Жена собиралась на работу, а Генка за ней наблюдал.
Юля вышла из душа, обернутая полотенцем, полотенце не всё скрывало. Дааа-а, вроде вот двоих детей родила, а фигура не испортилась. И верх, и низ что надо, и талия тонкая, вот ведь какая!
— Ты что так смотришь? — Юля обернулась и рассмеялась, — Не смотри так, я на работу спешу, а ты что не собираешься?
— А чего, Димка в школе, Натуся в садике, успеешь на работу! — Гена по хозяйски притянул Юлю к себе, но она его тут же оттолкнула, — Ну Гена, отстань! Мне сегодня пораньше надо, начальник просил к совещанию подготовить документы. Всё, давай потом, я одеваюсь и побежала, — она чмокнула Гену в щеку и вырвалась из его объятий.
Гена сел в кресло и нахмурился — крутится у зеркала, наряды примеряет. Духи достала, губы накрасила. И ведь не для него всё это, не для него. К своему начальнику спешит, как же Генке надоело слушать про этого Валерия Ивановича!
Да ещё тёща как-то на днях вдруг ляпнула, — И в кого это у нас Натуся такая рыженькая? Ну прямо как солнышко!
У Геннадия аж всё внутри перевернулось от этого вопроса.
А и правда в кого?
— Ну всё, Геночка, я побежала, — Юля положила в сумочку телефон, кинула опять взгляд на себя в зеркало, потом на мужа, — Ну ты чего сегодня такой?
— Сама знаешь чего! — буркнул он, — Вечером опять поздно придёшь усталая, уходи с этой работы, а Юль?
— Ген, ну ты же сам радовался, что деньги появились. Я два декрета дома сидела на твоей шее, ну перестань! Мне все наши завидуют, что Валерий Иванович меня так оценил, к себе приблизил, помощницей сделал и оклад высокий и презенты всякие. Тем более у тебя сейчас проблемы на работе, а зато я зарабатываю, разве это плохо? Я пораньше сегодня приду, я постараюсь, — и Юля выпорхнула за дверь.
— Приблизил он её, презенты дарит! — бормотал себе под нос Гена, бессмысленно шагая по квартире, — Как сказала то — приблизил! Может Юлька и правда проговорилась?
Да нет, ну не может быть, они ведь любят друг друга безумно, он в ней никогда раньше не сомневался.
Просто последнее время что-то незримо изменилось.
У Геннадия на мойке проблемы начались.
Раньше он основной добытчик был, а теперь так вышло, что Юлечка.
У Гены уже десять лет, как своя автомойка и он этим всегда гордился, он же хозяин. Работала у него дешёвая рабочая сила, хотя он им хорошо платил, они и домой отправляли, и для себя оставалось. А теперь их убрали и на мойку трудно найти работников. Гена сам со своим напарником машины моет, но проходимость маленькая, вот и доход упал.
Юлечка, после первого декрета с сыном Димкой, секретарем работала два дня через два.
И тут её начальник стал Юлю выделять. Даже в командировки она с ним два раза ездила в другой город на конференцию.
Потом у них Натуся родилась, а Юля на работу из второго декрета вышла раньше, мама её сидела с внучкой.
Начальник тут же предложил Юле не секретарем, а его помощницей работать, а это повышение!
Юля была очень довольна, всё гордилась, как она документы готовит начальнику на совещания. Как с интересными людьми знакомится, а все к ней с уважением, она помощница шефа.
Она одеваться стала более элегантно. Подарки ей всякие стали дарить — она на виду!
От этих мыслей Геннадий стал опять заводиться. Кстати ну-ка ну-ка, а когда была та самая командировка? Ну точно, а через сколько-то месяцев после неё Натуся родилась!
Геннадий прикинул и даже вспотел от своих мыслей.
Да нет, до чего он дошёл, что уже Юлечке не верит? Это же его Юля хохотушка, они же в школе вместе учились, он ей верил всегда, как самому лучшему другу! Парням не верил так, как своей Юлечке, а ей верил без всяких сомнений!
Всё, хватит, это наваждение какое-то, не может ничего такого быть и точка!
Геннадий принял душ, оделся и поехал на работу. Надо найти ребят на мойку и наладить дела. Он же обещал своей Юле машину купить, ну хоть подержанную, Юля хоть какую просила.
И чтобы никакой Валерий Иванович ее больше не подвозил!
День у Геннадия прошёл продуктивно, настрой помог. Пришли два парня и сразу вышли в смену. Оба работу знают, с машинами аккуратно работают, и химчистку салона, и полировку кузова умеют делать. Так что нечего раскисать.
Вечером Юлечка и правда пораньше приехала. А когда детей уложили, она опять была только его. Такая нежная, гибкая, а кожа её — как шёлк, а изгибы… Генка голову терял от своей жены, какая же она у него красивая.
Но вдруг его холодный пот прошиб, он на секунду представил её с другим! Гнал эти подлые мысли, но совсем прогнать не смог, вот ведь морок какой напал!
Утром Юлечка в халатике варила кофе и пекла сырники — был выходной. Потом приникла к Гене и шепнула, — Это было просто супер! Ты лучший!
Он сразу размяк, она всегда так на него воздействовала.
Но чуть позже опять возникла тупая мысль — Что значит лучший? В сравнении с кем?
— Гена, причеши Натусю и завяжи ей волосы, — они собирались пойти вместе погулять и Юля гладила всем футболки.
Гена расчесывал густые волосы любимой доченьки. А Натуся болтала без умолку, — Паа-ап, а мы на аттракционах покатаемся? А на лодочках? А мороженое купим?…
Гена расчесал ей волосы, снял с расчески прицепившиеся рыжие волоски, и… положил их себе в карман.
Мысль ещё не совсем оформилась, но ведь делают люди тесты. Сколько можно мучиться подозрениями? Проклятая ревность, ну была бы Юля не такая красивая и притягательная, тогда…
А тогда бы это была уже не она!
Через неделю они всей семьёй решили поехать к родителям Геннадия.
Свекровь Юлю очень любила, знала её ещё со школы. И всегда говорила, что если бы не Юлечка, неизвестно, окончил ли бы Гена техникум и вообще что бы с ним стало!
— Юлечка на тебя очень хорошо влияет, повезло тебе, сынок, что она за тебя вышла! — говорила его мать, а Генка возмущался,
— Это кому ещё повезло!
— Вот именно, Лариса Андреевна, это я без Гены не выучилась бы и могла всяких глупостей наделать, — смеялась Юлечка, — А вместе мы друг за друга горой, я с Геночкой не пропаду, он у меня сильный и умный!
Мать с отцом их приезду всегда рады.
Мама Димку увидела, — Да ты совсем скоро бабушку перерастёшь, я на тебя буду снизу вверх смотреть.
А отец свою любимую внучку на руки подхватил, — Ну-ка иди ко мне, моё солнышко! Вот ведь золотко какое к дедушке приехало, а стихи будешь мне рассказывать? Какие вы в садике учили?
— Мам, а как ты думаешь, в кого у нас Натуся рыжая такая? — тихо спросил мать Геннадий, — Я вот смотрю в зеркало — и нос у меня другой, и глаза!
— Глупый ты у меня, Генка, думала ты хоть поумнел немного, а ты… — Лариса Андреевна махнула на сына рукой и рассмеялась, — И чего ты в зеркало на свою лысину смотришь? Забыл уже, какие волосики у тебя самого то были? У маленького с рыжинкой, дед твой Иван, отец мой, рыжий был, и борода рыжая! А у тебя потом кудри твои потемнели, а потом вообще незнамо куда и подевались! И почему теперь так много ребят молодых лысые? Не пойму, в наши времена так не было!
— Это вы тут о чём? — влезла в разговор Юля, — Мой Гена самый классный парень, и кстати, Лариса Андреевна, говорят, что лысые мужчина самые — самые! — Юля обняла мужа и задорно посмотрела ему в глаза.
Такая близкая, любимая, кожа её пахла солнцем, а на носу были маленькие веснушки.
«Мать права, я точно глупый, чуть всё не испортил своей тупой ревностью! А если бы я Юле это ляпнул? Хорошо, что до этого не дошло!» — думал Гена, обнимая жену.
— Ах так, Юлечка? Слышал что невестка говорит, а, Юрий Дмитриевич? Ты же у меня тоже уже лысоватый, так что…
На мойке у Геннадия дела все наладились и настроение тоже. Он даже стал потихоньку Юльке откладывать на машину.
— Представляешь, Валерия Ивановича повышают и переводят в другой город, жаль, да? — как-то сообщила Юля, — А мне в отдел предложили перейти. По деньгам правда поменьше будет, но зато раньше домой буду приходить, здорово, да?
Юлечка это так радостно сказала, что Гена даже плечи расправил, — Конечно хорошо, ну и потом у тебя же я есть, муж твой, так что ничего не бойся!
— Да это для меня самое главное в жизни — ты, я и наши дети! — серьёзно сказала Юля.
И Гена ощутил неловкость, он и правда знал, что это так, а эти глупые мысли, стыдно даже.
Гена сунул машинально руку в карман и достал из кармана… рыженькие волосинки Натуси.
Хорошо, что этот морок у него прошёл. Он всегда будет верен своей Юльке и знает, что она единственная, кому он тоже может верить, как себе!
