Майский воскресный день в квартире на четвёртом этаже. Сорокалетний Пётр в рубашке и трусах мечется между ванной и комнатой. Собирается на свидание. Взрослый двадцатилетний сын иронично наблюдает за взволнованным отцом:
«Чего он так парится, — думает он про себя, — симпатичный, хорошо зарабатывает. Любая женщина рада отхватить такого мужика. Чего он её 6оится?»
— Костя глянь! – выскакивает отец с галстуками, — какой лучше? – прикладывает оба галстука к рубашке. — А?
— Бать, не заморачивайся! – смеётся сын, — это же не на работу. Можно вообще без галстука, — видит расстроенное лицо отца и торопливо советует, показывая рукой. – Этот!
Отец бежит к зеркалу и повязывает галстук.
— Ты так волнуешься, как будто впервые идёшь на свидание, — усмехается Костя, — ты же был женат.
— Да, я уж лет двадцать ни за кем не ухаживал. Разучился, смущённо улыбается отец.
Сын хихикает и осторожно интересуется:
— А твоей «девушке» сколько лет? Она была замужем?
Пётр опустил глаза и виновато хмыкнул:
— Так… Ну, да. Она вдова, — задумался и радостно добавил. — У неё дочка есть.
— Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался сын, — С этого места поподробнее.
Но отец замер с серьёзным выражением лица. Минуту стоит неподвижно. Подходит к сыну:
— Костя, ты уже взрослый. Всё понимаешь, — он запнулся, и внимательно глядя ему в глаза, спрашивает. – Ты не против… ну… если я снова женюсь?
Костя заметил волнение отца и торопливо отвечает:
— Да! Конечно, я только — за!
Потом сын хитро глянул отцу в глаза и спросил:
— А кто она? Эта твоя невеста? Почему ты меня с ней не знакомишь?
— Ай! – отмахивается отец, — да ты её знаешь. Чего знакомить-то.
— И кто она? – насторожился сын.
— Марина Ивановна из 29-той квартиры над нами.
Пётр ещё что-то рассказывает сыну, но Костя его не слышит. Воспоминания пятилетней давности обрушились на парня, словно ледяной душ. Перехватило дыхание.
Пять лет тому назад.
В квартире над ними жила пожилая бабушка. Родственники её не навещали. Одинокая старушка топала ночами по комнатам, а по утрам, часов в пять громко включала телевизор.
Если в будние дни с этим ещё можно как-то мириться, то в выходные нервы не выдерживали.
Зинаида — жена Петра долго капала ему, чтобы он утихомирил бабку. Пётр кивал и каждый раз обещал, что решит проблему. Ему не хотелось скандалить с вздорной старухой.
В одно субботнее утро Зина проснулась от очередного сообщения диктора телевидения. Кипит от злости! Толкнув в бок сонного мужа, вскочила с постели.
Поднялась на пятый этаж и вдавила кнопку звонка так, что когда двери открылись, он продолжал звенеть. На пороге появилась худенькая седая старушка с приветливой улыбкой на пожилом лице.
— Здравствуйте, — успела произнести она.
— У вас совесть есть? – кричит Зина, размахивая руками перед носом хозяйки, — каждый день ни свет, ни заря вы носитесь по квартире! Да ещё телевизор включаете так громко, что его слышно на первом этаже. Я спрашиваю — у вас есть совесть?
Старушка перепугалась. Схватилась руками за голову и запричитала:
— Ох, ох! Прости меня старую, дочка. Я почти совсем глухая. Вот и включаю так громко телевизор. Простите меня ради бога. Я не буду… Ах, как не хорошо получилось! Простите меня. Ах, ах!
На этом проблема и решилась. К счастью, бабушка оказалась интеллигентной и не стала качать права. С того дня её больше не было слышно.
В том же году осенью старенькая соседка померла. В пустующую квартиру воскресным днём въехали её родственники…
Пётр Юнин курил на балконе, когда к их подъезду подъехала грузовая машина с вещами. Из кабины выпрыгнула рыжеволосая девочка лет двенадцати и такая же рыжая стройная женщина. Пётр с интересом разглядывает новых соседей.
— Зин, ты говорила, в магазин надо за хлебом и молоком сходить. Давай я быстро сгоняю, — предлагает муж.
Он торопливо выбежал на улицу. Столкнулся с красивой женщиной, растерянно озиравшейся по сторонам. Девочка сидит на коробках.
— Вы, наверное, наши новые соседи сверху? – улыбаясь, спрашивает Пётр и протягивает руку, — Я — Пётр. Могу помочь, если нужно.
— Здравствуйте, — кивает женщина, — я — Мария Ивановна, — представляется она официально и кивает на девочку, — а это моя дочь Вера. Если Вам не трудно, возьмите вот эту коробку. Там посуда. Я просто не доверяю грузчикам. Они так быстро таскают вещи, что половину разобьют.
— Хорошо! – улыбнулся Пётр и схватил тяжёлую коробку.
— Верочка, проводи Петра… — она сделала паузу, вопросительно глядя на него.
— Иванович, — отозвался он.
— Проводи Петра Ивановича к нам в квартиру и покажи куда поставить, — даёт она указания дочери, — а я за вещами пригляжу.
Зинаида возится на кухне, а Костя с интересом наблюдает, как отец таскает чужие коробки. Потом сын вошёл в кухню.
— Похоже, вместо той шумной бабки к нам переехали новые соседи, — говорит он, улыбаясь, — вон батя, как старается.
— Что? – возмущённо вскрикнула мать, — какие соседи?
Она выглянула в окно и пришла в ярость.
Пётр помог соседке занести несколько коробок. Вышла Зина и устроила скандал.
— Уже очередную юбку присмотрел себе? Бабник! — кричала она на мужа.
— Зин, ты чего такое говоришь, — оправдывается Пётр, — я же просто по-соседски помог одинокой женщине.
— Ах, ты уже выяснил, что она одинокая! – орёт жена, — бесстыжие твои глаза! А, если я начну себе ухажёров собирать, тебе понравится? У нас в гостинице много приличных постояльцев бывает. А?
— Зин, перестань! Ну, не при ребёнке же. Люди смотрят, — одёргивает он жену.
Костя выглядывает из окна и наблюдает ссору родителей.
С того дня скандалы в их семье стали нормой. Сын в такие моменты, убегает из дома и болтается во дворе до темноты.
Через две недели мать ушла из дома. Она не простилась, не объяснила свой уход, а просто собрала вещи и уехала. Позже отец выяснил, что жена сбежала с командировочным из Сочи.
Пётр не ожидал, что жена свои угрозы исполнит. Он запил.
Костя, выходя во двор и видя худенькую, рыжеволосую дочку той самой соседки, из-за которой, мать ушла из семьи, её возненавидел. Возненавидел так, что готов убить. Он винил ненавистную соседку во всех своих бедах. Девочка стала объектом его издевательств. Так он мстил за свою разрушенную семью.
Косте тогда исполнилось пятнадцать, а несчастной девчонке всего двенадцать. Он с приятелями Пашкой, Мишкой, Валеркой и Танькой принялись травить девочку. Они издевались над ней, не давали спокойно пройти: толкали, обзывали, кидали камнями.
Однажды сидя на детской площадке, Татьяна предложила:
— Я знаю, что мы с ней сделаем, с этой цаплей, — загадочно улыбается она.
— Какой цаплей? – не понял Пашка.
— Да с этой! – показывает она на Веру, что вышла из подъезда с велосипедом.
— А почему цапля? – переспрашивает Пётр. – Мы же её «рыжей – бесстыжей» дразним.
— Да, ты посмотри на эту худую швабру, — тычет брезгливо Татьяна, — О! Можно ещё и шваброй дразнить! Какие ножки, ручки. Дунешь на неё — сломается. Она сейчас за домом по аллее поехала кататься. Предлагаю ей в колёса палку сунуть. Шмякнется так, что костей не соберёт!
Все заржали.
Отец Веры был военным. Они мотались с мамой за ним по гарнизонам. После одного из учений папа не вернулся. Погиб. Мария Ивановна и Вера поселились в квартире их покойной свекрови и бабушки – той самой шумной соседки сверху.
Вера выросла среди военных и привыкла достойно переносить трудности. Поэтому она никогда не плакала, если другие дети её обижали. Вера не понимала, за что её так ненавидят эти подростки. Она не дала им ни малейшего повода. Каждый раз, когда хулиганы толкали её, обзывали или кидались камнями, она не визжала, как это хотелось бы им, а молча, снисходительно смотрела им в лицо, гордо подняв голову.
Это бесило Татьяну. Она подначивала мальчишек, ударить «зазнайку».
— Беги, беги к мамочке! – кричит ей вслед Таня. — Пожалуйся. Пусть тебя пожалеет.
Хотя остальные уже поняли, что эта упрямая девчонка не заплачет и не пойдёт жаловаться. Несколько раз за девочку вступались соседи и дворник дядя Миша. Компания с хохотом разбегалась и пряталась за гаражами.
Подростки последовали за девочкой. Вера села на велосипед и поехала по тихой аллее, где гуляли редкие прохожие.
— Не, я не буду, — отказался Валерка кидать палку в колёса, — а вдруг с ней что-то серьёзное случиться. Нет! Меня батя выпорет.
— Тогда ты, Костя! – суёт ему палку Таня, — в конце концов, она — твой враг. Мы её по твоей просьбе травим. Давай!
Костя дождался, когда девочка сделает круг и вернётся. Сжимает в руке берёзовую сухую ветку. Вера быстро едет мимо него. Он изловчился и сунул палку прямо в колесо.
Велосипед на всём ходу перевернулся и девочка удала. Хохот. Весело.
Мгновение она лежит неподвижно. Валерка испуганно смотрит на приятелей. У всех в головах промелькнул вопрос: «она жива?»
Вера пошевелилась, и за её спиной снова раздался победный хохот.
Девочка медленно встала, и хромая пошла домой, катя велосипед. На её коленях и руках зияют кровавые раны.
Ребята замолчали. Они внимательно смотрели на эту невозмутимую «партизанку», которая не плачет от боли, а молча, идёт мимо.
— Цапля! – кричит ей вслед Таня, оглядываясь на своих друзей, но её никто не поддержал. Компания разбрелась по домам.
Костя сидел дома и ждал, что сейчас прибежит мать Веры и закатит скандал. Отец обязательно ему «всыплет по первое число». Но никто не пришёл.
А через несколько дней соседка и её дочь уехали. Вернулась обратно только Мария Ивановна.
— Не выдержала — сбежала цапля! – радостно заключила Таня, когда компания снова собралась на детской площадке.
Остальные переглянулись и грустно вздохнули.
Без этой рыжеволосой, худенькой девочки с упрямым гордым взглядом, двор опустел.
Прошли годы.
Костя учится в институте. Теперь они с друзьями встречаются реже, обсуждают свои взрослые планы на будущее.
Пашка и Мишка — на юридическом, Валерка — в медицинском, а Танька работает продавцом в продуктовом магазине.
***
— Костя! Костя, я пошёл, — толкает его в плечо нарядный отец. – Буду поздно, сам понимаешь. А на днях вернётся из Питера Вера – дочка Марины и тогда все соберёмся за общим столом и поговорим. Ты как?
— Я? – глупо переспрашивает сын, моргая глазами, и от чего-то, краснея, — а мне то что? Ты же женишься.
Отец ушёл, а Костя вышел во двор.
Он давно повзрослел и понял, что зря издевался над ни в чём не повинной девочкой. Ему стыдно. Очень.
Через час подтянулись остальные из их компании. Сидят, травят анекдоты и обсуждая девчонок. Татьяну никто не стесняется, она не в счёт – свой парень.
Неожиданно, к дому подъехала машина такси. Вышла красивая девушка. Парни открыли рты.
Точёная фигура, словно статуэтка на стройных ногах грациозно плывёт. Длинные рыжие, волнистые волосы закрывают её плечи. Девушка оглянулась. Чёрные ресницы вспорхнули, как крылья птицы над синими глазами. У Кости перехватило дыхание.
— Кто эта фея? – загадочно улыбаясь, спрашивает Мишка, — я здесь всех красивых девчонок знаю.
— Вы, что с ума сошли? – сердито спрашивает Таня, — это же цапля! Эй, цапля! Цапля!
Вера снова оглянулась и одарила всех обворожительной улыбкой. Пашка зажал Тане рот рукой и помахал девушке.
Компания разошлась по домам.
«Я должен перед ней извиниться, — думает Костя, подходя к двери её квартиры, — как гадко мы с ней тогда поступали. Я так виноват!»
Он не успел нажать звонок, как двери распахнулись. Вера улыбнулась ему и пригласила войти.
— Мне мама всё рассказала про твоего отца, — говорит она, наливая чай и расставляя тарелки. — Я в курсе, что они хотят пожениться.
— Нам надо поговорить, — мнётся Костя, — я должен извиниться перед тобой за то…
— Я уже всё забыла и простила, смеётся девушка, — давай чай пить. Скоро ты станешь моим сводным братом. Здорово, правда?
Парень нахмурился и опустил голову. «Нет, не здорово!» — сердито он ворчит про себя. Его сердце так колотится, что он едва слышит голос девушки. Солнце запуталось в её рыжих волосах. Она так прекрасна.
Впервые в жизни ему хочется обнять её и защитить. Защитить от всего плохого. Его голова кружится от волнения, но он не может отвести взгляд от её синих глаз. Синих и огромных, как горные озёра. Он готов в них утонуть навсегда.
Летом поженились их родители, а зимой Костя и Вера.
***
Такая удивительная жизнь. Из ненавистных соседей, они стали самыми родными и близкими людьми. А что делать — любовь!
