— А чем вы там таким занимаетесь целыми днями? – усмехнулась мать, намекая сыну на то, что он со своей девушкой почти не выходит из дома. — Уж не внуков ли coo6paжаете мне?
*****
Новость о том, что сын приедет домой не один, а вместе с девушкой, сначала очень обрадовала Марию Семеновну.
Она давно уже мечтала о том, чтобы Дима женился, создал семью и перестал ездить на зapa6oтки. Однако первое знакомство с потенциальной невесткой заставило мать задуматься.
Девушка вроде красивая, опрятная, видно, что тщательно следит за своей внешностью.
А вот за языком, к сожалению, не следит…
С Димой общается грубо, шутки у нее несмешные, постоянно перебивает старших, не проявляя должного уважения к возрасту. Ну вот совсем не лежит душа к такому человеку.
— Дим, ну что ты сидишь, как истукан? Плесни еще немного вина своей даме! – заявила она.
Вика сказала этого в тот момент, когда Дмитрий рассказывал матери о своей новой командировке.
— Извини, любимая, — сделал виноватое лицо Дима. – Просто с матерью давно не общался.
— А я что, по-твоему, скучать должна?
— Так, гости дорогие. Давайте не будем ругаться из-за ерунды. Ты лучше расскажи, Вика, о себе немного, — вмешалась мать.
Пока Дима пытался открыть вторую бутылку вина, Вика рассказывала его матери о своих планах на будущее… О прошлом она почему-то даже не заикнулась.
А вот планы у нее были наполеоновские.
— Я, Мария Семеновна, хочу свой маникюрный салон открыть. Найму толковых специалистов, оборудую зал по последнему слову техники и заживу тогда припеваючи.
Вроде бы ничего плохого в этом нет: сейчас многие открывают бизнес.
Вот только смутило Марию Семеновну слово «заживу». Почему Вика говорит только о себе? Почему не «заживем»? Ведь они же с Димой планируют вроде как семью создать.
— Так это же деньги надо, и деньги не малые, — резонно заметила Мария Семеновна.
— Так Димочка мне пообещал, что заработает. Правда, дорогой? На диване лежать ты у меня точно не будешь! — Вика громко засмеялась, посчитав, что шутка получалась удачной, а вот мать погрустнела…
Ей очень хотелось ошибиться, но всё указывало на то, что сын совсем не ту девушку себе выбрал.
— А ну брысь! Дима, откуда здесь это недоразумение? – закричала Вика, отпихивая кошку ногой.
— Вообще-то, это наша кошка, — сухо ответила Мария Семеновна. – Она такой же полноценный член семьи, как и…
Договорить Мария Семеновна не успела, потому что Вика её перебила.
— Кошка в доме? Вы в своем уме? Это же шерсть будет везде, где только можно и нельзя!
— Шерсть, конечно, есть, — согласилась Мария Семеновна. – Но если в доме ежедневную уборку делать, то никаких проблем не будет. А уборку в любом случае делать надо каждый день, поэтому не понимаю, зачем так возмущаться. Кошки – они же как люди, только маленькие… А еще они успокоят, когда на душе грустно, и даже вылечить могут!
— Скажете тоже! Люди! Нет, мы с Димочкой точно никакую живность в дом не пустим. На улице им самое место.
Больше Мария Семеновна с Викой не спорила. Потому что бесполезно. Да и Дима стал не особо разговорчивым. Одна только Вика то анекдот расскажет, то вина попросит налить.
— Дим, я устала. Пойдем домой, — сказала Вика, когда уже минут пять на кухне царила тишина.
— Да, мам, мы пойдем, наверное. После дороги отдохнуть надо, а завтра еще ремонтом планирую заняться.
Мария Семеновна проводила сына и его девушку, закрыла дверь и взяла на руки Марусю.
— Ты не обижайся на неё, Маруська. Видно, что девица с характером, но ничего, скоро всё изменится. Жизнь в деревне меняет людей в лучшую сторону. Глядишь, и подружимся еще.
Мария Семеновна действительно не торопилась пока делать поспешных выводов:
«Всё-таки девушка с дороги, устала, наверное… Наверняка, она совсем не такая, как кажется».
Маруся широко зевнула и молча свернулась в клубок на коленях хозяйки. Это значило, что с Марией Семеновной она в корне не согласна. Люди – они либо люди, либо нет…
Поначалу Мария Семеновна думала, что дети у нее останутся. Даже кровать для них приготовила в самой большой комнате.
Но Дмитрий решил иначе:
— Мам, мы с Викой у меня поживем. Не хочу доставлять тебе неудобств. Да и Вике привыкнуть надо к новому месту.
— Так ты же еще ремонт не сделал!
— Ну спальня и кухня же почти готовы, так что всё нормально. А остальное потом доделаю. Вика поможет тоже.
Дима работал на стройке, разъезжал по всей стране и неплохо зарабатывал, поэтому смог сам построить себе дом на соседнем участке, который достался ему от отца.
А еще он часто говорил матери, что будет искать невесту только тогда, когда всё до ума доведет.
Но, видимо, планы изменились, раз он Вику привез раньше, чем закончил ремонтные работы.
Несколько раз Мария Семенова приглашала детей на чай, но они не приходили – «Мам, мы уже позавтракали. Да и некогда, если честно» — отвечал Дима.
— А чем вы там таким занимаетесь целыми днями? – усмехалась мать, намекая на то, что они почти не выходят во двор и не заходят к ней в гости. — Уж не внуков ли соображаете мне?
— Нет, — еле сдержал смех Дима. — Я сейчас обои клею в прихожей, а Вика ищет помещение под маникюрный салон и оборудование.
— А она вообще работает где-то?
— Ну пока нет. Как салон откроем, так и будет работать. Надо только денег заработать.
— Сынок, ты хоть себя не загоняй. Здоровье же важнее всех этих салонов ваших.
— Всё хорошо, не переживай.
Ох, и не нравилась Марии Семеновне эта ситуация. Сын уже много лет, считай, без выходных пашет.
Она думала, что он дом достроит, семью заведет и найдет в городе более спокойную работу. Но нет. Теперь еще будет для Вики своей собирать деньги. А ведь они даже не расписаны. «Торопится любимый сынок, ох, торопится…» — переживала мать.
Через неделю сын уехал на заработки, а Вика осталась жить в его доме.
Несмотря на то, что участки были смежными, Мария Семеновна почти не пересекалась с Викой. Однажды напекла пирожков и решила зайти в гости.
То, что она увидела, ей не понравилось.
Девушка была в одном нижнем белье, от нее пахло перегаром и на ногах она еле стояла.
Пирожки Вика забрала, даже не поблагодарив женщину, а затем просто закрыла дверь.
Правда, на следующий день сама пришла, вернула поднос, извинилась за вчерашнее, сказав, что просто очень скучает по своему зайчику, поэтому и выпила «немного».
Чтобы не сойти с ума.
— Вика, я, конечно, в мамы к тебе не набиваюсь и учить жизни не хочу, — сказала Мария Семеновна. – Но с алкоголем лучше не шутить. Эта такая штука страшная. Поверь, я знаю, о чем говорю. Муж мой, Володька, он ведь тоже…
— Не переживайте, Мария Семеновна, — перебила её Вика. – Я меру ведь знаю!
А через четыре дня случилось несчастье. Точнее его бы не случилось, если бы Вика…
В общем, Мария Семеновна попросила свою будущую невестку залезть на чердак, чтобы достать оттуда ковры (хотела привести их в порядок и подарить сыну), но Вика…
…она сказала, что очень занята.
Мария Семеновна хотела залезть на чердак, да только старая лестница не выдержала её веса и сломалась. Упала неудачно. Пришлось вызывать Скорую, потом ехать в травмпункт, а приехала она уже с загипсованной рукой.
— Мам, ну как же ты так? – говорил сын по телефону. – Не могла Вику попросить?
— Димочка, да я думала, что справлюсь. Кто же знал, что так получится, — оправдывалась мать.
Дима пообещал, что Вика будет за ней ухаживать, пока гипс не снимут.
Однако, как оказалось, «сказать» и «сделать» – это совершенно разные вещи.
Не заглядывала к ней Вика. Несколько раз появлялась во дворе, и всё. Вот и приходилось Марии Семеновне всё самой делать. «Ничего, я не маленькая, сама справлюсь. Ноги ходят, одна рука рабочая… Ничего».
Только Маруся жалела свою хозяйку, постоянно крутилась рядом с ней, громко мяукала, если замечала, что Мария Семеновна работает больше, чем надо.
— Ты ж моя хорошая, чтобы я без тебя делала? – улыбалась хозяйка.
Дмитрий часто звонил матери, интересовался, как она там, помогает ли Вика.
Мать не стала говорить ему правду. Не хотела, чтобы Дима переживал понапрасну.
«В своих чувствах друг к другу сами разберутся, а я вмешиваться не буду».
Когда Мария Семеновна отдыхала или крутилась на кухне, Маруська обычно запрыгивала на забор, разделявший смежные участки, и долго там сидела.
Когда же в соседнем дворе появлялась Вика, она демонстративно от нее отворачивалась: «Мол, смотри, без тебя справились! Не нужна нам твоя помощь!».
Вика обычно тоже отворачивалась, но однажды она вышла из дома в состоянии «повышенной веселости», посмотрела на ненавистную ей кошку и как давай кричать:
— А ну брысь отсюда! Брысь, сказала!
Даже, видимо, хотела подбежать к забору и ударить ее несколько раз, чтобы неповадно было.
Да только вот ноги её запутались, она споткнулась и упала. Неудачно.
Пришлось вызывать Скорую, потом ехать в травмпункт, а приехала она уже с загипсованной рукой.
Причем пострадала правая рука, так же, как и у Марии Семеновны. Не иначе как наказание свыше.
— Как же тебя так угораздило, деточка? – удивлялась Мария Семеновна, когда встречала её возле калитки. – На ровном месте и так вот упасть неудачно…
— Это кошка ваша виновата, — буркнула в ответ Вика. – Отвлекла меня.
— Да ну что ты такое говоришь? Маруся причем тут? Она же, наоборот, сразу прибежала ко мне, рассказать, что беда с тобой приключилась.
Но Вику было сложно переубедить. Очень. Даже после того, как Мария Семеновна каждый день ухаживала за ней всё это время и приходила вместе с Маруськой в гости.
Кошка в дом, конечно, не заходила, но заглядывала: переживала тоже за Вику.
А она только кричала и просила (точнее даже требовала), чтобы дверь закрыли.
Вот и вся благодарность…
А потом случилась еще одна беда. Никто не ожидал, но Дмитрий попал в больницу с инсультом.
Когда выписали, ребята, с которыми он работал, привезли его домой и пожелали скорейшего выздоровления. Мария Семеновна, хоть и сильно испугалась за сына, но всё же была очень рада тому, что он приехал. «Может, хоть теперь задумается о здоровье? Нельзя же себя совсем не жалеть».
Маруся тоже обрадовалась приезду Димы.
Постоянно сидела у него на коленях, когда мать вместе с кошкой наведывалась к нему в гости. Одна только Вика почему-то выглядела очень подавленной.
Хотя понятно почему: теперь не суждено сбыться её «наполеоновским» планам. Еще и за Димой ухаживать…
Уехала она. Рано утром. На первом автобусе. Никому ничего не сказала.
«Как ветром сдуло» — усмехалась Мария Семеновна. А в душе радовалась.
Вот для того, видно, и нужны эти беды, чтобы понять, кто человек, а кто – одно название.
— Мам, ты её тут не обижала? – спрашивал Дима, не понимая еще, как Вика могла просто взять и уехать.
— Нет, сынок. Не обижала. Просто человек такой, понимаешь? Для себя живет, а не для других.
— А мне показалось, что она хорошая. Мы с ней в кафе познакомились и как-то сразу понравились друг другу.
— Эх, сынок мой любимый… Я тебя прекрасно понимаю. Все мы делаем ошибки и не всегда можно понять, что же скрывается за красивой оберткой. Но поверь мне, что это не твой человек. Даже Маруся не даст соврать. Правда, Маруська?
Маруся запрыгнула на кровать, на которой лежал Дима, легла рядом с подушкой и замурлыкала… Это значило, что с хозяйкой она полностью согласна.
А Дима… Дима очень быстро восстановился после инсульта и решил, что больше не будет ездить в командировки. Нашел себе работу в городе и каждый день возвращался в деревню, где его верно ждали Маруся и Мария Семеновна.
Ну а девушку хорошую найдет еще. Но только теперь он будет прислушиваться к мнению своей семьи.
