-Вместо того, чтобы мне свежий ужин готовить, ты посмела к соседке пойти? А я второй день подряд котлеты должен есть?
Никита замaхнулся на заплаканную Юлю, но рука его зaмepлa в воздухе.
-Что это? Подружка твоя вон с сумками только во двор зашла… А ты к кому ходила тогда?
Юля резко перевела взгляд на окно. Супруги молча наблюдали, как соседка открыла калитку и прошла во двор. Дверь её дома отворилась, и вышел незнакомый мужчина.
-Это кто такой? – заревел Никита, — подружки дома не было, а ты к этому мужику ходила?
-К ней дальний родственник приехал. Я думала, она дома. Но он открыл, мы заболтались. Ничего не.., — пролепетала Юля, но звонкая пощечина прервала женщину.
-Ах, ты! Да как ты могла? Прямо у меня под носом. Да я тебя, — Никита снова замахнулся, но Юля отскочила и помчалась в ванную.
Заперев за собой дверь, женщина заголосила:
-А что, тебе можно, а мне нельзя? Думаешь, я про Людку из гастронома не знаю? Наверняка перед тем, как сегодня домой идти, к ней заскочил, да?
-Я мужчина. Мне можно. И это совсем другое, — Никита барабанил в дверь, — открой, иначе хуже будет! Это ты виновата, что я к Людке хожу.
-Не открою. Тут буду сидеть… Это я виновата? Я? Да ты что о себе вообще думаешь? Я все для тебя делаю, всегда рядом. Слова поперек не скажу. А ты!
Никита перестал стучать в дверь и громко выругался. Пнул ногой мусорное ведро. Рукой смахнул со стола мисочку с яблоками. Сорвал полотенце вместе с крючком. Опрокинул стул. И затих. Тяжело вздохнул. Помолчал.
-Ладно, выходи. Не трону. Разогревай свой вчерашний ужин, — наконец сказал мужчина.
Юля аккуратно выглянула из ванной. Встретившись взглядом с мужем и поняв, что опасность миновала, женщина вышла из укрытия и направилась к холодильнику.
-Приятного аппетита, — обиженно сказала Юля, держась за опухшую щеку.
-Очень больно? – Никита схватил жену за руку и притянул к себе.
-Больно, — поджала губы она.
-Ну-ну, — провел Никита шершавыми костяшками пальцев по красной воспаленной коже, — возьми в кармане пиджака денежку, купи себе кремик какой-нибудь. Пройдет скоро.
-Ладно, — уже более дружелюбно сказала Юля.
-Только смотри мне! – Никита пригрозил кулаком.
-Ты что, я никогда! Больше никогда!
***
-Он тебя скоро в мoгилу загонит. Посмотри на себя, — соседка-подруга с тревогой глядела на Юлю, — это который раз за месяц?
-Это я виновата. Повод дала. За временем не уследила… Ну, просто твой двоюродный брат такой обходительный, что я про все забыла, — улыбнулась Юля.
-Ну-ну! Я тебя в который раз прошу, сходи ты к той женщине, пусть сделает что-то. Ты ведь мучаешься, его мучаешь. Терпишь это все, страдаешь. А потом, радостно раскинув объятия, прощаешь своего ненаглядного.
-А как по-другому? У нас ведь семья. Ну а к той женщине… Да что она сделает-то?
-А вот ты у нее помощи попросишь, она обязательно все придумает!
Юля тяжело вздохнула и погрузилась в собственные мысли. С Никитой жилось ей тяжело. Вселенская любовь и нежность резко сменялись гневом и холодностью. Да и руки он свои часто распускал. А еще гулял нещадно и не считал нужным это скрывать.
Юля тоже в долгу не оставалась. Физически с мужем она тягаться не могла. Зато ее колкие фразы и регулярные упреки тоже имели неплохой эффект. Да и она не святая была. Просто хорошо следы заметала.
Про всемогущую ведунью соседка рассказывала уже давно. Но Юля считала, что это великий грех. А раз уж достался ей такой муж, то значит, нести этот крест до конца жизни.
-Юля, ты просто сходи к ней, посоветуйся. Если не понравится, то уйдешь, — подруга отвлекла женщину от грустных мыслей.
-Ой, ладно! Все равно не отстанешь, — согласилась она, — где хоть живет твоя ведунья?
Через пару дней Юля отправилась по указанному адресу. Ее встретила неопрятная тетка с пучком на голове и в рваном свитере.
-Заходи, только тихо! И рыдать не смей, а то у меня дети спят, — прошептала тетка, — проходи на кухню.
Юля села и молча уставилась на тетку.
-Что смотришь? Рассказывай! Или ждешь, пока я тебя своим третьим глазом рассмотрю? — усмехнулась тетка, обнажив желтые зубы.
-Да что говорить-то? – зашептала Юля, — муж у меня…
-Бьeт, гуляет? Но ты и сама хороша, ведь так? – снова усмехнулась тетка.
-Да… Было дело… А можно сделать так, чтобы он руки перестал распускать? В последнее время частенько он меня пoкoлачивает. Сил нет. Да и эта… Людка его. Уж больно приставучая, как бы не увела мужика! А он ведь совсем не пьющuй.
-А что не разведешься с ним? Жила бы одна, сама себе хозяйка, никто бы и пальцем не тронул. НЕкого было бы уводить!
-Да как же? У нас семья, любовь. Да и люди что скажут? Можно подумать, у меня у одной такие проблемы. Если уйду от него, все сразу поймут, что это я виновата. Но это не так! Я тут жертва. И мне помощь нужна!
Тетка устало вздохнула. К ней приходят в основном женщины. И у всех одно и то же. И у всех семья, у всех любовь. Они готовы использовать магию и на соперницу, и на мужа, и даже на себя. Но никто не готов решительно поставить точку. А как ее поставишь-то? В их захолустье удобнее и безопаснее жить такой вот семьей, чем в одиночку.
-Так, ладно! Хватит болтать, давай за дело. Фото его принесла? Что конкретно делать будем? – наконец сказала тетка.
-Чтобы не распускал руки, больно мне не делал и не гулял! Все! Больше мне ничего не надо, — растерянно прошептала Юля.
-Нет, так не пойдет. Нужен очень четкий запрос. А то знаешь, как это сработать может? Вот, например, перестанет он тебя бuть и гулять потому, что инвалuдом станет.
-Нет-нет! Инвалuдом не надо. Я его не потяну… Пусть не бьeт, не гуляет и не будет инвалuдом. Все, не умею я эти ваши магические запросы говорить! Делайте, как знаете. Мне результат нужен, — разозлилась Юля.
-Ну ладно, — усмехнулась тетка и принялась за дело.
Вернувшись домой, Юля решила проверить, как справилась колдунья. Поэтому женщина пересолила ужин, не вымыла посуду после его приготовления, замочила в тазике домашнюю одежду мужа, не подготовив замену, и ушла, оставив записку.
«Пошла к бабе Даше за сметаной»
Женщина действительно пошла за домашней сметаной. Только она намеревалась всласть поболтать со знакомой и домой совершенно не торопилась. Вернулась Юля, когда уже стемнело.
Никита был хмурым, желваки ходили на щеках и кулаки устрашающе сжимались. Но мужчина только сказал:
-Задержалась ты. Я уже волноваться начал.
Юля опасливо прошла на кухню. Посуда не тронута, плюс добавилась еще одна тарелка. Значит, поел. Следов бешенства не видно.
-Я тут не успела с приборкой, торопилась, чтобы баба Даша сметану не распродала,- начала вкрадчиво Юля.
-Значит, сейчас все в порядок приведешь. И в следующий раз будь внимательной, а то ужин пересолила, — Никита дрожал от гнева, голос его стал низким, ноздри раздулись.
Потом он протянул руку и слегка дотронулся шершавыми костяшками пальцев до щеки Юли.
-Не болит больше. И синяк прошел, — улыбнулась женщина, — а я сейчас все быстренько приберу и блинчиков пожарю. Со сметанкой!
Юля прижалась к мужу. Но тот не обнял жену, лишь похлопал рукой по ее плечу.
На следующий день Никита вернулся с работы раньше обычного. А еще через пару дней соседка рассказала Юле, что видела заплаканную Людку из гастронома. Значит, поругался Никита со своей зазнобой. И теперь ходить к ней перестанет.
И действительно, теперь супруги зажили по-новому. Никита больше не поднимал руку на жену и гулять от нее перестал. Но теперь он постоянно ходил напряженный и хмурый. Все чаще огрызался словами и практически не обращал внимание на жену. Ему стало все равно, где она и с кем.
***
-Это я виновата, подруга, — Юля изливала душу соседке, — раньше как было? Поколотит, психанет и все хорошо. Тишь да гладь, любовь неземная, второй медовый месяц. А сейчас? Злобно смотрит, холодный, колючий весь. Зря я к той тетке ходила. Ой, зря… Что же я натворила? Как теперь жить с ним?
-А что, лучше пусть бuл бы?
-Да! Лучше так. Надо к ней снова ехать, отменять ритуал. Мне такой мужик не нужен. Черствый сухарь какой-то! Он теперь никому не нужен. Потому и не нашел замену Людке, — Юля нахмурилась, — может, стоит его свести с новой бухгалтершей из паспортного стола?
-Ты не в себе? – разозлилась соседка, — хватит этих страданий! Поживи, как человек. Без синяков и постоянного ожидания мужа с так называемой «ночной смены».
-Я сейчас не как человек живу. Грустно, одиноко и тоскливо. Вот как! Был нормальный, да, со своими минусами, но плюсов-то было больше. Широкая у него была душа, веселый нрав. А сейчас, как в воду опущенный. Я же ведь его другого люблю. А такой мне и даром не нужен. Нет, поеду я к тетке, буду все отменять!
Вскоре Юля выбрала время и уже собиралась выходить из дома, чтобы отправиться к колдунье. Однако неожиданный гость изменил планы женщины…
…Коллега Никиты, запыхавшись от быстрого бега, тараторил и тащил Юлю за собой:
-Там твой… Несчастный случай на производстве… Очень тяжелый… Увезли в бoльницу… Врач сказал, что тебе надо срочно приезжать! Там… эта… быстрее, вдруг не успеешь!
Юля тут же бросилась в больницу. Она плакала и причитала:
-Это я виновата. Это все из-за меня… А колдунья ведь предупреждала, что может что-то нехорошее случиться… Говорила, запрос надо правильно говорить! А я что? Ну не умею! Это я виновата, только я!
Когда женщина оказалась в больнице, ей пришлось еще долгое время ждать врача. Сгорая от неизвестности, женщина ходила из угла в угол, поливая слезами только что намытый пол. Наконец к ней вышел доктор, и увидев его, Юля еле сдержалась, чтобы не разрыдаться в голос.
-Скажу сразу, ситуация очень плохая. Как по мне, два варианта. Или тяжелый uнвалид, или.., — врач опустил глаза.
-Он не может быть uнвалидoм, — прошептала Юля, вспоминая свой визит к колдунье, — не может.
-Я понимаю ваши чувства. Но мы тут бессильны.
-Нет, вы не поняли. Он не будет uнвaлидом. Он у…yмрeт, — выдохнула Юля, — я могу его увидеть?
-Во-первых, вы не должны так рассуждать, — нахмурился доктор, — а во-вторых, к нему нельзя.
Но Юля рванула с места и побежала по коридору. Обезумев от горя и чувства вины, женщина распахивала каждую палату, пока не обнаружила Никиту. Опутанный трубками, перебинтованный, ее муж неподвижно лежал на койке.
-Сюда нельзя, женщина, — взвизгнула медсестричка, которая находилась в палате.
Но Юля ничего не хотела слушать. Она упала на колени перед мужем и зарыдала.
-Это я виновата, прости меня! Никита, очнись! Прошу, не оставляй меня одну, не делай снова мне больно!
В этот момент в палату зашли врач и санитары. Но Юля не давала вывести себя. Она схватилась за кровать и продолжала плакать. К удивлению всех Никита открыл глаза.
-Пустите, пустите меня! Он очнулся, — прошептала Юля, склоняясь над мужем.
Она ждала какой-то реакции, какого-то слова, улыбки. Но муж лишь моргнул и застыл.
-Глаза! Глаза не видят! Он не смотрит. Глаза… глаза не смотрят. Ой, люди! Люди! Не смотрит он!
Юля, вцепившись в простыню, завыла, забыв о том, где находится. Санитары, вздрогнув от неожиданности, принялись ее оттаскивать от телa. Но Юля хваталась за одежду любимого и повторяла:
-Это я виновата! Я виновата. Это из-за меня. Прости, прости, Никита! Что я натворила! Накажи, забери с собой, не стану я, не хочу так жить.
Вцепившись в руку Никиты, Юля приложила её к щеке. Шершавые костяшки пальцев, как гравий. Больно. Последний раз он делает ей больно.
***
Проводив мужа в последний путь, Юля сильно изменилась. Она теперь редко выходила из дома и практически перестала общаться с многочисленными подружками-соседками. Глаза у нее всегда были на мокром месте. Из-за страха, одиночества и чувства вины женщина стала очень нервной.
Ей чудилось, что по ночам за ней наблюдает бесплотный дух Никиты. Казалось, что он прячется в темноте. А иногда тяжелыми шагами ходит в другой комнате. Ночной сон стал роскошью для нее.
Теперь женщина мечтала лишь о спокойствии. И в голову все чаще приходили мысли о том, что надо оставить этот мир. Но трусость и богобоязненность не дали Юле сотворить с собой страшное. Она лишь все сильнее закрывалась от людей и отворачивалась от помощи.
Когда пришли холода, Юля сама стала тенью. Она могла бродить не расчесанной, голодной, неумытой. Дом пришел в запустение. А когда наступала ночь, женщина выходила на улицу, ведь там было не так страшно, как в своей комнате. Юля топталась у дома, не чувствуя ни холода, ни ветра.
-Это я виновата, Никита. Слышишь? Ты сейчас на кухне, да? – лепетала женщина, бегая взглядом по темным окнам своего дома, — я знаю, ты там… Ну что же ты, забери уже меня. Я готова к наказанию. К высшему суду. Тут мне невмоготу. И тут женщина услышала тихий вздох за спиной. Ледяная рука легла на ее плечо. Юля улыбнулась и потерлась о шершавые костяшки пальцев щекой.
-Наконец-то. Услышал. Пришел. Пойдем, Никита. Я готова.
Женщину нашли только утром. Мороз сделал свое дело. Улыбка застыла на синих губах Юли. А поцарапанная щека так и была прижата к плечу.
