— Мам, а кто тебя на машине подвез? – спросил Егор, хитро улыбаясь.
— Много будешь знать, скоро состаришься!
— Не скоро еще. Там девчонки сегодня картошку с мясом потушили. Вроде бы съедобная, я пока не отравился.
— Спасатели вы мои! Бегу домой с мыслями чем вас накормить, а дома так вкусно пахнет.
Егору 17 лет, Олечке 14, Аленке 12. Хорошие дети, добрые, заботливые. Вот бы Толик их сейчас видел, какими они выросли, порадовался бы. Смотрит, наверное, сейчас с небес и улыбается — хорошие у него дети.
— Мам, так кто тебя подвез?
— Дед Пихто. Дай я хотя бы поем, а то на работе только чай и бутерброды.
Тамара любила свою работу и одновременно ненавидела. В юности выучилась на швею, мечтала быть известным модельером, но так уж повернулась судьба, что вместо роскошных нарядов она шьет шторы, занавески и другую «одежку на окна», как Тамара это называет. Вроде работа интересная, творческая, заказов много, но утомляет однообразие, да еще и эти шейные позвонки – просто воют! Склонишь голову над швейной машинкой с утра, а вечером шея аж хрустит, все затекает.
В начале 80-х Тамара вышла замуж за геолога Анатолия. Красивый, улыбчивый Толик совершенно не походил на тех геологов, который себе представляла Тамара – суровых, бородатых и в колючем вязаном свитере под горло. Он часто улыбался и на щеках появлялся румянец, как у юного стыдливого мальчишки, да и растительность на лице была редкой. Толик обожал свою жену, но также и любил работу, относился к ней очень серьёзно. Тамара расстраивалась, когда Толик уезжал в свои командировки, но уезжая, он крепко обнимал свою Тому, целовал ее в кончик носа, и обещал, что все будет хорошо. Да и было все хорошо – получили квартиру, родили троих детей, младшая из которых появилась в 90-м году. Вот только один нюанс – профессия геолога стала не такой востребованной, как раньше, командировки прекратились, надо было искать какую-то другую работу.
— Чувствую себя каким-то неполноценным, — жаловался Толик своему другу и коллеге Александру. – Вроде бы и институт окончил, и ученым себя считаю, а смотрюсь в зеркало и кажусь себе полным ничтожеством. Смешно сказать – семью прокормить не могу!
— Просто надо понизить градус своих амбиций, — сказал Александр. – Наступить себе на горло, что ли, хотя бы ради семьи. Вот я сейчас фасады домов конструирую, но, если сказать простым языком – маляром стал. Подрядись к нам, платят нормально, хоть и неофициально, но ничего – вытянем эти времена. Считай, что тоже геологией занимаешься, только с валиком в руке.
Эти времена Тамара вспоминает с ужасом. Сначала талоны, потом чуть полегче, но все равно нужда. И детей собрать в садик и школу, и накормить всю семью чем-нибудь. Серые макароны, смешанные с какой-то тушенкой из «хвостов, рогов и копыт», как Тома ее называла – но хоть что-то. Последнее воспоминание о муже – это как Тамара закрутила Толику на работу баночку с едой, а он взял на руки маленькую Аленку и сказал:
— Что, сударыня, тебе скоро три годика будет? Пойду тебе на куклу заработаю!
Толик больше не вернулся. Все что она помнит, что пришел Александр и пытался ее как-то успокоить. Его слова: «Толик упал с лесов», никак не доходили до ее головы. С каких лесов? Хвойных? Смешанных? Широколистных? Глупый сумбур в голове. Только потом до нее дошло, что это такие временные конструкции для выполнения строительных и ремонтных работ на высоте. Доски прогнили и рухнули. Чуть позже, с помощью Александра, она пыталась добиться хоть какой-то компенсации на работе мужа, но хамоватый прораб сказал, с крошками печенья на усах:
— Ничего не знаю. Я такого в штат не брал. Мало ли кто по лесам здесь шастает!
Александр виновато тогда отдал Томе всю свою зарплату за месяц и сосем пропал. Она его понимала – не будет же он всю жизнь содержать его семью! Помогала мама – она хоть и жила за тысячу километров с отчимом Тамары, но они тоже были не богатые – хоть посылочкой помогут, то переводом.
— Замуж тебе надо, — говорила ей подруга Таня год спустя.
— Вот еще! У меня трое детей.
— Ну и что, и с тремя берут. Ты аккуратная, хозяйственная, красивая, дети у тебя воспитанные, ты нарасхват.
— Нет, Танечка. Не хочу, сама себя не прощу, если на кого-то гляну. До сих пор Толика люблю и буду любить. Буду просто детей воспитывать.
— Зачем же крест на себе ставить? Дети вырастут, разлетятся кто куда, и останешься ты в одиночестве.
— Они мне внуков родят, я стану бабушкой, в одиночестве не останусь.
Тамара сдержала свое слово. У нее были воздыхатели и ухажеры, но она отказывалась даже от свиданий. Даже в этот день, когда ее подвез интересный моряк, с которым Таня ее пыталась познакомить, Тома вежливо отказалась пойти с ним в ресторан.
— Мам, так кто тебя подвез?
— Да так, один моряк.
— Пригласила бы его к нам.
— Он мне неинтересен.
— А мне был бы интересен. Я же в мореходку поступаю, он бы что-нибудь мне посоветовал.
— И так поступишь. Это не советчик, а мой ухажер, понятно? Только мне этого не нужно.
— Зря ты так, — вступилась за брата Оля. – Всю жизнь одна будешь.
— Почему одна? С вами. А потом вы меня будете внуками баловать. Навезете сюда целую ораву, я возиться с ними буду. Вот такая у меня мечта.
ЕГОР
Старший сын поступил в мореходку на Дальнем Востоке – там, где жила мама и отчим Тамары. Тома была спокойна – мама и Артем Ильич присмотрят за Егором, они очень ответственные, да и Егор был серьезным парнем. Только вот после окончания мореходки он надумал жениться.
— Ох и змею он на своей груди пригрел! – жаловалась мама по телефону. – Охочая до денег вертихвостка, ничего не скажешь.
— Мам, может ты ошибаешься? Когда-то тебе и мой Толик тоже не нравился, а потом ты души в нем не чаяла.
— Ну ты и сравнила! Там такая гадюка! Пришла к нам в гости, смотрела свысока, будто мы какие-то букашки. Спросила про свадьбу, так она: «Мне нужно романтическое путешествие, а не вот это вот ваше все!». Ей нужно, представляешь? Будто она одна куда-то едет, без нашего Егорки. В общем – это ужасно. А Егорка наш влюбился как дурачок, все ее в обнимку держал, улыбался.
— Ну и пусть женится, раз любит.
А потом звонил и сам Егор после романтического путешествия.
— Мам, прости, хотели к тебе заехать на неделю, но Ирочке что-то нездоровилось, решили домой вернуться. Кстати – она беременна, скоро у тебя первый внук будет, приедем в гости – будешь нянчиться.
Родился внук, Тома с дочками даже прыгали от радости. Только смысл был в тех прыжках после того, как позвонила мама:
— Егорка в морях, мы подъехали к роддому с Артемом, там были еще родители Иры. Нам только показали личико правнука, Ира с родителями села в машину и укатила. Даже нас не пригласили, представляешь?
— Мам, я отпуск возьму, сама приеду, посмотрю на внука.
Но ближайший отпуск через полгода, а за это время Егор сам позвонил.
— Мы с Ирой разводимся.
— Ты что такое говоришь? У вас же ребенок!
— Если бы Ира об этом помнила! Я с моря пришел, она тут с другим кувыркается… Ребенок у тещи с тестем, они кричат: если разведёшься – сына не увидишь. Но я не хочу жить с этой… Даже слова правильного не подберу, как ее назвать. Я развожусь и опять в море ухожу.
И все же Тамара поехала в отпуск, чтобы хотя бы маму с отчимом повидать, а внука – как получится. Она все же наведалась в гости к Ире.
— Можно мне хотя бы на внука посмотреть, — попросила она.
— Он у бабушки с дедушкой живет. И вообще – я хочу откреститься от вашей семейки, а от Егора – тем более.
— Но ты же сама ему изменила, причем тут Егор?
Ира захлопнула деверь перед носом Тамары. Больше до нее было невозможно даже дозвониться. Родители Иры уехали куда-то на дачу и разыскать во время отпуска их было тоже невозможно. Егор поклялся больше не жениться и ушел весь в работу.
ОЛЬГА
Еще в студенческие годы вокруг Ольги крутился молодой офицер Сергей, предлагая ей замуж. Оля была не портив, но с условием, что она сначала окончит институт. Сергея отправили служить на крайний север, что очень напугало Тамару.
— Олечка, ну как же ты там, в этой холодине? Может другого мужа себе найдешь?
— Что значит «другого»? Я Сережку люблю.
— Егор так далеко живет в морях месяцами, ты уедешь, как же мне быть?
— У тебя Аленка рядом.
— Это пока. А потом и ее не удержать. Мало ли куда она уедет. Что же вы меня все бросаете?
— Мам, у тебя тогда будет возможность устроить свою личную жизнь.
— Да не об этом же я мечтала, а о внуках.
Но Олю было не удержать. Она получила диплом и уехала к Сергею и вышла за него замуж. Вроде и радоваться за дочь, но далеко она, только переписка и телефонные звонки. Но настоящая радость была, когда родились внучки-двойняшки, Тамара тогда взяла отпуск и поехала к Ольге – дать ей отдохнуть после родов, повозиться с внучками.
— Боже, какой у вас мороз невозможный! И это в марте месяце?
— Да мам, здесь часто до июня бывает снег.
— Но это же невозможно! Так, давай Сергей тут будет дослуживать, а мы берем девочек в охапку и едем к нам – греться!
— Да ты что, мам! – засмеялась Оля. – Мы семья, мы вместе. Но ты не переживай, мы у тебя будем проездами во время отпусков.
— Как это – проездами? Я могла на лето брать отпуск ради девочек.
Оля как-то замялась, стараясь смягчить обстановку, но чего-то она недоговаривала.
— Давай, говори истинную причину.
— Мам, ну ты же знаешь, что у Сергея вся родня в краснодарском крае живет, и на побережье тоже. Ну чего девочки будут торчать в средней полосе в пыльном городе, если им будет лучше у моря? И так на севере торчим в холодине, так неужели мы не имеем право раз в год отдыхать на юге? Мам, ну только ты не обижайся, ладно?
После этого разговора было обидно, Тома жаловалась подруге Тане.
— Ты знаешь, было бы у меня крепкое здоровье и возможность, я переехала бы на север или на юг ради внучек, но врачи не советуют менять климат. Да и я уже здесь привыкла – работа, дом, и Аленка еще со мной, хоть уже у нее парень появился. Эх, хоть бы только здесь она вышла замуж.
— Опять тебе «дети», «внуки». Ну что ты все в крайности эти бросаешься? За себя возьмись – влюбись, выйди замуж.
— Нет-нет, что ты!
АЛЕНА
Алена пошла вся в отца – окончив институт туризма, она не сидела дома и не работала в какой-то там конторке, она решила исколесить весь мир вместе со своим женихом Пашей (а потом уже и мужем). Вот характер же – гордая, независимая, упрямая.
— Аленушка, ну хоть ты одумайся, пожалей меня!
— Мам, обрежь пуповину. Ты же нас родила не для того, чтобы мы у твоих ног сидели.
— Ну что это за жизнь? По своим Азиям-Европам ездите? А как же дети?
— Мы с Пашей не хотим детей, это наше такое решение. Нас не интересуют пеленки.
— Да я бы сама пеленками занялась, ты только роди.
— Мам, зачем? Как ты представляешь – я рожу, скину ребенка на тебя, а сама буду мотаться? Меня не удержать дома, мне не интересны дети и не интересен домашний быт. Замуж тебе надо было вовремя выходить, у тебя мог бы быть хороший муж.
— Кто?
— Дед Пихто! За тобой много ухаживало мужчин. Все мам, мне пора.
Опять очередная командировка, опять расставание надолго. Алена права – детей не удержать, к ногам не усадить. Вовремя надо обрезать пуповину.
***
Вот так и потекла одинокая жизнь. Иногда приезжал Егор – привозил какие-то необычные морепродукты. О своей бывшей семье он говорить не хотел – уже дано его сын чужого мужчину называет папой. Раз в год бывает и Оля со своими девочками, которые спустя двое суток начинали канючить:
— Хотим к морю, хотим на юг!
Наведывалась и Алена, привозя маме подарки и сувениры. Тамара покрутит их в руках, поблагодарит и спрашивает:
— Алена, где мои внуки? Вот это был бы мне подарок.
— Так мам, не начинай! — и опять уезжала.
Одиночество сгрызло — родителей уже нет, Таня занята своим семейством, Тамара хоть на пенсии, но подрабатывает на дому. Тоска. Однако несколько месяцев назад произошло чудо – позвонила Алена и сказала:
— Мам, я беременна, твоя взяла. Скоро приеду, буду рожать. Конечно, прости меня, но я часто буду в командировках, я от работы не откажусь.
Ради этого счастья было куплено все в детскую комнату, Тамара сама ее обустраивала. Недавно из роддома выписали Алену с крошечным Максимом, даже Павел приезжал. Максим сопит в кровати, а Алена с Пашей опять собираются в дорогу. Уехали на полгода.
— Эгоисты! – сказала Томе по телефону Таня. – Родили, бросили и уехали.
— Это я эгоистка, — сказала Тамара, улыбаясь. – Я все же добилась своей мечты.
