— Баба Оля, пойдёмте! Холодно же, — Альбина взяла старушку за руку. Рука была холодной.
— Что ты, неудобно мне! Погода хорошая, посижу ещё чуток…
У Альбины от жалости навернулись слёзы. Она проглотила комок в горле и тихо спросила:
— А потом?..
Бабушка опустила глаза и стала рассматривать носы своих войлочных сапожек.
— Баба Оля, идёмте! У меня чай горячий, печенье! И Арчику не так скучно будет. Телевизор включим! А потом уж и я приду. Идёмте, идёмте!
Старушка вздохнула, поднялась со скамеечки и пошагала вслед за Альбиной в подъезд…
… Альбина жила в этой пятиэтажке всю жизнь. С рождения. Даже родилась здесь. Почти. Хорошо «скорая» вовремя успела подъехать и маму в роддом быстро довезли, а так бы и правда, родилась прямо в квартире. У мамы были стремительные роды. Говорят, это по наследству передаётся. Вот Альбина и надеялась, что у неё будет так же. А что, разве плохо — раз, и за два часа малыш родился! — думала женщина.
Находясь на седьмом месяце, Альбина уже часто об этом задумывалась: а как у неё всё будет? И волновалась, конечно. Жаль, что мамы так рано не стало, она бы внуку или внучке порадовалась! Очень она детей любила…
Альбина некоторое время жила одна. А потом замуж вышла, за Эдуарда. Хорошая у них получилась семья. И теперь вот, скоро будет в ней пополнение: Альбина в декретный отпуск ушла. Ходит, гуляет много, как врач велела, витамины ест: фрукты и овощи, и на осмотры то и дело ходит в назначенные дни.
Вот и сегодня в очередной раз отправилась. Только вышла из подъезда, как видит, опять баба Оля, соседка с третьего этажа, сидит на лавочке. На улице не май-месяц. Ветер дует, листья летят: осень давно в свои права вступила. А бабушка сидит, ёжится. И позвала Альбина бабу Олю к себе в гости, потому что вспомнила, что пару дней назад, старшая по подъезду, Валентина Васильевна ей посетовала на то, что сынок, мол, бабушки Олин, совсем ум пропил: родную мать на улицу выпроваживает. А она сидит, как птица, нахохлившись, в любую погоду на лавочке у подъезда. Куда ей ещё идти? Потом, когда сынок спать ложится, а друзья такие же неблагополучные, от него уходят, баба Оля возвращается тихонько домой. И на глаза старается ему не попадаться. Закроется в своей комнатке и сидит тихонько. Даже телевизор не смотрит, боится шуметь. Вот такая жизнь невесёлая наступила у бабушки…
А бабу Олю Альбина с самого детства помнила. И сына её. Тот тогда ещё нормальным был, работал в мастерской по ремонту обуви. Потом пункт этот закрылся. Видно с тех пор так нигде и не числится. А деньги с матери тянет. Пенсия у бабы Оли хорошая, она ветеран труда, всю жизнь на кондитерской фабрике отработала, почётный работник, на праздники её зовут, когда юбилеи предприятия бывают. Очень уважаемый она человек, столько кадров молодых воспитала!
Словом, жить бы ей, да радоваться, если б не сынок. Он у неё поздний ребёнок, балованный. Уж сколько сил в него вложила, поднимала без мужа: так судьба распорядилась. Муж у бабы Оли герой был, пожарным работал, кинулся спасать ребёнка в горящий дом, да неудачно вышло, малыша-то вынес из огня, передал из рук в руки, а под самим через секунду балка рухнула…
Так вот сынок тот недавно стал матери надоедать, пару месяцев назад. А до этого жил в соседнем доме со своей женой. Детей у них не было. Так супруга его быстро выставила, как он стал дружков притаскивать домой и праздники каждый день устраивать, да деньги из дома таскать. Просто выкинула чемодан с его вещами и дверь захлопнула. А потом замки сменила. Иди, мол, к матушке своей! Там и живи.
И не стало совсем житья бабушке Оле. Но прописан этот непутёвый сын был у жены, Марины, а не у матери, однако жизнь у матери ему больше понравилась, потому что баба Оля, ясное дело, не такая, как Маринка, которая и на расправу скорая и на язык острая, — жену он побаивался…
***
— Какой умный у тебя Арчи! Молодец, птица! — восхищалась бабушка. — Палочку приносит и кладёт! Правильно, угости, угости его! Заслужил!
Арчи — попугай, который жил у Альбины, с наслаждением расчищал, полученное в награду зернышко, а баба Оля пила чай. Они сидели на кухне. Альбина была рада, что бабушка забылась и отвлеклась от своих проблем. А ещё согрелась.
— Побежала я, баба Оля! Пора. А то врач ругаться будет, что не по времени пришла, — проговорила Альбина и побежала в прихожую надевать куртку.
— Пульт от телевизора на столе лежит! Берите, включайте, — послышался голос женщины, которая, тем временем, уже открывала входную дверь.
— Ох-хо-хо… Дожила, на старости лет… — тихо проговорила бабушка и беззвучно заплакала.
***
— Привет, Эдик! — заговорила Альбина, прислонив к уху смартфон, — Я иду-иду, не волнуйся! Я вот, что хотела сказать. Баба Оля… Помнишь её? Ну соседка с третьего этажа… Да… Да в платочке всё время ходит. Да, бодренькая такая… Да не, она не такая старенькая, просто одевается так, ну вот, короче…
И рассказала Альбина мужу всё про бабушку, про её беды, про сына непутёвого и что пустила она её домой, потому что пожалела.
Сходила Альбина к врачу, пришла и застала умильную картину. Баба Оля сидит на кухне, на табуретке, а попугай на её плече. Сидит, клювом расплетает бахрому на платочке бабушкином. Альбина поругалась, а бабушка говорит, не надо, мол, пусть птичка играет. Так посидели они до вечера. Альбина бабулю кашей накормила, а потом она засобиралась.
— Пойду. Он обычно уже спать заваливается в это время. И спит до утра. И дружки его, я в окно видела, уже отчалили. Спасибо тебе, Альбиночка, приютила меня. Сегодня уж что-то холодно на улице было…
А вечером с мужем у Альбины серьезный разговор был. Эдуард предложил помочь бабуле.
— Баба Оля, ведь, единственный собственник в квартире? Ей она одной принадлежит?
— Да, — сказала Альбина, не понимая, куда клонит муж, — Она давно говорила, что продать бы эту квартиру, а купить домик с огородом, вот бы радость ей была. Но заниматься переездом очень хлопотное дело…
— Так мы ей поможем! И продать, и купить, и оформить. И с переездом поможем.
Эдуард работал в фирме, которая переезды организовывала. Там у них всё быстро и профессионально делали. За два часа могли всё упаковать и перевезти на новое место. Хоть офис, хоть квартиру.
Бабушку уговаривать не пришлось.
— Опостылел он мне, сил нет никаких. Уже и руку на меня поднимает, замахивается, не скажи ему ничего! Гляди, ударит! Ишь, осмелел со мной! Пусть к Маринке своей возвращается! Та ещё штучка! Он, ведь, прописан там, с ней вместе, и квартиру ту они в браке уже покупали, доля там у него. А он меня тиранит! Поеду. Только как это всё сделать? И подумать страшно.
— Ничего, баба Оля, — сказала Альбина, у нас машина есть. Эдик отвезёт вас, куда нужно, оформите всё, вы не переживайте, главное вариант хороший найти!
Вариант сам нашёлся, как по заказу. Домик, небольшой, в черте городка, тоже небольшого, огород шесть соток. И цена подходящая. И не какая-нибудь деревня заброшенная, магазины рядом есть, всё как надо.
С переездом, как и обещал Эдуард, помогли бабушке. Он там, на работе, рассказал историю бабушкину и начальник навстречу пошёл, машину выделил и бригаду.
Сынок бабы Оли отправился как раз куда-то, а тем временем бригада приехала. Девушки вытащили коробки, быстренько всё упаковали, мужчины мебель вынесли, погрузили и уехали…
Квартиру ту, бабушкину, семья одна купила. Сейчас ремонт делают. Шумят, правда, ну да ничего, закончат когда-нибудь. А сынок непутёвый, явился под вечер со стеклянными глазами, а там замки поменяны. Тыкает ключом, да не подходит. Ругался-ругался он, да так и ушёл ни с чем. Старшая по подъезду Валентина Васильевна сказала ему, чтобы не смел шуметь, а то она, мол, полицию вызовет. Нет у него никаких прав врываться в чужую квартиру. Тогда он стал кричать, дескать, где мать его, куда делась?
— Уехала, — ответила женщина, разведя руками, — И адреса не оставила.
Мужчина от удивления вытаращил глаза так, что Валентина Васильевна всерьёз испугалась, как бы они у него не выпали. Постоял-постоял, да так и пришлось ему уходить ни с чем…
— Слышал, Эдик? Сынок-то этот, бабы Оли, домой вернулся, к жене, — рассказывала мужу Альбина, — Говорят, привычки свои вредные бросил напрочь, на работу устроился. А иначе его Маринка не пустила бы, вот как!
— Ну, и хорошо, значит правильно, что мы помогли бабушке. А то так и сидела бы с ним мыкалась. Не известно к чему бы это привело ещё, — ответил муж.
***
— Заходите, заходите, Альбиночка, проходи и Эдик тоже! А это кто к нам пожаловал такой хорошенький, славненький, маленький, — баба Оля засюсюкала над малышом. — Проходите в комнату, садитесь на диванчик, устали с дороги!
— Ничего, баба Оля, всё хорошо! — улыбаясь, ответила Альбина, обнимая бабушку Олю.
Бабушка хорошо освоилась на новом месте, довольна очень, особенно огородом. Давно она об этом мечтала. А Альбина родила мальчика, теперь уже годик ему исполнился, и они иногда приезжают к бабушке в гости. Как родные стали. Своих-то внуков у бабы Оли нет, вот и полюбила она малыша Альбины и Эдуарда, как своего. Однако про сына родного, того, непутёвого, спрашивает часто. Как мол, живёт, как дела у него…
— Нехорошо, что и адреса родной матери он не знает даже, вдруг чего, — тревожилась бабушка Оля.
— Эх, бабуля, а как узнает, то неизвестно ещё чего ждать от него! Вдруг за старое возьмётся, турнёт его Маринка опять, так он и сюда к вам приедет, житья не даст, уж лучше так, — говорил бабушке Эдуард.
А она всё равно вздыхала, дескать, не по-людски как-то…
Что тут скажешь — материнское сердце.
Жанна Шинелева
