастливая Женя проводила гостя до калитки и принялась готовиться к встрече дорогих гостей…
Галя и Маша приехали часам к восьми. Евгения услышала звук клаксона, выглянула в окошко кухни. Красная «Мазда» Галочки аккуратно припарковалась у забора, из неё вышли две женщины — Галина и Маша. Маня в темных очках и в траурном наряде вяло хлопнула дверцей, взяла из открытого багажника свой чемодан, вздохнула.
— Выше нос, Мария! Вот увидишь, всё к лучшему! И не нужен нам Харитон, вон Женя, она нас ждет! — ободряюще кивнула на домик Галочка, подтолкнула подругу.
По крылечку была протянула электрическая гирлянда. Она нежно переливалась теплым желтовато–оранжевым светом. Вдоль дорожки, по которой нужно было идти от калитки, тоже горели фонарики. Воздух наполнился ароматом роз и флоксов, стрекотали кузнечики, а в закатном небе уже кто–то подвесил белый серпик месяца.
— Ну вот, чем тебе не курорт, Машка! Вперед! Женя, родная, какая красота! Ты просто настоящий дизайнер! А лилии! Боже, какие лилии! И не надо нам никаких магнолий, Маня! Ты только посмотри!..
Женя встречала гостей в нежно голубом, усыпанном блестками платье. Уложенные со вкусом волосы, босоножки с тонкими ремешками, макияж — всё дышало изысканностью и утонченностью.
— Маша, Галя! Я рада приветствовать вас здесь! Проходите, чемоданы оставьте на дорожке, вам их потом принесут в комнаты.
— Чего? Жень, а что, собственно… — начала Галина, но тут из кустов вынырнул дед Кирилл, потащил пожитки гостей в дом.
— Батюшки, Женя! Ты поработила всё село? — удивленно улыбаясь, поинтересовалась Галя.
— Какое село?! Это курорт «Женские грёзы»! Прошу пройти в столовую. Вас ожидает ужин и приятная летняя атмосфера на веранде! — проворковала Евгения, потом не выдержала официального тона, засмеялась и принялась обнимать подруг. Те, опешив, тоже раскинули руки, хлопали Женю по спине, переглядывались.
Ужин хозяйка действительно накрыла на веранде. Тонкая сетка закрывала женщин от назойливых комаров. Вдоль стен в вазах стояли букеты. Стол ломился от всевозможных угощений, в графинах и кувшинах, запотевших от лежащего в них льда, блестели напитки — клубничный морс, лимонад, ежевичный компот… Женька проштудировала кучу сайтов, прежде чем нашла рецепты быстрых в приготовлении и вкусных освежающих коктейлей.
— Господи, Маша! Да это тебе похлеще, чем шведский стол в пятизвездочном отеле! А ты переживала… — улыбнулась Галина.
— Да разве в этом дело, девочки?! — застонала Мария. — Я думала, рядом будет любимый мужчина, романтика… Нет, Женечка, я очень, очень рада, что приехала… И я уверена, что у тебя будет очень хорошо, но…
Маша всхлипнула, отвернулась.
Евгения сочувственно похлопала её по плечу, повела к столу.
— Да может и к лучшему, Малыш, что всё так обернулось? Харитон, он был каким–то скользким всё же, вроде бы говорит от души, а всё глазки прячет, юлит. Да и пусть его! — вдруг громко притопнула Женя. — за нашу встречу, девочки!
Она сунула подругам бокалы, зазвенели они своими боками друг о друга, выплеснулось на скатерть немного шампанского.
Дед Кирилл включил музыку и одними губами прошептал Жене: «Ну, завтра, как договорились!».
Евгения кивнула в знак благодарности. Кирилл Степанович отлично знает эти места, он обещал сделать так, чтобы красавица–Маша ни разу не пожалела о пропавшей путевке на курорт…
— Ну как тут тебе, Жень, нравится? В этом году жарко, город плавится, а у тебя благодать! — утолив первый голод, улыбнулась Галина. — По работе, поди, уже скучаешь?
Евгения рассмеялась, покачала головой. Скучать по работе она разучилась лет десять назад.
Маша помалкивала, грустно смотрела по сторонам, оживилась только когда Женя принесла торт собственного приготовления, со взбитыми сливками и смородиновыми веточками, горящими полупрозрачными, красными бусинками ягод.
Галя и Женька оживленно болтали, обсуждали какие–то пустяки, Маня только иногда кивала, поддакивала.
— Извините, девочки, — встала она наконец. — Из меня сегодня плохой собеседник. Лучше мне было вообще не приезжать!
Она опять расплакалась. Женя повела её к спальне, стала утешать.
— Я очень и очень рада, что ты приехала! Я уверена, что скоро ты снова сможешь улыбаться и поверишь в себя! Мань, — она взяла руки подруги в свои, — поверь, это не ты потеряла кавалера, а он лишился самой лучшей женщины на свете. Все остальные рядом с ним — лишь твоя тень. Ну, спокойной ночи, Маруся. Завтра будет лучше, чем вчера!
Мария слабо улыбнулась, кивнула. Вряд ли завтрашний день принесет ей что–то, кроме мыслей о предательстве Харитона…
Помня, как это бывает в лучших отелях, Женька по инструкции накрутила из полотенец лебедей, заранее усадила их на кровати подруг, вышло очень даже красиво. На полочки в гостевых комнатах она поставила свечи, на столиках были розеточки с конфетами и стаканы с водой. Маша улыбнулась. Отель «Женские грёзы»… Выдумщица Женя, всегда была такой! Юркая, смешливая, любопытная Жека с детства тянула своих подруг в такие места, куда бы они сами и носа не сунули. Заброшки на окраине города, сплав на байдарках, канатные дороги, фестиваль фейерверков — Маша увидела всё это благодаря неисчерпаемой энергии подруги. Но сейчас даже любимые Машины конфеты, ожерельем сложенные в стеклянной розеточке, не спасут, наверное, положение…
— Ты же что–то задумала — заговорщицки улыбнулась Галина вышедшей на веранду Жене. — Рассказывай!
— Э, нет! Балом правлю я, мои секреты останутся при мне! Но я обещаю, что ни одна из вас не пожалеет, что приехала. Галь, налей–ка нам еще красного, давай за любовь что ли…
Они еще долго сидели рядом, шептались, вспоминали, обсуждали Славика. Тот позвонил около семи, поинтересовался, как поживает жена, не заскучала ли.
Но Евгении тогда было недосуг с ним разговаривать, она колдовала над фруктовыми канапе, поэтому ответила быстро и радостно, что ждет гостей, и что Славик очень большой молодец, что заказал так много еды.
— Ты ждешь в гости человек двадцать? — усмехнулся мужчина.
— Нет, всего двух. Но у нас будет столько приключений, что есть станем за десятерых! — рассмеялась Женя и попрощалась…
— Как думаешь, Машка еще выйдет замуж? — с сомнением спросила Галина. Сама она была разведена, жила одна и была этому рада.
— Не знаю. Надеюсь, что да. Маня хорошая, значит, найдет еще свое счастье! — прошептала Женя. — Всё ещё впереди!..
Утром, накормив гостей, Женя объявила, что нужно одеться удобно, потому что скоро прибудет экипаж, и состоится экскурсия.
— Чего? Жень, я не ослышалась? Экипаж? — допивая кофе, переспросила Галя.
Маша, на миг как будто отвлекшись от своего горя, тоже удивленно вскинула бровки.
— Именно так. Сбор у калитки через двадцать минут! — серьезно ответила Евгения, тоже побежала собираться.
Скоро три женщины, высунув из окошек своих комнат головы, наблюдали, как коляска, запряженная двумя симпатичными лошадками, остановилась на дороге. Кучер, всё тот же дед Кирилл, в выглаженной рубашке и широких брюках, приподнял кепку в знак приветствия.
— Жень, так мы теперь кто? — залезая на сидение, спросила Галя. — Графини?
— Вы принцессы! Итак, начинаем наш тур по окрестностям. Обещаю, со скуки не умрем! — отозвалась женщина, поставила под скамейку сумку с провизией.
— Девочки, а может быть, я дома посижу? Что–то не хочется… — прошелестела Маша, согнув пополам свою соломенную шляпку. — Буду пить, грустить… Ну, могу еще морковку раздергать…
— Ни в коем случае! — возмутилась Женя. — Морковь дергать уже поздно. Ты едешь с нами! Садись, вот так. Поправь шляпку! Кирилл Степанович, трогайте! — крикнула Евгения. Задорно присвистнул кучер, понеслись вперед лошади, замелькали мимо деревья, кусты, цветочные пенные шапки на зеленых ножках.
А потом луга, луга, луга… Скошенные, с скрученными в цилиндры стогами, потом буйные, заросшие Иван–Чаем и клевером, дальше — залитые солнцем, пшеничные, волнующиеся.
— Прекрасно! — улыбалась румяная Галя. Она не успевала фотографировать увиденное, зачарованно глядела по сторонам. — Как же хорошо, а! Правда, Марусь?
Маша кивала, более сдержанно реагировала на пейзажи. Ну что ей поля, когда она должна быть на море с белым песком и лазурной волной, блестящей на солнце…
— Поместье Никаноровых, — сообщила, показав рукой направо, Женя.
Белый господский дом утопал в зелени и отражался в зеркале небольшого пруда, по которому плавали два лебедя. Галя и Маша завороженно разглядывали поместье.
— Говорят, что вдова Никанорова до сих пор ходит по усадьбе, вздыхает. А иногда сидит и пишет картины в зале. Она до живописи была большая охотница! — пояснил Кирилл Степанович. —Муж её застрелился, когда стал банкротом, оставил жену с ребятишками. Но дамочка оказалась предприимчивая, наладила своё дело, то ли ситец они продавали, то ли бархат, не помню, но усадьба процветала. Ну а потом время их ушло… Теперь музей. Зайдете?
— Нет, давайте просто объедем вокруг! — вдруг подала голос Маруся. — Интересно оформление дома с торцов, сохранилась ли лепнина…
Галя и Женя удивленно уставились на подругу. Та только отмахнулась, мол, архитектор — он везде архитектор!
— Лепнина? Ну как сказать… Тут бои были, аполлоны да херувимы отвалились, говорят. Но потом восстановили их по фотографиям. Красивая усадьба. Заедем всё же, там сегодня фестиваль мёда. Очень рекомендую! — оглянулся к пассажиркам дед Кирилл.
— Ладно, давайте. У вас, как в приличной туристической компании, не обошлось без заезда в магазины! — усмехнулась Галина.
— А у Харитона аллергия на мёд, — вдруг выдала Маша, вздохнула, как будто помянула покойника.
— Да и пёс с ним! — брякнула Женя.
— Да что ты, Женечка! Он хороший, очень хороший, это во мне что–то не так… — простонала Маруся.
— И я даже знаю, что! — кивнула Галя. — Ты хочешь за него замуж. Ну, хотела. А ему это зачем? Он птица высокого полета, по грязям только лечебным скакать может. Так, девоньки, улыбаемся! Фото на память!
Евгения и Мария послушно расплылись в улыбке. Их мордашки изумительно смотрелись на фоне белого здания усадьбы и пруда.
Походив по торговым рядам, выстроившимся в парке с другой стороны имения, женщины понабрали себе баночек на все случаи жизни. Мёд, патока, какие–то муссы — всё прыгало в сумки. Продавцы нахваливали свой товар, Галя послушно вынимала кошелек и платила, пока Маня, опомнившись, не оттащила всех к сиреневым кустам.
— Вы что! Куда нам столько?! Хватит! — возмутилась она.
— Ладно, пора ехать дальше, — согласилась Женя, повела всех к деду Кириллу.
Тот вздремнул на скамейке, но тут же вскочил, подал дамам руку, помог взобраться в коляску.
— Куда теперь? — поинтересовалась Галина, снимая накидку и подставляя солнцу свои бледные плечи.
— На родники, — пояснил возница.
— А давайте вернемся домой, а? — снова заныла Маша. — Я телефон забыла, а вдруг Харитон всё же…
— Нет! Вот если он «всё же», то пусть побегает, поищет тебя, а ты на курорте! — отрезала Женя. — Да больше имени его не произноси, слышишь?! Давайте ему кличку придумаем, будем звать…
Евгения хотела сказать что–нибудь обидное, но Мария отвернулась, засопела, что было верным признаком слёз. С кличкой решили подождать…
Евилагновские родники били из невысокого холма, разделяющего равнину на две равные части. Выдолбленные в выступающих из–под травы камней ступени вели куда–то наверх, извивались и юлили, обходя мелкие ручейки и островки медуницы.
Скользя руками по перилам, женщины поднимались всё выше, пока не достигли своей цели. Прозрачный, ледяной родник бил прямо из камня. Вода от него падала на обросшие зеленью камни и текла дальше, вниз, соединяясь со своими братьями–ручейками.
— Представляете, девочки, сколько тут живу, а об этих родниках слышала только краем уха, внимания на обращала, а ведь красота какая!
— Да… — Галя уже во–всю фотографировала местные красоты, а потом замерла, кивнула на Машу.
Та, наклонившись, хотела набрать воды в бутылку. Рядом с Марусей остановился мужчина, стал рассматривать женщину, даже как будто залюбовался её светло–рыжими локонами, нежной, в веснушках кожей, округлыми, мягкими бедрами.
— Да что вы! — усмехнулся вдруг он. — Так вкус не распробовать! Надо попить прямо из родника! Наклониться и сделать пару глотков. Вот тогда вся сила в вас войдет!
— Ой, да? — простодушно удивились Маша. — Но как же… Неудобно… Я в платье…
— Давайте руку. Меня Игорем зовут. А вас как?
Мужчина помог Маше наклониться так, чтобы не поскользнуться на камнях.
— Мария, — прошептала женщина.
Игорь наблюдал, как она присела на колени, как легко наклонилась и, набрав в сложенные ладошки воды, попробовала её на вкус.
— Божественно… — протянул Игорь.
Маша кивнула.
— Маша! Маруся, нам пора! — вдруг окликнула подругу Галина.
Маня мутилась, выдернула свою руку из рук незнакомца, поспешила вниз.
— Галка, ну что ты орёшь?! Там такой мужчина, а ты… — зашикала она на Галю.
— Да, мужчина. Он так на твою фигуру смотрел, что мне аж стыдно за него стало! Прямо пожирал!
— Да? — кокетливо улыбнулась Маша, стала вертеться, чтобы рассмотреть себя с боков. — А я ведь это платье на курорт покупала, специально, чтобы фигурку подчеркнуть…
— Удачное платье! — рассмеялись Женя и Галя. — Твой новый знакомый так и стоит, как пригвождённый.
— Да? Где? Ах… — покраснела Маша. Вот как была девчонкой, так и осталась всё такая же чувственная, легкая, смущенно краснеющая…
— Поехали! — скомандовала Женя, посмотрев на часы.
Все послушно потрусили за ней вниз, к коляске…
«Контактный зоопарк» возвестил о себе еще издали мычанием коров и жалостливым блеянием.
У входа на ферму жевала траву привязанная к колышку коза. Она строго поглядела на приехавших, но жевать не перестала, отчего подбородок её ходил ходуном, тряслась хилая, невнятная бородка.
— Ой, а можно погладить? — тут же встрепенулась Маруся. Она, страсть, как любила животных, пройти мимо не могла.
— Ну, думаю, эту не стоит. Забодает! — ответил дед Кирилл.
— Меня не забодает! — уверенно спрыгнула на землю Маша. Сюсюкая и причмокивая, она стала подходить к козе.
Та опешила от такой смелости, даже есть перестала…
И вот уже Маша гладит её по спинке, по голове.
— Ну вот что обезьяны, верблюды, черепахи—переростки… — махнула рукой Галя. — Вот это вещь! Коза, я имею в виду!
Кирилл Степанович улыбнулся.
Дальше смотрели коров, овечек, наблюдали за игрой ягнят, за кичливыми ссорами петухов и ленивыми вздохами разморенных на солнце свиней.
— Пахнет! — недовольно протянула Маша, зажав нос рукой.
— Конечно, они ж живые! А ты думала, в других зоопарках не пахнет? Просто коза, корова даже, и верблюд — это разные объемы! — рассудительно пояснила Галя. — Иди погладь малышей лучше! Такие они забавные!..
С фермы уехали не с пустыми руками. Вязаные носки, рукавички и гетры заполнили остаток места в сумках. Маша забылась, умиленно разговаривала с питомцами, но, когда села в коляску, опять загрустила.
— Маш, еще один пункт из твоего тура! — протянув ей бутылку с водой, сказала Женя.
— Что? Ах да… Тур…
Маруся вздохнула…
Свернув с главной дороги вправо, Кирилл Степанович пустил коней рысцой. Коляска зашаталась, запружинила на рессорах. От этого стало прохладно.
Женщины уставились вперед, стали рассматривать, что там на дороге.
— Купальники–то взяли? — поинтересовался дед Кирилл. — У нас пляж, однако! Скоро приедем!
Женщины кивнули на стоящую в ногах сумку.
— Ага! Как было велено! — ответила за всех Галя. — Но что–то там непонятное, как будто с дорогой беда… — ткнула она пальцем вперед.
— Тьфу–ты, ну–ты! Опять ручьи разлились! Теперь не переехать. Вернее, вам надо слезть, пешком пройти, а то увязнем! — сокрушенно покачал головой Кирилл Степанович.
Пассажирки послушно слезли, затопали вперед.
— Фу, грязища–то какая! — скривилась Маруся. — Надо обойти!
— Не получится. Вокруг болота. Да… Никогда не было и вот опять, как говорится… Ну что же, — уверенно пошла вперед Женя. — Не сахарные. Потом ведь грязь, она ж лечебная!
Скинула туфли, пошлёпала по глинистой вязкой массе босиком.
— Ой, приятненько! Как в детстве, девчонки! Ай–да за мной!
Галя нахмурилась, потом махнула рукой, двинулась следом, тоже заулыбалась. Ну а когда еще творить такие безобразия, если не с подругами?!
Маня всё никак не решалась. Жалко было пачкать ноги. То ли дело лечебные грязи! Принесут тебе плошечку, ты из неё пальчиком аккуратно намажешь, где хочешь, и сиди, расслабляйся. А тут…
Женя вдруг поскользнулась, повалилась набок, попыталась встать, но ноги её разъезжались, руки хватали пальцами воздух.
— Да что ты смеешься, а, Машка! Иди сюда, помогай! — позвала подругу Евгения.
Но Маша не спешила.
Она отвернулась, желая найти обходной путь… И почувствовала, как ей в спину что–то ударилось. Это Галка кинула комочек глинистой жижи в подругу.
— Да что ты творишь?! А ну перестань! Убери! — возмутилась Маша, хотела убежать, а потом передумала…
И вот уже все смеются, шлёпая по грязи. Женщины пропустили вперед деда Кирилла, а сами, как дети, возились в жиже, жмурились и поддевали глину пальцами ног.
Кирилл Степанович довольно смотрел на своих веселых пассажирок. Не зря он про эту дорогу вспомнил. Грязь–то, поди, не лечебная, а вон, сколько радости, даже бледная Мария раскраснелась, хохочет громко, скользит по дороге босыми ножками, как балеринка…
… — Фу, девочки, на кого мы похожи! — опомнилась Галина. — Как в таком виде ехать?
— А нам не нужно никуда ехать. Сейчас перелеском пройдём, тут близко, и на пляж. Возьму только сумку с пикником! — махнула рукой Женя.
Она привела их на самое широкое место в русле Грачки. Здесь, навезенный из карьера, был насыпан белоснежный песок. Чистый, нехоженый в силу того, что сюда долго ехать, и есть пляжи поближе, он плавно уходил под воду.
— Вау… — протянула Маша. — Только пальмы не хватает!
Переоделись в кустиках, натянули купальники. И вот уже Галя, Женя и Маша бегут, взявшись за руки, к воде.
Теплая, мелкая, с широкими берегами и медленным течением, река как будто вовсе стоит на месте. Плавать здесь — одно удовольствие! Чистое дно не заросло илом, а покрыто тем же песком, у берега скользят по воде водомерки, стрекоза шумно трепещет крыльями, пристроившись на Машин рыжий пучок…
— Неужели есть вот такая красота?! — усевшись на покрывало, которое расстелили для пикника, спросила сама себя Галина. — Это же рай! Женя, почему никогда не говорила об этом месте?!
— Я и сама не знала. Кирилл Степанович рассказал. Маш, я хочу, чтобы ты поняла: этот день, место, это солнце, берег — всё оно для тебя сегодня, для самой красивой женщины на свете! И я очень рада, что ты сегодня со мной и Галочкой. Может быть, наши места не совсем то, чего ты ждала от поездки, от своего тура, но надеюсь, что ты будешь вспоминать этот день с радостью! А радость делает тебя счастливой. Это место я посвящаю тебе. Ты у нас самая лучшая, добрая, прекрасная! Ты заслуживаешь большого счастья. Улыбайся только…
— Ой, — смутилась Маша. — Женяяя… Дай–ка я тебя обниму!..
Сев рядышком, женщины шептались о каких–то глупых мелочах, о том, как влюблялись в детстве, вспоминали свои студенческие увлечения, а потом запели «Как упоительны в России вечера».
— Кстати, о вечерах! — спохватилась Евгения. — Нам пора! Скорее, пора, пора!
Она быстро собрала покрывало, убрала еду, посуду, выдала всем чистые комплекты одежды. Подруги зашагали по тропинке назад, к деду Кириллу.
Коляска ехала, подпрыгивая на камнях и поскрипывая. Маша уснула, привалившись плечом к плечу Гали. Та тоже клевала носом. Только Женя бодрствовала, волновалась, успеют ли…
— Вот! Теперь по ступенькам до самого верха! — распорядился Кирилл Степанович, выдал каждой фонарь, велел идти осторожно и ткнул рукой в сторону высоченной часовни, торчащей среди развалин церковного дворика, как указательный перст.
— Что это? Куда мы? Зачем? — уже топая по каменным плиткам, спрашивали подруги, но Женя молчала. Она запыхалась, чувствовала, как покраснели щёки, но останавливаться нельзя, а то пропустят…
Закат ослепил их, заставил ухватиться руками за перила, вздохнуть и застонать от того, насколько прекрасен мир с такой высоты. Поля, река, снова поля, гуашные, темные кляксы елового леса, акварельки берёзовых рощ, домики вдоль дороги. И над всем этим ярко–алое, расчерченной горизонтальными чертами облаков солнце. Оно медленно падало за горизонт, и ничто не мешало увидеть это.
— Девочки! Голова кружится, ах! — схватила подружек за руки Маруся. — Красота какая! Как будто космический пейзаж!..
Рассматривая потом фотографии, женщины пришли к выводу, что картинки не передали всей величественности закатного явления.
— Да ладно, мы же помним, как всё было! — улыбалась Галя.
Осмелев, Маша сняла с руки колечко, которое подарил ей Харитон, хотела кинуть вниз, но Галочка рассудительно заметила, что такие подарки, коль уж не по сердцу пришлись, следует сдавать в ломбард, хоть какая–то польза!
Маруся подумала и сунула кольцо в сумку, уже совсем не думая о том, кто его подарил…
Домой, на Женин участок приехали затемно. Чуть живые от усталости, добрели до дома. Фифа, обиженный, что так надолго его оставили, тут же развалился под женскими ногами, подставив пузо для ласкового почесывания. Маша, усевшись на коленки, стала сюсюкать с котом.
— Ну, нашел себе жертву! — улыбнулась Евгения, разливая в чашки заварку. — Смотри, Маня, он просто так от себя не отпустит!
— А я и не ухожу. Я же не такая, кто бросает, правда? — ответила Маша, зарывшись пальцами в густую Фифину шерстку…
— Один день, а сколько вариантов было его провести… — задумчиво вертя в руках фантик, сказала Мария. — Прыгать сейчас с Харитоном или плакать дома, в квартире, или вот тут быть, с вами, девочки…
— Веер решений, — подсказала Галя. — Ты, я считаю, выбрала лучшее.
— Да… Интересно, а тот Игорь с родника где живет? — тихо спросила Маня, смутилась от того, что подруги, улыбаясь, смотрят на неё.
— Маш, ты неисправима! Но мы всё равно будем с тобой. Может быть, еще пирога? — пожала плечами Евгения.
«Всё же хорошо, что есть на свете подруги. Это что–то особенное, волшебное! — думала, глядя на смеющихся девчонок, Женя. — С ними не тесно, не душно, не холодно. Они как будто часть тебя, только кусочек, но без него ты уже и не ты. И они без тебя тоже не могут, вы — сложная молекула, с притяжением и связями, которые не рвутся, что бы ни случилось…
Галя и Маша гостили у Жени еще неделю, ели купленный мед, собирали малину в лесу и помогали хозяйке на огороде. В пятницу приехал Славик, нажарил шашлыков. А в субботу Маша, выглянув из окошка, увидела идущего по дороге того самого Игоря.
— Я вас нашел, — тихо сказал он и протянул платок, который Маня обронила у родника…
— Вот так! Судьба, она и на печке отыщет! — усмехался потом дед Кирилл. Хорошо, что он тогда зашел к Женьке и придумал этот мини–тур по окрестностям. Удачно всё вышло!..
Зюзинские истории
