Крыша, недавно покрытая новеньким железом, звонко отзывалась на каждый удар горошинок дождя, что щедро рассыпали над поселком тяжёлые, сердито подбоченившиеся тучи.
Воздух, холодный, напитанный студеными каплями ливня, врывался в форточку, дёргая штору, словно девчонку, за косички бахромы, разгуливал по комнатам, бесцеремонно заглядывая во все уголки дремавшего дома, а потом, притомившись, ускользал прочь, через щели в старых рамах второго этажа.
Кошка, угольно-черная, грустная, сидела, обвив лапы хвостом, и смотрела в окно.
Хозяйка ушла три дня назад. А, может быть, и четыре. Она обещала вернуться и забрать Марфу с собой. Но вот только говорила Сашенька об этом как-то неуверенно, с сомнением. Кошка ластилась к ее ногам, норовя вскочить на колени, но хозяйка быстро развернулась, взяла сумку и, выйдя за порог, хлопнула дверью. В замке что-то щелкнуло. Кошка смотрела сквозь давно не мытое стекло, как Сашенька спешит по дорожке к калитке, как на ходу задевает большой цветок георгина, что бордовым фонарем торчит у самого прохода. Цветок ломается, падает в лужу и замирает в ней, смешанный с грязью и глиной сентябрьской распутицы.
Саша даже не оглянулась. Выйдя за калитку, она вынула из кармана ключи и, недолго думая, бросила их в кусты.
Уже через десять минут Александра сидела в электричке. Она смотрела в окно. По стеклу струились дорожки воды. Небо плакало, не стесняясь, навзрыд, на разрыв. Саша потерла виски. У нее начинала болеть голова. Нужно поспать, но уснуть не получалось…
А в брошенном доме жалобно мяукала кошка. Она бродила по пустым комнатам, тыкалась носом в миску и стонала, почти как человек.
Марфа, последняя из новорожденных котят, была черная как ночь, как сама тьма, что преобразилась вдруг в это маленькое существо. А изумрудные глаза внимательно следили за всем, что происходит вокруг.
-Вот, Саша! Твоя она будет. Мне уже таких забот не надо, — со вздохом сказала тетя Фатима. — Пришла и твоя очередь.
-Но тетя! Я не хочу, мама говорила… — начала, было возражать Саша, но тетя строго оборвала ее.
-Мама ей говорила… Послушай меня, девочка! Не всем суждено жить легко, кто-то должен взять Марфу. Это будешь ты.
Пока кошка была маленькой, Саша не выпускала ее из дома. Никому из родных причинить зло она не могла, а от чужих Марфу отделяли стены и запертая дверь.
Но Марфа росла. И вот однажды, когда в доме уже все спали, когда даже часы стали тикать тише, чтобы не потревожить жильцов, Марфа почувствовала зов. Что-то внутри, в душе, рвалось наружу, что-то темное, смутное…
Марфа вскочила на подоконник, потом ловко выпрыгнула в форточку. Сад, дорога, река за золотистым от пшеницы полем — все спало. Марфа помчалась вдоль обочины. Она купалась в лунном свете, зеленые глаза отражали ночное светило, щурились и чуть слезились от ветерка, несшего по небу серые тучи.
Вдруг на дороге показался человек. Он не спеша шел навстречу Марфе, что-то напевая.
Кошка хотела сначала спрятаться в траве, она уже сделала несколько шагов по мокрой от росы обочине, но что-то внутри приказало выскочить на дорогу и, грациозно подпрыгнув, скрыться на другой стороне тропы.
-Тьфу! Вот нечистая! — путник остановился, покрутился на месте и повернул куда-то влево. — Только тебя мне тут не хватало!
Мужчина поднял с земли камень и запустил туда, где блестели в кустах глаза Марфы.
Кошка ловко увернулась и скрылась в перелеске…
Марфа вернулась домой только под утро. Она с удивлением обнаружила, что форточка закрыта. Пришлось сидеть под дверью, ожидая, пока Саша выйдет, чтобы умыться.
-Марфа! Марфа, ну, как же так! — хозяйка почему-то была недовольна. — Сбежала! Тебе нельзя!
Марфа грустно смотрела на Александру. Ну как она могла рассказать девушке, что это как магнит, как накатывающий волной зов, которому ты не можешь противостоять!…
-Саша, оставь ты ее в покое! Так нужно. Ты не имеешь права ей запрещать! — тетя Фатима строго смотрела на племянницу. — Не тебе решать, как должно жить на этом свете.
-Но и не ей! — Саша кивнула на Марфу. — Она неразумная, она же не понимает…
-Не понимает… — эхом повторила Фатима, задумчиво перебирая лепестки сорванной ромашки.
Именно тетя Фатима принесла в дом Марфу, навсегда определи в ее судьбу…
…Котята родились поздно вечером. Сгорбленная старуха, седоволосая Вита, внимательно рассматривала каждого котенка, словно выбирала, кого продать подороже, а кого оставить так, для развлечения соседских детишек. Потом, когда родилась Марфа, она взяла ее за загривок, приподняла к свету лампы. Марфа жалобно пищала, щуря закрытые глаза и тычась носом в руку женщины.
-Вот ты и снова появилась. Ну, добро пожаловать в наш мир! Равновесие восстановлено, — Вита вышла в коридор, быстро набрала чей-то номер, крутя распухшим пальцем диск аппарата, и тихо сказала:
-Фатима, голубушка. Есть черненькая, приезжай.
И осторожно повесила трубку.
Через полчаса Фатима стояла перед обитой железными скобами дверью. Женщина ударила костяшками пальцев по мокрому от дождя дереву. Вита открыла.
-Проходи, я рада тебе, сестра!
-Где малышка?
-Там, у печки.
Фатима склонилась над трепещущими комочками, провела рукой по их спинкам, потом выхватила Марфу.
Женщина нежно положила котенка в корзину.
-Не плачь, не плачь, выкормим тебя! — приговаривала она.
А кошка-мать, как будто чувствуя, что расстается с дочерью навсегда, шипела, выпустив когти и уставившись на Фатиму своим единственным, сохранившимся, темно-изумрудным глазом.
-Отдыхай, теперь малышка вместо тебя, — Фатима смело подошла к озлобленной кошке, провела рукой по ее спине. Та сразу как-то обмякла, разомлев от прикосновения этой странной женщины.
С тех пор прошло много дней…
…-Слышали, Петр Степанович возвращался ночью домой. Так ему дорогу черная кошка перебежала. Теперь он в больнице, ногу сломал, пока яблони в саду опиливал! — судачили в очереди жительницы.
-Да, я тоже ее видела, нечисть эту! Хорошо, вовремя заметила. А то б и со мной что-нибудь случилось!
То там, то тут люди говорили о несчастьях, обрушавшихся на них после встречи с молодой кошкой, которая, по слухам, жила в доме у самого поля, в доме Фатимы.
-Тетя! Не пускайте ее гулять! Давайте запрем ее в чулане, будем кормить. Они же убьют ее! Выловят и убьют!
-Не бойся. Ничего с ней не сделают. Нельзя запереть свою судьбу, девочка. Она все равно тебя найдет. Так тетя Вита говорит. Она все знает.
-Но Марфа несет зло! Из-за нее люди только страдают!
-Значит, так надо! Всё! — вдруг оборвала спор тетя Фатима. — Чтоб я больше не слышала этих разговоров.
Саша отвернулась, сбросив Марфу с колен. Девочка любила кошку, но не могла принять того, что животное должно нести с собой такую тяжелую ношу — стать вестником несчастья…
…Александра взрослела, росла в ней и сила, внутренняя, таинственная, излечивающая от страданий, дарующая радость.
Местные любили Сашеньку, рядом с ней всегда становилось вдруг светло и спокойно. Фатима качала головой, сетуя, что не та хозяйка досталась Марфе, уж очень мягкая, жалостливая…
-Сашенька, — обратилась как-то к девушке худенькая, бледная от постоянной усталости врач медпункта, Томара. — Это у вас там кошка живет ,черная, с зелеными глазами?
-Да, у нас.
-Мне все уши про нее прожужжали. Мол, несчастья приносит, что все беды от нее. Чушь, конечно! Но ты уж пригляди за животинкой, ведь у нас народ какой — озлобится, да и мало ли что удумает!
Саша напряглась, ее лицо стало строгим и сразу каким-то повзрослевшим.
-Да, я послежу! — тихо ответила она и, быстро развернувшись, ушла по тропинке к дому, что стоял на самом краю поселка.
А Марфа убегала. Повинуясь внутреннему зову, она проскальзывала в щель, в неприкрытое окно, в незапертую дверь, и бежала к людям. Черная кошка перебегала им дорогу, обрушивая несчастья на растерянных жителей.
Саша, видя, что удержать Марфу не получается, теперь незримой тенью следовала за ней, мешая вершить предначертанное, отвлекая и уводя беду от соседей.
-Ты что творишь!? А?! Вся в мать, что ли, пошла? — сердито выговаривала ей Фатима. — Ты не понимаешь, что делаешь только хуже!
-Да? Разве? Конечно, пусть уж лучше всем вокруг будет плохо, зато вы с тетей Витой будете довольны!
-А откуда ты знаешь, как лучше? Ты ли всевидящая и пророчащая будущее? Нет? Так и молчи!
-Зачем рыбаков наших Марфа встретила? Ведь из-за нее теперь сети пустые, а дядя Виталий опять пьет, потому что неоткуда взять денег! Зачем Марфа прибегала в больницу? Это жестоко, тетя Фатима! Из-за нее ведь там лекарства разбились! Все думают, что это из-за медсестры, мол, она ящик уронила. А я знаю, что из-за Марфы! Я ее не пускала, но кошка перехитрила меня. Зачем?!
-Слишком много «зачем»! — устало вздохнула Фатима и села на стул. — Как мать…
Сашина мать ушла от них, оставив дочку, когда той был всего год. Александра не помнила ее. Только иногда, во сне, слышала голос, поющий колыбельные. В те ночи Марфа всегда оставалась возле хозяйки, мирно лежа на ее одеяле.
-Почему мама ушла? — вдруг спросила Саша, глядя в старческие, подернутые туманом глаза Фатимы.
Та немного помолчала, потом, сложив руки на коленях, ответила:
-Она устала. Такая же, как ты, была. Все ей казалось, что мы людям жизнь портим. Тоже пыталась помешать, спасти, уберечь. А потом все бросила и ушла.
-Почему она не забрала меня с собой?
-Я не дала. Иначе бы все погибло. Ты останешься и будешь хранить Марфу, а потом и ее детей. Так надо.
-Хранить зло? Это ужасно! — вскричала девушка.
Марфа испуганно соскочила с подоконника, метнулась под ноги Фатимы и там затихла.
-Люди давно перестали различать зло и добро. Да и потом, что для одного добро, другому злом оборачивается. Ты поймешь потом, девочка. А пока дай всему идти своим чередом.
Но Саша не могла. Недавно в магазине она встретила ту самую медсестру, что уволили за порчу имущества. Работы больше нигде не было, приходилось продавать вещи из дома…
Рыбаки, злые, пьяные, без дела сновали по поселку, проклиная судьбу.
Однажды Саша выпихнула Марфу за калитку и, закричав, велела уходить. Кошка, испуганно дрожа, сделала несколько шагов обратно, но Саша замахнулась на нее палкой.
-Иди прочь! Я не могу так! Живи сама!
Марфы тогда не было три дня. Каждое утро, проклиная свою слабость, Саша искала кошку глазами, ей все казалось, что та прячется то за кустами пионов, то в высокой траве нескошенной лужайки, то под поленницей. Но Марфы не было.
Саша вдруг затосковала по ней. Без ее тепла, ровного, дыхания по ночам было одиноко.
Где пропадала все это время Марфа, не знал никто. Она вернулась, тихо пробралась на коврик у двери и села там в ожидании, пока Саша откроет дверь. Как только это случилось, Марфа проскользнула внутрь, обошла комнату, и легла на свое привычное место, в плетенку у печки.
Саша так и не узнает, что кошка просила освободить ее от тяжелого предназначения — быть вестником несчастья, но тетя Вита, чье имя в переводе с латинского означает «Жизнь», не удовлетворила ее просьбу.
-О плохом лучше знать заранее, — просто ответила она, пожав плечами. Тетя Вита, покормив питомицу, отправила ее обратно, домой.
На многое бы Саша смотрела по-другому, если бы знала все подробности происходящего в поселке. Девушка не ведала, что после случая в больнице, туда приезжала комиссия. Один из проверяющих случайно нашел единственную, сохранившуюся ампулу из той партии, что разбилась.
Исследование показало, что состав ампулы был непригодным для употребления. Дело дошло до верхов, но в поселке об этом помалкивали, опасаясь паники.
Не знала девушка и о том, что деревня, располагавшаяся ниже по течению реки, тогда хвалилась своим богатым уловом. Но вот беда, цены на рыбу взлетели вдруг в несколько раз. Люди отказывались покупать товар. Так и сгнил весь богатый улов, что прошел мимо Сашиной деревни…
…Шло время. Росла Саша, сгибалась все ниже к земле Фатима, Марфа из котенка превратилась в красавицу-кошку, грациозно вышагивающую по дорожке от калитки к дому. Теперь она убегала не только по ночам. Иногда Марфа пропадала целыми днями, повинуясь внутреннему голосу.
Саша старалась не думать о зеленых, , горящих искорками глазах, о том, что сегодня они принесли кому-то зло. Она просто зарывалась пальцами в шерсть и слушала, как стучит маленькое сердце, как урчит кошка от удовольствия, когда ее гладят за ухом…
А потом в Сашиной жизни появился Николай. Молодой, улыбчивый, мастеровитый, он приходил к тете Фатиме класть новое железо на крышу.
-Здравствуйте! — вежливо поздоровался он, встретившись с Сашей на крыльце. — Какая кошка у вас красивая!
-Да. Это Марфа, — Саша кивнула на питомицу. — А вот в поселке ее не любят.
-Почему? — Николай раскладывал инструменты на столе, поглядывая на Александру.
-А вы не догадываетесь? — Саша усмехнулась. — Она ж у нас черная. Как дорогу перебежит, так жди беды.
-Она? — Николай внимательно посмотрел на Марфу. — Ну, не знаю. Я в эту чушь не верю. А вот кошка действительно красивая, какая-то есть в ней царственность, что ли, — он немного помолчал, примериваясь к лестнице, чтобы забраться на крышу. — Я был бы не против встретить эти глаза на тропинке!
Коля улыбнулся. Саша смутилась. Ей показалось, что мужчина имеет в виду ее, а совсем не кошку.
Работа шла хорошо. Скоро почти вся крыша была сделана. Но Фатима уже этого не увидела, легла вечером спать, да так и не проснулась…
-Коль… Она ж мне вместо мамы была, вместо…
Саша рыдала, сидя на полу. Николай сидел рядом и гладил ее по спине.
-Ничего, ничего. Надо как-то дальше жить…
Марфа тихо выползла из-под кровати и легла рядом с новой хозяйкой.
-Ничего…
Николай прижал девушку к себе, поцеловал, а потом вдруг встал и вышел из избы.
Марфа внимательно следила за ним, щуря изумруды глаз.
-Не смей даже думать о нем, слышишь?! — Саша схватила кошку и поднесла к своему лицу. — Он мой, поняла? Не трогай!
Александра и Николай стали встречаться. Коля часто уезжал куда-то, говорил, что по работе, возвращался с подарками, Саша ждала его, сидя вечерами у окна. Вот мелькнул в свете уличного фонаря знакомый силуэт, вот скрипнула калитка, спугнув притаившегося в ветках черемухи соловья, по тропинке слышны шаги. А потом долгий, жаркий поцелуй, длящийся до утра…
Но однажды Марфа, как будто в спешке, прошла перед Николаем, что стоял на тропике, улыбаясь Саше и протягивая ей цветы.
Он только собирался сделать очередной шаг девушке навстречу, но та быстро вскинула руку, запрещая идти дальше.
-Марфа! Зачем ты?! Я же просила!…
-Ты, что, веришь во всю чушь про черных кошек? — усмехнулся Коля и смело шагнул вперед. Цветы в его руках осыпали дорожку нежно-розовыми лепестками.
Александра тихо застонала, а Марфа наблюдала за ней из-за дров, что были сложены во дворе.
Пообедав, Николай взял топор и вышел наколоть щепы для печки.
-Не надо, Коля! Там есть еще немного! — Саше было как-то неспокойно. Да и Марфа постоянно крутилась около нее, как будто специально мешая быть ближе к Николаю: то кошка запрыгивала между ними на скамейку, то ластилась и просила погладить себя за ушком, когда Николай притягивал девушку к себе, то шипела, норовя поцарапать руку мужчины.
-Марфа! Ты что? Оставь его в покое! — ругалась Саша. А потом тихо добавляла. — Пожалуйста! Только не он!
Но Марфа ничего не смогла с собой поделать. Черная кошка грациозно перешла дорогу гостю. Топор вошел в ногу, острое лезвие вскрыло плоть, земля залилась кровью. Николай охнул и застонал, осев и привалившись телом к бревну.
-Коля! Что? Что…
Саша уже бежала к телефону, чтобы вызвать Скорую. Марфа опять крутилась у нее под ногами. Но девушка с силой пнула кошку, отбросив ее в сторону. Марфа растянулась на полу, замерев и прижав уши к голове. Спину пронзила боль, потом затихла. Марфа погрузилась в тяжелый, жаркий сон…
Николая забрали в больницу. а там уж выяснилось, что мужчина давно женат. В городе у него подрастает сын, а жена готовится родить второго ребенка. Она пару раз приезжала навестить супруга, потом забрала его в городскую больницу. К Саше мужчина больше не приезжал.
В тот день Александра встретилась с Колиной женой в коридоре больницы. Та не стала поднимать шум, только процедила сквозь зубы ругательство и ушла. А Саша так и осталась стоять, теребя в руках сетку с яблоками…
Марфа теперь редко выходила из дома. Кошка любила подолгу лежать на нагретых солнцем досках пола, подставляя теплу ноющую спину. Бегать она почти не могла, да и не пыталась.
Саша плакала, ведь из-за нее Марфа заболела. Кошка раньше человека поняла, что Николай нечестен, что скрывает другую жизнь. Животное позволило слепой судьбе разорвать связь, врастающую в Сашино сердце крепкими корнями. Но цена была достаточно высока…
-Как же так, Марфуша!? Как же так… — причитала Саша, держа на коленях кошку. — Я же не знала! Я думала, ты просто так…
Марфа лишь урчала, млея от прикосновений хозяйки. Уж так устроены животные, они прощают своим владельцам все, даже боль, причиненную сгоряча.
После происшествия с Николаем Саша стала замечать, что люди сторонятся ее, избегаю встреч, не желают беседовать, встретив на улице.
-Что такое? Почему все так странно смотрят на меня? — удивлялась девушка.
Подруги лишь качали головами.
-Наверное, думают, что это ты Колю топором… От ревности.
-Что за чушь?! Он сам может рассказать, как было!
-Да…. Вот он и рассказал…
Саша растерянно смотрела вслед удаляющимся знакомым…
Быть одной, чувствовать взгляды за спиной и не быть в состоянии доказать, что ты ни в чем не виновата, было для девушки тяжело.
-А ведь это все ты! — мысль эта вернулась, острым ножом прошлась по сердцу и разлилась злостью.- Ты во всем виновата! А, что смотришь?!
Саша схватила кошку и подняла ее, чтобы посмотреть в глаза.
-Если бы не ты, я бы не стала изгоем! Кто ты такая, чтобы решать, кто хороший, а кто плохой? Твоя помощь вышла мне боком!
Саша вскочила на ноги.
-Все! Надоело, живи, как хочешь! Хотя, нет! Живи здесь, а я уезжаю, слышишь? Я не хочу больше жить, постоянно думая, что ты причиняешь боль другим людям! Ухожу!
Она быстро собрала свои вещи. Марфа внимательно следила за хозяйкой, не подходя слишком близко.
Саша захлопнула дверь, пробежала по тропинке и скрылась из глаз за высоким забором.
Марфа ждала свою хозяйку, преданно, отчаянно и верно. Та не возвращалась.
Вода в миске закончилась, корма не было уже давно. Запертые окна мешали выбежать из дома, отправившись на поиски еды.
Марфа легла в свою плетенку и застыла в ожидании конца.
Но тут скрипнула калитка. Кто-то взошел на крыльцо. Дверь тихо отворилась. Марфа медленно подняла голову и увидела перед собой незнакомого мужчину. От него шло такое тепло и доброта, что кошка даже зажмурилась.
-Тяжело тебе, — тихо сказал он. — Знаю, что тяжело. Ничего, сейчас станет лучше.
Он налил ей воды. Марфа жадно пила, часто поднимая голову и глядя на своего спасителя.
-Как тебя зовут? Уголек? Пумка? — ласково говорил незнакомец, поглаживая шею кошки.
-Ее зовут Марфа, — вдруг раздался с порога голос. — И она моя!
Саша, запыхавшаяся, растерянная стояла на пороге.
-Твоя? Точно? А что же ты ее бросила здесь? — спокойно ответил мужчина, глядя Саше в глаза.
-Я испугалась.
-Чего?
-Того, что она делает с людьми.
-А что она с ними делает?
-Она приносит несчастье. Глупо звучит, но это так!
-Она не приносит, а предупреждает о них. Да и потом, у любой медали есть две стороны…
Мужчина вздохнул.
-А давай чаю попьем, поговорим! — продолжил он, пожав плечами.
-Ну, давай…
…Марфа смотрела, как двое сидели за столом и о чем-то говорили. Слов было не разобрать, но Марфа и не хотела. Она смотрела на лица сидящих и видела их души. Увиденное было прекрасно.
Теперь у Саши есть друг. И он поможет девушке жить той жизнью, что уготована хранительнице черной кошки, кошки, что предупреждает о грядущей беде…
