Юлия Васильевна даже не заметила, как появились новые жильцы в их общежитии – она в это время болела и почти не выходила из своей комнаты. Только чуть позже, в общем коридоре, она увидела маленькую, чернявую девочку лет четырех, которая смотрела на нее глазками- угольками.
— Привет, как тебя зовут, малышка? – Юлия Васильевна склонилась над ней.
— Марина, — ответила девочка и убежала в свою комнату.
Чуть позже появилась и мать ребенка – худощавая женщина в теплых штанах, футболке и в вязаных носках. Странный наряд при такой жаре – летняя духота просто убивала. Вид у нее был какой-то неряшливый, волосы взлохмачены, а сама она какая-то нервная.
— Добрый день, будем знакомы, меня зовут Юлия Васильевна. А эта чудная девочка – ваша дочь?
— Да! – коротко ответила женщина, даже не представившись, и удалилась на кухню.
Ого-го, трудно с такой будет сжиться. Все соседи хорошие, ну разве что Верка-сплетница воду мутит, но как-то не со злостью, просто язык за зубами держать не может. Пару последующих дней Юлия Васильевна наблюдала за новой соседкой: та постоянно сидела в комнате, кому-то названивала, плаксиво просила или нервно угрожала. Когда она появлялась в коридоре и на кухне, то Марина старалась ходить за ней следом.
— Кыш в комнату, я сказала, и сиди там!
— Ну ма-а-а-ам!
— Не мамкай! – прикрикивала соседка. – Бегом в комнату, мультики включи!
Марина молча и обижено шла в комнату. Юлия Васильевна с грустью смотрела ей в след – малышка казалось ей такой одинокой, как она сама. Даже наличие матери у Марины не делало ее счастливее. Выражение «Не мамкай!», слышалось все чаще, девочка явно раздражала свою мать.
Соседку звали Викой. Возраст – около 30 лет, что с личной жизнью – полная темнота. Но как-то поздно вечером, спустя неделю после переезда, Вика выпивала на общей кухне с Верой и разоткровенничалась. Все соседи уже спали, а Юлии Васильевне не спалось: стараясь проветрить от духоты свою комнату, она открыла свою входную дверь. Обрывки фраз из кухни доходили до нее:
— Выгнал он меня… И мать его тоже… Не пожалели, что с ребенком… Угол вот сняли… Неизвестно, придет ли он вообще… Дочь вся в него… Нужно было раньше думать…
Совсем ничего не понятно, но очень интересно. Вика хоть и откровенничала тет-а-тет Вере на ушко, но Юлия Васильевна знала – скоро ее секрет будет знать все общежитие. Так оно и получилось на следующий день, когда Вика с Мариной куда-то ушли. Вера стояла как оратор в центре кухни и просвещала соседей.
— Она сама виновата, гулящая больно оказалась! Все у нее было – и муж, и его квартира, ни в чем ей не отказывали. Долго детей не было, так она налево завернула! Работала сама в администрации рынка и загуляла с торговцем из солнечного Узбекистана. Муж хоть и брюнет, но сильно стал сомневаться, что дочь его, да и свекровь масла в огонь подливала. Как не крутилась Вика, как не вертелась, но сделали все же тест на отцовство, Маринка – не его дочь. Вику в шею из дома за такой обман, а этот ее южанин комнату у нас снял для этих двоих. Обещал принимать участие в жизни дочери, но все ему некогда, только комнату согласен оплачивать.
— Так может он женат, и семеро по лавкам? – спросили соседи.
— Да вроде как разведен. Дети у него есть, трое, и вот теперь и дочка, которая явно никому не нужна. Вика проклинает тот день, когда родила Маринку, говорит, все было бы иначе, жила бы в свое удовольствие, а дочь ей лишь беды приносит. И бросить ее уже никак, и сладу с ней нет. Злится на нее за свою неудавшуюся судьбу, и постоянно повторяет: «Не мамкай!».
У Юлии Васильевны сжалось сердце – вот как таким мамам детки даются? Она всю жизнь мечтала о детях, но Бог не дал. Всю любовь отдала брату и племянникам, а те на старости лет ее даже не навещают. Брат разменял квартиру их родителей, в которой жила Юлия Васильевна, и вот она сама оказалась здесь. Нужно как-то стать доброй бабушкой для Марины, все равно живут почти вместе.
— Вика, ты если устаешь, отпускай Маришу ко мне, мы с ней мультики посмотрим, книжки почитаем, — предложила Юлия Васильевна.
— Это еще зачем? – недоверчиво спросила Вика.
— Ну у меня внуков нет, вот и будет мне внучка.
Вика ничего не сказала, только хмыкнула и удалилась на кухню. Зато чуть позже на пороге комнаты появилась Марина – она смотрела своими угольками на Юлию Васильевну и ничего не решалась спросить.
— Ну что же ты! Заходи, гостьей будешь. Можешь называть меня бабушкой Юлей.
— А у вас есть детские книжки?
— Пока нет, но обязательно куплю. А сейчас мы сказки можем почитать в ноутбуке.
Юлия Васильевна открыла свой старенький ноутбук. Они искали сказки и игры, смотрели мультики и детские фильмы. Бабушка даже начала учить ее азбуке – девочка легко запоминала буквы, умненькая оказалась.
— А у нас нет ноутбука, — призналась Марина. – У мамы только телефон, но она редко мне его дает проиграться, все время болтает. У папы есть ноутбук, но он нас с бабкой выгнал, он предатель.
О, боже! Чему учат ребенка – «бабка», «предатель».
— А мама еще говорит, что у меня еще один папка, который дядя Алик. Он хороший, персики мне передавал и разные ягоды. Он нас когда-нибудь заберет отсюда.
Уже давно не слышно было этой противной фразы «Не мамкай!», потому что Маринка почти все дни проводила рядом с бабушкой. Работала ли Вика – неизвестно, да и как дела ее продвигались — никто не знал. Печальный опыт в откровениях с Верой заставил ее держать язык за зубами. Вика днем иногда куда-то уезжала, приезжала с продуктами, кормила дочь. Характер ее стал мягче, она даже иногда улыбалась.
— Юлия Васильевна, вы не побудете с Мариной недельку, мне надо кое-куда съездить, — попросила Вика.
— Да с удовольствием! Мы с ней сладим.
Вика уехала, куда – не сказала, только звонила каждый день, спрашивала про дочь. Через неделю она вернулась с тем самым дядей Аликом. Он что-то радостно кричал на своем языке и подбрасывал смущенную Марину на руках вверх. Рядом стояла счастливая Вика и смеялась.
— Мы уезжаем, — сказала она Юлии Васильевне. – Только вещи соберем.
— Очень жаль, — искренне взгрустнула бабушка. – Я так сдружилась с Маришкой. Но, главное, чтобы ей было хорошо.
Вика пообещала, что будет звонить ей иногда, чтобы пообщаться с Мариной, но это было только лишь дважды. Однажды девочка сказала, что у нее в саду растет виноград, а потом – что она будет ходить в садик – новый папа устроил. Больше звонков не было, но Юлия Васильева надеется, что у Маришки все хорошо.
