— Наталья Матвеевна, — может быть, вызвать врача?
— Не нужно, Валерия, само пройдет.
— Это вы из-за нас так расстроились, не нужно нам больше сюда приходить, — я уныло наблюдала за тем, как Наталья Матвеевна отсчитывает капли валокордина.
— Что ты, Лерочка! Без вас я бы уже давно на иной свет отправилась.
Я удивленно посмотрела на старушку соседку, не понимая, что именно она имеет в виду? Нам с детьми часто приходилось искать убежища в квартире Натальи Матвеевны, особенно в те моменты, когда у отца случался приступ белой горячки. В такое время он переставал узнавать нас, и мне было так жутко видеть его глаза! Еще я боялась, что он как-то навредит детям, по-настоящему, не просто обидными хлесткими словами, такими, что даже мне взрослой фактически женщине, каковой я себя считала, было стыдно слышать.
— Кто бы еще ухаживал за мной, Лера? — строго сказала Наталья Матвеевна и залпом выпила лекарство. — К тому же, без вас я бы умерла от скуки и одиночества.
На самом деле Наталья Матвеевна не была одинокой, у нее в том же самом городе жили целых две замужних дочери. Но они, отчего-то не часто навещали свою маму, ссылаясь на чрезмерную занятость. Мне же было ничуть не в тягость каждое утро, приходить сюда и проверять в каком настроении сегодня наша прима? Сможет ли она самостоятельно сделать себе завтрак, или нужно варить кашу? Так же я выясняла, что сегодня Наталье Матвеевне нужно купить в магазине и не закончились ли у нее лекарства? На этом моя забота и заканчивалась, к обеду Наталья Матвеевна обычно становилась уже более активной и сама все делала по дому. Даже иногда выходила гулять, но не дальше двора, ноги у нее ходили плохо.
В прошлом Наталья Матвеевна была известной в нашем городе балериной. Несколько лет даже ходила в «примах», поэтому жители подъезда за глаза часто ее так и называли: «наша прима». Пока была жива моя мама, они с Натальей Матвеевной можно сказать дружили. Мама была утонченной женщиной, любила все прекрасное, читала классическую литературу и, наверное, поэтому у них было много общих тем для разговоров.
Пока рядом со мной была мама, все вокруг было прекрасным, таким как она сама! У нас была чудесная семья, папа тогда много работал и не пил. А если и выпивал по праздникам, так с ним становилось еще веселее. Мы все втроем: мама, папа и я, очень-очень хотели второго ребенка, но Лиза не спешила к нам и только, когда я уже училась в восьмом классе, мама сообщила, что ждет ребенка.
Радости моей не было предела, но как-то раз я случайно услышала разговор между мамой и папой.
— Тоня, я не позволю тебе рожать! Делай, как говорят врачи! — папа почти кричал.
— Витенька, не переживай, у нас все получится! Не такая я и старая, как утверждают эти врачи.
— Тоня, перестань, не будь легкомысленной! Подумай о нас с Лерой!
— Витя, хватит меня уговаривать! Ты же знаешь, я ни за что не убью нашего ребенка!
Губы мои тогда задрожали и я убежала. «Почему папа хочет, чтобы мама убила мою сестру?», — этот вопрос вновь и вновь терзал меня, пока подруга Светка, более продвинутая в вопросах взрослой жизни, не объяснила мне, что такое аборт. Она же и рассказала о том, что эта процедура бывает добровольная, когда ребенок вовсе не нужен, а бывает вынужденная, то есть когда жизни самой матери угрожает опасность.
Вот тогда я испугалась по-настоящему и отправилась за утешением к самой маме. Мама, конечно же, как всегда, нашла для меня нужные слова и совершенно успокоила. Она заставила меня полюбить Лизу настолько, что ради нее я могла бы не задумываясь отдать и свою собственную жизнь.
После рождения Лизы, мама прожила еще несколько дней, и все это время в нас жила надежда. Это было, пожалуй, самым ужасным испытанием в моей жизни. Фактически сразу после похорон, папа запил. Как-то постепенно он скатывался все ниже и ниже и вскоре совсем перестал быть моим отцом, то есть тем человеком, которого я знала и любила.
Растить Лизу мне помогала бабушка, в то время она еще жила с нами, хотя и была уже очень старенькой. Через три года бабушки тоже не стало. Я как раз окончила одиннадцать классов и, отложив мечты о дипломе юриста в сторону, пошла работать в пиццерию, расположенную в соседнем здании.
Именно там я познакомилась с Димой. Он был моим первым парнем, то есть до него я совершенно ни с кем не встречалась и не даже думала о мальчиках. Меня больше волновала учеба, щи в холодильнике, останутся или отец все доест и Лизу нечем будет накормить, и деньги, которые опять кончаются. Отец, когда приносил получку и был еще трезв, давал мне деньги на расходы, но потом, будучи уже больше похожим на животное, эти самые деньги требовал назад. Почти всегда мне удавалось сберечь от него эти средства, странно, но отец никогда не поднимал на нас руку, возможно, глубоко внутри него все еще жил тот самый любящий меня папа.
Через полгода наших с Димой встреч, я забеременела. Мне было уже почти девятнадцать лет, и само собой разумеется, я подумала, все к лучшему. Мы с Димой поженимся, будем жить вместе, двух зарплат же хватит, на то чтобы снять квартиру? Заберем к себе Лизу!
Именно с такими позитивными мыслями и со счастливой улыбкой на лице, я и сообщила молодому отцу о том, что он скоро станет папой.
— Ты уверена, что беременна от меня? — спросил Дима.
— Как это? А от кого еще? — мне стало жутко обидно, неужели он считает, что я могу проводить время еще с кем-то кроме него?
— Тогда, может быть, придумаешь что-нибудь? Какие нам сейчас дети, мы сами с тобой еще не особо взрослые.
Хотелось спросить у него, если он не считает себя взрослым, то зачем ведет себя соответствующе? То есть, когда я поначалу выразила протест против таких его действий, благодаря которым и наступила моя беременность, Дима сам сказал, что мы с ним уже не маленькие, чтобы просто целоваться по углам.
— Что я могу придумать? О чем ты? — я понимала, на что намекает Дима, но не хотела в это верить. Во-первых, само слово «аборт» для меня было связано с тяжелейшим воспоминанием. А, во-вторых, в моем сердце навсегда остались жить слова моей мамы, относительно младенца внутри меня. — Неужели, ты хочешь, чтобы я убила этого ребенка? — не могла я поверить в то, что Дима может желать этого! Моя мама отдала свою жизнь, лишь бы ее ребенок увидел этот свет, и я бы сейчас сделала то же самое!
Я так и сказала тогда Диме, что скорее умру сама, чем убью своего ребенка. А Дима на это лишь рассмеялся.
— Поживешь подольше, изменишь свое мнение на этот счет.
Так мы с Димой расстались навсегда. Он в скором времени уволился и даже, как я слышала, уехал в другой город. А у меня родился Никита.
Жить, правда, стало еще тяжелее, денег катастрофически не хватало, хотя я и бралась за любую работу, даже по ночам мыла полы в подъездах соседних домов.
Ну и, конечно, отец, который совершенно не давал жизни ни мне, ни детям. Вот и сегодня мы убежали из дома, чтобы укрыться в квартире Натальи Матвеевны, после того, как отец с вращающими глазами, доказывал, что мы выкрали у него большую сумму денег.
Наталья Матвеевна печально улыбнулась и потрепала Лизу по русой голове. Моя сестра была ее любимицей, и бывшая прима утверждала, будто Елизавета прирожденная танцовщица. Вот только возможности проверить это у нас не было. Нам бы на продукты денег наскрести, а не о балетной студии мечтать, там одни пуанты невесть сколько стоят!
Следующим утром я, как обычно, забежала проведать соседку и не смогла добудиться ее. Я очень растерялась и первое, что пришло мне в голову, позвонить ее дочерям.
По первому номеру никто не брал трубку, а вторая дочка Натальи Матвеевны ответила, хотя и не сразу.
— Лена, прости, я, наверное, тебя разбудила, но твоей маме плохо и я не знаю, что мне делать!
— Вы кто? — немного хриплым ото сна голосом, спросила дочка Натальи Матвеевны.
— Я Лера, соседка.
— Хм, — послышалось в трубке телефона. Затем девушка прокашлялась и снова заговорила, — А, что ты, Лера соседка, делаешь в квартире моей матери, позволь узнать?
— Я зашла проведать Наталью Матвеевну. Я каждое утро прихожу. Так что мне делать? Она не просыпается!
— В таких случаях, моя дорогая, звонят не родственникам, а врачам. Вызывай скорую, я сейчас приеду.
Лена положила трубку, а я отругала себя за то, что действительно сразу не позвонила в скорую.
Когда приехали врачи, Наталья Матвеевна уже немного пришла в себя и даже приоткрыла глаза. Но ее все равно тут же забрали в больницу, сказали, что такое состояние, следствие сердечной недостаточности.
Я еще ненадолго задержалась в квартире, чтобы немного убраться, к тому же нужно было дождаться Лену.
— Ну что, уже присматриваешься к своим новым владениям? — на пороге появилась дочка Натальи Матвеевны, миловидная блондинка, с идеальным маникюром и в модном плаще.
— Каким владениям? — я совершенно не поняла ее вопроса и машинально прошла на кухню, чтобы выбросить мусор.
— Правильно! Ни к каким! И не думай, что мать после смерти осчастливит тебя, словно Золушку.
Я никак не могла уловить суть ее претензионного тона и начала оправдываться:
— Я всего лишь убрала после приезда врачей. Не беспокойся, Лена, я сейчас уйду.
— Сначала выслушаешь меня! Я знаю, куда ты метишь! Решила, обхаживать старушку, чтобы та оставила тебе свою квартиру. Так ты, наверно, милочка позабыла, что у нее есть прямые наследники!
— Какую квартиру? Что ты несешь? У меня и в мыслях не было.
— Конечно! Ты у нас альтруистка, просто так приходишь проведать старушку! Знаю я таких, как ты! Папаша алкаш, сестра малолетняя, так еще и ребенка умудрилась нагулять! Естественно, пора подумать о дальнейшей жизни. А тут такая возможность нарисовалась. Вам нищебродам только бы и сидеть на чужой шее, сами работать вы не желаете. Наверняка, мать и деньгами тебя снабжает, хорошо устроилась, нечего сказать.
Меня душили слезы, и я не могла вымолвить ни слова в ответ. К тому же, Наталья Матвеевна, действительно, иногда выручала нас деньгами, но я всегда с точностью возвращала ей долг. Не в силах больше стоять перед ней, я бросилась к выходу и уже в дверях столкнулась с высоким молодым человеком. Он машинально обхватил меня руками и, заметив мои слезы, нахмурился.
— Что с Натальей Матвеевной? Врачи уже приехали?
Я кивнула и, высвободившись из его рук, выбежала в подъезд.
Более суток я приходила в себя. Жить не хотелось совершенно. Все валилось из рук, и я еле-еле заставила себя позвонить в больницу, чтобы узнать о состоянии Натальи Матвеевны. Мне было ужасно страшно, что и этот мой звонок может расцениваться, как желание оболтать старушку. Больше всего мне было жаль того, что больше не будет наших вечеров в гостях у бывшей примы. Не будет увлекательных рассказов о временах ее былой славы, не будет нежных воспоминаний о моей маме, живущих одновременно в памяти соседки и моей. У меня не будет единственного человека, который мог поддержать. Но, я понимала, что продолжать общение с Натальей Матвеевной значит еще больше настроить против нее ее родственников. По всему выходило, что к такому мнению обо мне дочери бывшей примы пришли давно, и мне чудом удалось избежать этого разговора ранее.
В больнице сказали, что кризис миновал и состояние Наталья Матвеевны стабильное. Мне страшно хотелось навестить ее, но я боялась встретиться с одной из ее дочерей.
Того молодого человека, с которым мы столкнулись в дверях, я вспомнила чуть позже, это был Иван, муж Лены. И вот именно его я снова встретила в подъезде, спустя пару дней.
— Валерия, подождите, — после моего приветствия, проговорил он. Честно, я даже удивилась тому, что этот человек помнит мое имя. Иван выглядел очень презентабельно и даже то, что мы стояли рядом, смотрелось несуразно. Один его пиджак стоил как моя полугодовая зарплата. — Я вчера был в больнице у моей тещи, и она настоятельно просила привезти вас к ней.
Я испуганно посмотрела на него и что-то несвязно пробормотала.
— Я на машине, может быть, вместе навестим Наталью Матвеевну? Она очень вас ждет.
— Извините, я спешу.
Я попыталась обойти его и направилась к лестнице.
— Странно, Наталья Матвеевна совершенно иначе описывала вас. Вам что-то наговорила моя жена, — догадался он, — я в прошлый раз слышал, как она кричала.
Я продолжила свой путь, не обращая внимания на его слова.
— Да, постойте же, Лера! Объясните толком, что произошло?
Я остановилась и, вдохнув воздуха, выпалила:
— Я не претендую ни на квартиру Натальи Матвеевны, ни на ее деньги! Мне лишь нужна ее дружба! Эта дружба родилась еще во времена, пока была жива моя мама и я всего лишь хотела помогать Наталье Матвеевне, чем могу.
Меня душили рыдания, и я никак не могла унять задрожавшие, вдруг, губы.
— Теперь все ясно, — Иван подошел ко мне вплотную, — Приношу свои извинения за бестактное поведение моей жены. Дело в том, что хотя теща и очень хороший человек, но дочерей своих она в свое время избаловала. Деньги вещь необходимая, но иногда они портят людей. По себе знаю. Порой очень трудно унять взбесившееся самомнение, возникающее вследствие собственных успехов. Мне в этом «повезло», у меня есть очень действенный способ! Я вспоминаю свое детство, а оно у меня было не самым безоблачным. Мой отец предпочитал оставлять свои гроши в винном отделе, а не тратить на нужды сына. Так вот, когда я вырос и добился некоторых успехов, то контраст стал очевиден. Есть с чем сравнивать и это помогает спуститься с небес на землю. А вот моей жене «повезло» гораздо меньше. Они с сестрой с самого детства купались в нежных лучах маминой славы и никогда не имели понятия, как жизнь может быть тяжела. Вы не обижайтесь на нее, Лера, очень вас прошу.
Я слабо улыбнулась. Хороший человек этот Иван, не зря Наталья Матвеевна всегда им восхищалась.
— Лера, вы сильно торопитесь? Может быть, мы съездим в больницу? Наталья Матвеевна очень настаивала на том, чтобы увидеться с вами.
— Хорошо, — согласилась я, не желая огорчать ни его, ни свою соседку.
Впервые в жизни я ехала в такой шикарной машине! Я даже сидеть боялась, вдруг, нечаянно испорчу сиденье. Наталья Матвеевна выглядела неплохо. Мы обнялись и соседка спросила:
— Очень я тебя напугала, Лерочка? Ох, всему виной мой старинный друг, который приснился мне в ту ночь, мы так целовались, что я нечаянно потеряла сознание.
Мы переглянулись и рассмеялись. Наталья Матвеевна всегда знает, как поднять настроение окружающим. Иван стоял возле дверей в палату и тоже улыбался ее шутке. Я ничего не сказала Наталье Матвеевне о том нашем разговоре с ее дочерью, но прима будто и без того все чувствовала. Она смотрела на меня еще более участливо, чем всегда и буквально не выпускала из рук мою ладонь.
Вечером дома меня ожидал совершенно трезвый отец, что было крайне странно, если учесть, что накануне он получил зарплату. Отец продолжал работать в автосервисе у своего приятеля, и так как руки у него были золотые, хозяин сносил его выкрутасы.
— Лера, я там котлеты пожарил, ты поешь, и детей покорми, — сказал отец, не глядя в мою сторону. Вид у него был какой-то виноватый.
— Спасибо папа, пахнет очень вкусно, — улыбнулась я, раздевая Никиту. В этом году Лиза пошла в первый класс, а недавно мне, наконец, удалось выбить место в детском саду для Никиты. Жаль только пиццерия возле нашего дома закрылась и все, что мне удалось найти, это место официантки в кафе в самом центре города. Добираться приходилось почти час, но зато зарплата здесь была намного выше, чем в других подобных этому заведениях.
Прошло где-то дня три, когда я увидела за столиком кафе, где работала Ивана, зятя Натальи Матвеевны и очень удивилась, раньше я его здесь не встречала. Деваться было некуда, пришлось подойти к нему, чтобы принять заказ.
— Валерия, я зашел сюда не случайно, — признался гость, после того, как пообедал, — хотел бы предложить вам работу у себя на фирме. Ничего сложного, разбирать бумажки, но есть возможность карьерного роста.
— Зачем это вам? — без обиняков спросила я, а он пожал плечами.
— Мне нужен сотрудник. Честный, исполнительный, работящий. Именно так о вас отзывается моя теща, а ее мнению я доверяю.
Я обещала подумать и только после его ухода, удивилась тому, как он меня здесь нашел? Хотя, возможно, Наталья Матвеевна как-то обмолвилась об этом.
Дома снова был трезвый отец и, при виде его, мое сердце радостно подпрыгнуло куда-то в район подбородка. Папа был чист словно сияющий бриллиант в диадеме королевы Елизаветы! Он был выбрит, с иголочки одет в новые брюки и рубашку и от него пахло настоящим приятным мужским парфюмом.
Я буквально залюбовалась этим зрелищем и даже не заметила, что при этом съехала по стене и села на полу.
— Лера, ты что? Что случилось? — кинулся ко мне мой папа. А это был именно он! Тот самый, что нехотя плелся следом за мамой в оперу, считая такое времяпровождение настоящей пыткой для себя, но ради нее готовый терпеть что угодно.
— Пап, я так рада тебя видеть! — я бросилась ему на шею и чуть не залила слезами его новую рубашку.
Когда папа смущенно отстранился, он стал несвязно бормотать что-то про то, что сегодня немного задержится и чтобы я не переживала больше за него. В дверях он еще раз посмотрел на меня и сказал:
— Лера, прости меня!
Только, когда папа ушел, я мысленно начала искать причину такой метаморфозе и постепенно поняла, только женщина способна на такое! Только та, что вызвала в нем, в моем папе новую любовь! Вот это чувство способно на любые чудеса! Оно может снести все преграды, черное сделать белым, перевернуть все с ног на голову и помочь исправить ошибки. Я улыбалась, представляя то, что мой папа влюбился. Я была безумно рада этому! Я видела отца на дне глубокого ущелья, и какое же это счастье, видеть его парящим в облаках.
Ее звали Олеся, и вскоре папа привел ее к нам познакомиться. Она была очень красива, в такую нельзя не влюбиться! Отец смотрел на нее словно на восьмое чудо света, кажется, он сам еще до конца не верил в то, что с ним произошло.
Как то случайно за столом я обмолвилась о том, что мне предлагают работу в офисе. Все, включая Никиту, который тоже кивал головой, не понимая, отчего это все вокруг улыбаются, советовали мне попробовать. И я, не откладывая решение в дальний ящик, тут же позвонила Ивану.
В понедельник я уже шествовала по длинному коридору с папкой в руках. На мне была черная юбка, зауженная книзу и белоснежная блузка, и это был первый наряд, что купил мне папа, с того времени, как я училась в восьмом классе.
Мне ужасно понравилась своя работа и выполняла я ее так сосредоточенно, что буквально за неделю разобрала завал документов, скопившихся за несколько лет. С текущей работой я справлялась быстро, а без дела сидеть было скучно. Я стала интересоваться работой других сотрудников и вскоре часть их обязанностей перекочевала ко мне.
Где-то спустя месяц Иван Максимович вызвал меня к себе и спросил:
— Лера, а ты никогда не думала пойти учиться?
— Думала, конечно, но у обстоятельства не позволили.
— Мне кажется, сейчас самое время вновь задуматься об этом.
«И, правда, сейчас самое время!», — подумала я. Папа с тех самых пор, как у него появилась Олеся больше не пил. Он опять много работал и у нас стали появляться деньги. Папа и Олеся много времени проводили с детьми, гуляли с ними в парке, ходили в цирк. Олеся смеясь, говорила, что на улице ее принимают за молодую мамочку.
Наталья Матвеевна тоже уже вернулась домой и утверждала, что чувствует себя намного лучше.
— Оказывается, не перевелись еще настоящие доктора! — вовсю восторгалась она, — Подлатали меня, что надо! И чего это я раньше так сторонилась больниц? К тому же в коридорах там прогуливаются такие интересные джентльмены!
Вот тогда-то и сбылась моя мечта, я поступила на юридический. Заочно, продолжая работать на фирме Ивана, конечно, но все же!
Все это началось, когда одна из моих коллег с которой мы дружили, однажды шепнула мне:
— Наш руководитель так смотрит на тебя, аж мурашки по коже, — я испугалась, подумав, что где-то допустила ошибку в работе, а потом, увидев улыбку на лице подруги, спросила, — Что ты имеешь в виду?
— То самое, Лерка! То самое!
— Тебе показалось, не выдумывай.
— Неа! Я с самого начала заметила, что Иван к тебе неоднозначно относится, но тогда как раз я думала, мне показалось. А сейчас я уверена в своих словах.
— Маша, прекрати! Иван Максимович женат!
— Ты имеешь в виду Леночку? Истеричку, которая раз в полгода подает на развод с ним?
— Какая разница? Раз они вместе, значит, любят друг друга.
После этого разговора, и это естественно, я сама стала замечать некоторые незначительные знаки внимания с его стороны и те самые взгляды, о которых говорила Маша, тоже. Я ничуть не обрадовалась такому открытию, напротив, поняла, что возможно мне придется подыскать себе другую работу.
Но я не успела. Был новогодний корпоративный вечер. Мы с Иваном случайно оказались вдвоем в одном из кабинетов. Искали пропавший договор, который запамятовал отправить внезапно заболевший сотрудник. От радости, что договор нашелся, или просто, не сдержавшись, Иван и поцеловал меня. Мне тогда показалось, что я теряю сознание, настолько сильны были захлестнувшие меня чувства, и я еле-еле заставила себя вспомнить, что этот мужчина женат!
— Прости, Лера, — прошептал он, как только мои кулачки уперлись в его грудь. — Наверно, это из-за запаха нового года возникла пробоина в моей обороне.
Мы отошли друг от друга на безопасное расстояние, но Иван тут же снова схватил меня за руку.
— Хотя, все к лучшему, ты же ответила на мой поцелуй! Я это почувствовал. И это укрепляет меня в моем решении.
— Каком? — голос мой внезапно охрип.
— Моя жена, в очередной раз, затеяв скандал, подала на развод. И я подумал поддержать ее решение на этот раз.
В тот же вечер я зашла к Наталье Матвеевне и рассказала ей обо всем. Мне показалось так будет намного честнее, чем, если она узнает все от своих родственников.
— Я не хочу становиться причиной несчастья вашей дочери, Наталья Матвеевна, я что-нибудь придумаю, чтобы больше его не видеть.
— Что придумаешь? Сбежишь на луну? — странно, но женщина как будто ничуть не сердилась на меня, а даже напротив довольно улыбалась. — Знаешь, Лерочка…
Наталья Матвеевна не договорила, в квартире неистово зазвонил дверной звонок. Еще до того как Наталья Матвеевна открыла дверь, я поняла кто за ней.
— Ах, она уже здесь! — вскричала Лена, увидев меня. — Мало ей квартиры и денег, она еще и мужа моего захотела! Ты, вообще, кого из себя возомнила? Ты видела себя со стороны? Ни рожи, ни кожи, ни мозгов! Да от тебя же воняет, как от бомжа!
— Замолчи! — звенящим голосом проговорила Наталья Матвеевна и залепила дочери пощечину. — Ты что же думаешь, всю жизнь будешь, как сыр в масле кататься? Ты сама чего в жизни достигла? Сначала на мне ехала, потом на Ивана пересела! И еще и кичишься этим! Ты Лере в подметки не годишься, она самый стойкий и добрый человек, которого я знаю! И еще, — Наталья Матвеевна задержала взгляд на ошарашенном лице дочери, — вы с сестрицей напрасно дожидаетесь моей смерти, чтобы заполучить мои сбережения. Ни ты, ни твоя сестра ничего не получите! Я передам все свои средства детской балетной студии, так и знайте!
Когда Лена выбежала за дверь, Наталья Матвеевна, как ни в чем, ни бывало, продолжила:
— Так вот, Лерочка, когда я только-только пришла в театр, обыкновенной неумехой, с дрожащими коленками и кривыми руками, я влюбилась. Избранник мой был ведущим артистом и танцевал в паре с тогдашней примой нашей балетной группы и своей женой заодно. И как же я удивилась, когда узнала, что тоже нравлюсь ему! Мне казалось, я была гадким утенком, но он сумел разглядеть во мне то, чего не видела я сама. Георгий подарил мне уверенность в себе, стал моим партнером по танцам и мужем. Благодаря ему, я достигла всего, о чем и мечтать не смела! И знаешь что? Меньше всего меня заботила бывшая партнерша и жена моего Георгия! Если она не сумела сделать его счастливым, а я смогла, то кто же в этом виноват?
— Значит, вы увели своего мужа из семьи? — улыбнувшись сквозь слезы, спросила я.
— Есть такое дело, — наигранно вздохнула моя собеседница. А потом, погладив меня по голове, сказала, — Не переживай ты так из-за моих дочерей. Никто их не лишит положенного наследства. А Лена быстро найдет Ивану замену, они и без тебя рано, или поздно развелись бы. Детей у них нет, квартиру Иван ей оставит, будет жить Лена так, будто ничего и не поменялось.
Еще некоторое время я пыталась сопротивляться таковому своему положению, но потом под натиском его любви и нежности, сдалась. Мы поженились с Иваном следующим летом, скромно отметив это событие в том самом кафе, где я работала официанткой. Мой сын давно называет Ивана папой, а к весне нашу семью ожидает пополнение.
Отец и Олеся теперь живут вместе и Лиза с ними, у сестренки впервые в жизни появилась настоящая мама! А еще их общая с Натальей Матвеевной мечта сбылась, Лиза занимается в балетной школе.
Я знаю, что мне в жизни очень повезло и мало кто может похвастаться таким везением, но я очень стараюсь высоко не взлетать и сдержанно относиться к своему внезапно изменившемуся статусу. Важнее дорожить людьми, которых ты любишь, а кто из нас заслуживает счастья, это только наверху знают.
Автор: Юферева С.
