Своего будущего мужа Таня заметила задолго до знакомства. Очень уж ярко одевался. Первый раз встретились в театре: она уронила перчатки, парень подхватил их с пола почти мгновенно. Отдавая, посмотрел …прямо в сердце, что ли. Глаза она и запомнила. Умные, глубокие, внимательные. А еще розовый галстук с восточным орнаментом.
После спектакля они оказались в одном автобусе, и ехали практически до конечной – незнакомец вышел на одну остановку раньше. Потом много раз Татьяна замечала парня в транспорте. Он на нее внимания не обращал, во всяком случае позже, слушая эти ее воспоминания сказал:
– Не помню, чтобы видел тебя хоть однажды до нашего знакомства.
А Таня всякий раз, встречая его, думала: «Опять он!» и удивлялась его внешнему виду. То он в ярко-синем костюме оказался возле нее в библиотеке, то в пальто и стильной шляпе – на остановке… Одежда на нем всегда была нестандартная, можно сказать – экстравагантная в скучном городском пейзаже. Однако назвать ее безвкусной никто бы не смог: это всегда было гармонично, да и ему шло.
Как-то в город приехал Стас Михайлов. Таня не была его поклонницей – на концерт ее притащила подружка, которой выделили билеты на работе. Был свободный вечер, решила сходить за компанию. И – снова он. Сидел на следующем ряду, практически за ними.
Концерт показался Тане скучным. На пятой, наверное, песне, она поняла – хватит с нее. Оглянулась на незнакомого красавца, а он – зевает. Глаза встретились, парень ей улыбнулся. И, когда Таня, дождавшись перерыва между песнями, направилась к выходу, быстро встал и пошел следом. Догнал на выходе:
– Спасибо, выручили. Я бы, наверное, до антракта сидел.
– Ой, знаю, что неприлично уходить посреди представления, но сил моих больше не было слушать. Подружка любит его, вот я пришла.
Он рассмеялся:
– Да я тоже случайно в зрительном зале оказался, думал – почему бы не сходить для общего развития. Но – нет, совсем не мой формат. Меня, кстати, Павел зовут.
За разговорами дошли до автобусной остановки. Таня знала, что ехать им в одну сторону… Уже в автобусе она бросила смущенный взгляд на его яркий галстук. Павел заметил, улыбнулся:
– Не думайте, что я такой пижон. Младшая сестра шьет, увлекается дизайном, ставит на мне опыты.
«Надо же, какой, – подумала Таня. – Мой бы брат ни за что не надел что-то ради меня». Остановку свою Паша проехал, проводил новую знакомую домой, попросил телефон. Когда он позвонил и предложил вместе сходить на выставку, Татьяна обрадовалась: теперь он нравился ей еще больше.
Стали встречаться. Иногда Павел приглашал на прогулку Марину, начинающего дизайнера. Сестра, хоть и младше почти на десять лет, хорошо вписывалась в их компанию. Как-то Паша пригласил Таню в гости. Она немножко волновалась. Знакомство с родителями, сами знаете, может все осложнить.
Но приняли ее тепло, как родную. Мама оказалась мягкой и веселой женщиной, а дедушка, хоть и выглядел суровым – добродушным и заботливым. Это был главный в доме человек, тот, с чьим мнением все считались. Он заменил Павлу и Марине отца, который погиб на службе.
С первой встречи Николай Петрович стал называть Таню дочкой, хотя молодые еще ничего не решили насчет своего совместного будущего.
«Благословение» дедушки ускорило счастливые события: Павел сделал Татьяне предложение. Марина с упоением шила им свадебные костюмы. Жених, конечно, выглядел по-пижонски – стильный костюм с бирюзовой жилеткой и такой же бабочкой, невеста – без фаты в платье на бретельках того же бирюзового цвета.
Через год родился сын, назвали в честь прадеда – Николаем. Племянник вдохновил Марину на вязание. После шапочек и кофточек для малыша она перешла на взрослые вещи. Теперь вся семья ходит в кардиганах и свитерах ручной вязки. А какие шарфы у нее получаются!
Часто во время семейных праздников Таня рассказывает, что влюбилась в Пашу с первого взгляда – того самого, в сердце… А он хохочет и говорит, что девушка, которая решилась выйти из зрительного зала, когда все кайфовали под Стаса Михайлова, была его мечтой.
