На просторах степных лугов было тихо и ветрено. Дневные птицы уже прекратили щебетать, в траве больше не шуршали мыши и другие звери. Это был тихий ветреный вечер в степи.
Обычно в нашем лагере много тех, кто желает поговорить о прошедшем дне. Сегодня все молчат. Кто знает… Может, сегодня что-то случится? Я обернулся на соседние палатки и оглядел всех. Действительно! Все как будто чего-то ждали, и только я был в неведении, словно какой детеныш, только вставший на ноги.
Тут мой взгляд заметил мужик, примерно вдвое старше меня. Он сидел ко мне лицом и сразу понял, что мне нужно обменяться парой привычных слов. Он, глядя в небо, робко встал, едва шурша, прошел вперед. Он будто боялся создать лишний шорох. Я молча дождался его прихода.
Сидел я в тот момент на прохладном камне, поэтому подвинулся, решив предложить гостю место. Он отказался. Сел рядом, посмотрел на небо. Через несколько молчаливых минут заговорил со мной.
— Недавний? — спросил он, чуть шепча, вздыхая. Я прежде и не подумал, что мужик имел в виду. Пожал плечами.
— Все, кто ходит меньше года, не понимают этого, — мужик обернул взор в степь. — То шум и гам! Веселье, споры! — только сейчас я заметил, что у моего собеседника глаза стали куда морщинистее, чем когда он подошел ко мне.
— Так почему сегодня все молчат? — я ляпнул этот вопрос в голосе, что даже смог почувствовать недовольство остальных. От этого я спустился к мужику на землю, пригибая смущенную спину.
Мужик подумал, как ответить.
— Знаешь ли почему вороны собираются к ночи в стаю? — он поставил передо мной такой глупый вопрос. К тому же, он никак не относился к нашему разговору! Почему-то мне тогда так казалось.
— Есть у воронов два образа жизни, — начал он, показывая всё на своих сухих пальцах: — Одиночество.
Загнул один палец.
— Всякий ворон знает толк в одинокой жизни! Только и знает, что творить задуманное.Но, — он другой рукой загнул второй палец. — Вороны — птицы умные! Они, как и человек, знают, что не смогут выжить в одиночку! Как и человек, вороны умеют находить пищу, решать вопросы и понимать. А понимают они многое!
Мужик снова посмотрел на меня. Похоже, оценивал, насколько я внимателен. А слушал я, не отворачиваясь.
— Нельзя всё время топтаться на одном и том же месте, — продолжил мужик уже мягче. — Еда становится умнее. Находит новые места. Ворону нечего остаётся есть. К тому же, он оставляет много следов. Одному не выжить.
— Но вы спросили меня, почему они сбиваются в стаи. Если они такие умные, то почему просто не начнут жить вместе? — теперь и я говорил в полушепоте. Старался быть незаметнее всех.
— А ты глянь на лагерь! — толстый сухой большой палец поднялся вверх. — Найдешь ли ты здесь много тех, кто захочет делить с другим добро?
Я задумался. А ведь правда! В нашем лагере, к кому не подойди — поможет, но глаза каждый раз горят жадностью к отданной вещи.
Вдруг вдали послышался «кварк». Мужик оживился. Его глаза устремились в, казалось, неизвестные дали.
— Вороны — умные птицы, — повторил мужик: — Несмотря на всю нелюбовь к обществу, они каждую ночь собираются в стаю. Так безопасно. И есть с кем поругаться, — на этих словах мой гость посветлел.
— А потом, в конце года они летят искать новое место, — не успел договорить, как из-за горизонта стали слышны скрипучие песни, и показались первые кляксы на фоне бумажных облаков. Вороны огромным облаком летели и приближались к нашей стоянке. Я хотел было что-то спросить снова, но… Они приближались, а черная дырявая туча всё не кончалась.
Я смотрел в небо и не мог оторваться… Из транса меня вывел мужик, когда его рука оказалась на моем плече.
— Вороны, как и люди, умеют находить компромиссы. Таким образом они и умудряются выживать. Представь, что ты бы проболтал весь этот момент, — пояснил он напоследок. Встал. Пошел к палатке — как оказалось, все уже расположились внутри своих домиков — и скрылся.
Я вернулся к воронам. Пока небо было перекрыто крыльями, солнце успело полностью скрыться, и птиц уже было почти не различить среди глубокой синевы. Трое из молодняка решили приземлиться. Они уселись где-то среди травы недалеко от нашей стоянки. Видимо, решили отдохнуть и поживиться. Остальные птицы кричали им что-то на своем вороньем языке, но все очень скоро стихли. Медленно небо очистилось, и показались звезды.
Воронята едва слышно скрежетали в траве. Где-то за спиной потрескивал слабый костер. Лица касался слабый степной ветер. А я всё сидел и смотрел. Спать не хотелось. Поэтому я глядел в небо и представлял, как люди обращаются в одиноких воронов, бесшумно летают среди деревьев, кричат друг на друга, но один раз в год собираются в огромную стаю и летят куда-то туда, где смогут прожить еще какое-то время. С подобными мыслями я даже не заметил, как рассуждения стали сном.
Но всё же мне не давал покоя один единственный вопрос: куда летят вороны?
Автор: Михаэла Крона.
