Раиса забежала к матери и, не сняв плаща, прошла в кухню, торопливо выложила продукты на стол.
— Мам, я побежала. К бабе Марфе иду сегодня — крикнула она, хотя мать стояла рядом.
— Чего это ты решила? Поверила что ль?
— Да просто уже не знаю что делать, девчонки на работе советуют: сходи, сходи. Вот и решилась.
— Девчонки тебе советуют — бежишь, родная мать скажет — слушать не хочешь.
— Ой, да ладно, мам, не начинай.
— Не начинай! — скрипуче передразнила пожилая женщина — Слушала бы мать, всё хорошо у тебя было бы, в шоколаде жила бы.
— А ты-то чего не в шоколаде живёшь, раз такая умная? — распихивая продукты по полкам, огрызнулась Рая.
— Мне твой отец всю жизнь. Скажи спасибо, что тебя вырастила, а то слов благодарности от тебя не дождёшься. Только и знаешь, что до зарплаты стрелять деньжат. У меня, между прочим, пенсия не резиновая.
— Родители должны помогать детям! — распрямилась Раиса.
— А дети должны заботиться о стариках! — бухтела мать.
— Я что о тебе не забочусь? Кто тебе продукты носит? Лекарства? Кто с тобой по поликлиникам шлындает? Дома кто у тебя прибирается? У меня, чтобы ты знала, свои дела есть!
— Да какие у тебя дела? Не смеши мои тапки, — хохотнула старуха.
— Знаешь что? — Раиса остановилась на полуслове, бросила взгляд на часы — Вообще мне пора. Опоздаю — не примет Марфа.
— Вот и поделом тебе! Будешь знать, как с матерью спорить. — Она прошаркала за дочерью в прихожую, наблюдая, как та надевает сапоги, и напоследок наказала — Домой вернёшься, сразу позвони!
— Ладно, мам, — Раиса закрыла дверь и сбежала по ступенькам во двор.
Эта словесная перестрелка не выбила женщину из колеи, потому что была привычным, как чистка зубов, явлением. Не сцепись они с матерью, она удивилась бы больше. Раиса суетливо заправила выпавшую седую прядь в берет, подхватила покрепче сумку и решительным широким шагом заспешила на встречу к бабке-ведунье Марфе. Девчонки из отдела все у неё уже побывали, всем правду сказала, по её совету они что-то делали и жизнь улучшалась.
Раиса тоже так хочет, потому что надоело уже быть одной. Муж отбыл в другую семью, когда сыну шесть исполнилось. С тех пор она одна, никто на неё не позарился несмотря на отдельную жилплощадь. А ведь Илюша уже в седьмом классе учится!
На углу серой пятиэтажки остановилась, посмотрела на табличку с адресом, кивнула и подошла к первому подъезду. Дверь без домофона чего и стоило ожидать в этом районе. Раиса поднялась на четвёртый этаж и, отдуваясь как самовар, нажала на звонок у нужной двери.
Через несколько минут ей открыла пожилая женщина, примерно такого же возраста как её мать. Но в отличие от матери не было в лице хозяйки квартиры печати вечного недовольства. Глаза хоть и смотрели испытующе, но спокойно, без претензий.
Мелькнула и тут же исчезла мысль, что Марфа похожа на бабушек из детских книжек, ей не хватало только кресла-качалки, вязанья и кота. Раиса невольно улыбнулась. А Марфа пригласила:
— Заходи, тапочки вон надень: полы студёные. В ту комнату иди, — на дверь указывает.
Раиса зашла, села на предложенный стул и уставилась на пожилую женщину.
— Ну, с чем пожаловала? — мягкость сошла с лица Марфы.
— Я это… В общем, не везёт мне по жизни. Муж бросил, живу с сыном одна, на работе зарплата небольшая, но уходить страшно, вдруг не найду другой: возраст у меня уже, таких не хотят брать.
— Сколько тебе?
— Сорок почти.
— Хм…Рановато себя хоронишь. От меня чего хочешь?
— Ну как чего? Чтобы вы погадали, карты разложили и сказали, может порча на мне, оттого всё так тоскливо. У меня и сил в последнее время нет, прихожу домой, телек посмотрела и спать. И здоровье подводит, на больничном три раза уже была за год.
— Порча, думаешь?
— Ну не знаю, — Раиса смутилась — Может проклятье? Ну, или сглаз.
— Давай посмотрим… — не отрывая от неё серьёзного взгляда, Марфа перетасовала колоду карт. Через час Раиса покинула квартиру гадалки. Уходила в задумчивости, чуть было не забыла расплатиться. Придя домой, первым делом набрала домашний телефон матери:
— Сходила я к Марфе. Мам, она домой к нам хочет прийти?
— Зачем это?
— Говорит, посмотреть кое-что надо.
— Что именно?
— Не знаю, не сказала, но я уже согласилась. В субботу придёт.
— Вот дурында! Незнакомую женщину, да ещё гадалку в дом зовёшь, бестолочь!
— Сама бестолочь, может у меня в доме порча, она посмотрит.
— А вдруг она на тебя морок наведёт и обдерёт как липу? В Битве экстрасенсов показывали. Хотя чего у тебя брать-то? В общем, мало ли чего она удумала, я приду к тебе на всякий случай.
— Вообще-то, я рассчитывала, что Илюшка у тебя посидит.
— Ну, щас! К тебе ведунья придёт, а я дома отсижусь? Во сколько она придёт?
— В 12. Ладно, — вздохнула Раиса — Илью к другу отправлю.
— Что она ещё сказала?
— Да ничего необычного, мам. Карты разложила, ладонь посмотрела. Сказала, порчи не видит, посоветовала на УЗИ сосудов сходить и спортом заняться. Говорила, что на работе меня ждут изменения, деньги видит в будущем, может, даже большие.
— Помру я, квартиру продашь вот, и будут тебе деньги.
— Тьфу на тебя! А вариант, что я заработаю не рассматривается?
— Райка, тебе уж сорок скоро, ты как сидела в своей бухгалтерии двадцать лет, так и ещё столько просидишь. На твоём заводе много не заработаешь, а на нормальное место устроиться мохнатая рука нужна. Будто ты не знаешь.
— Ладно, мам, пойду я, Илюшу покормлю. Давай до субботы.
— До встречи.
В субботу Раиса нервничала с самого утра, даже спать не могла, хотя в выходные любила лежать до обеда. А тут вскочила в 9, удивив сына, и давай расхаживать из комнаты в комнату, срывая на всём раздражение.
— Ты уроки сделал?
— Нет ещё, успею.
— Что за бездельник! Время скоро обед.
— Вообще-то, пол-одиннадцатого.
— Не спорь с матерью. Давай выключай компьютер, иди к Серёге.
— Зачем? На улице дождь. Не хочу.
— Иди-иди, тётя Наташа звала, чтобы вы не за компьютером сидели, а хоть конструктор пособирали. Зонтик возьми, не промокнёшь. Тут идти пятнадцать минут.
— Ладно, — мальчик нехотя выключил телевизор и пошёл в свою комнату переодеваться.
Через час в квартиру ввалилась мама Раисы. Оттряхнув зонт прямо на пороге, сняла сапоги и по-хозяйски прошла в кухню, поставила чайник.
— Чего бледная какая?
— Да чёт переживаю.
— Ой, нашла над чем горевать!
— Это тебе всё нипочём, а я нервничаю.
— Хочешь сказать, что мне помирать пора, поэтому и переживать не о чем?
— Да ничего я не хочу сказать! — разозлилась женщина, потом процедила — Пойду я к подъезду, обещала встретить бабушку Марфу.
— Дорогу что ли сама не найдёт?
— Я обещала встретить, мам. Она же обычно ни к кому не ходит, я у девчонок спрашивала.
— Ладно, иди уж, паникёрша.
Через двадцать минут Раиса вернулась с гостьей. Марфа вошла, что-то шепча одними губами, а громко произнесла:
— Мир вашему дому.
— Здрасьте! — из кухни тут же высунулась любопытная мама Раи.
— Добрый день. Марфа, — представилась женщина.
— Лидия. Проходите, раздевайтесь. Райка, дай тапочки, чего застыла?
Раиса поспешно кинулась доставать тапочки для гостей, те завалились куда-то в глубину шкафа. Женщина под неодобрительные вздохи матери судорожно искала их. Наконец нашла, стряхнула с них пыль, положила перед Марфой.
— Что вы хотите посмотреть?
— Да вообще, посмотрю, огляжусь, — гадалка медленно осмотрела зал, в котором спала Раиса.
Дверь Илюшиной комнаты открыта, но бабка только заглянула в неё, заходить не стала. Прошла в кухню, постояла у окна. Раиса ходила за ней, сцепив в замок руки и кусая нижнюю губу. Недолго, минут семь ходила Марфа по квартире, но Раисе показалось, будто прошло минимум полчаса, и сердце колотилось как крышка от кастрюли с кипящим бульоном.
— Можно? — Марфа кивнула на стул?
— Конечно, конечно! — Раиса убрала грязное полотенце, сама села напротив. Мать осталась в дверях, опёрлась на косяк, следила ротвейлеровским взглядом, готовая в случае чего кинуться в бой.
— Ну, нашли порчу? — не выдержав молчания, осипшим вдруг голосом спросила Раиса.
— Нашла.
— Ой, и где?
— Ты когда в последний раз окна мыла?
— Чего?
— Окна когда, спрашиваю, мыла? Занавески стирала, из углов паутину собирала?
— Ну, так… — женщина засуетилась как на экзамене в институте.
— В прошлом году летом, в отпуске! — встряла Лидия — И у меня и у себя прибралась.
Марфа пристально посмотрела на Лидию, перевела взгляд на Раису:
— Нет на тебе никакой порчи! Все твои беды от твоей лени и оттого, что до сих пор от мамкиной юбки оторваться не можешь. Ты посмотри, как ты запустила свой дом: окна грязные, занавески старые, клеёнка на столе изрезана, покрывала свешиваются до пола.
И себя запустила. Тебе сорок, а седые волосы торчат в разные стороны. В парикмахерской-то, когда в последний раз была? Как, скажи на милость, в такой дом удача придёт?
— Ну не только от этого же зависит… — пробормотала Раиса.
— Конечно, но и в забитое до отказа место ничего, кроме грязи, не придёт. Подобное притягивает подобное, слышала такое? Возьми себя в руки, вытряхни из жизни всё это старьё. Квартира в наследство осталась?
— Да, от бабушки.
— И долго ты на её продавленном диване спать собираешься? Пока сама не помрёшь? Сейчас все пластиковые окна ставят, а ты до сих пор деревянные оклеиваешь.
— Так дорого всё, и окна, и диван…
— А ты потихоньку, помаленьку. Для начала выкинь всё лишнее из дома, всё не твоё, всё что не приносит радость, одежду свою старую, бабушкины вещи. Уже от одного этого тебе легче станет, поверь!
— Неужели всё так просто? — недоверчиво проскрипела Лидия.
— Нет, не всё. Сложнее всего от таких мамаш, как вы избавиться. Вы уж извините, но вы свою дочь, почему до сих пор опекаете?
— Без меня пропадёт совсем!
— Таки прям и пропадёт? Я вот гляжу на неё: руки, ноги, голова — всё на месте. Сын растёт, сама ещё не старая. Чего ж она пропадёт-то?
— Так вышла замуж за этого козла, я ей говорила не надо…
— Так это не ваше дело.
— Как не моё?
— У вас своя жизнь, у неё своя. Советовать можете, только она не обязана делать, как вы скажете.
— Вон уже не послушалась, одна сына растит, — огрызнулась Лидия.
— И что с того? Можно ведь иначе посмотреть: молодец, не испугалась трудностей, одна сына растит! — Марфа обратилась к Раисе — Век у мамкиной юбки не просидеть, Раиса. Вы ведь не одного ребёнка растите, а двоих. Мама у вас похлеще сына внимания требует. Так?
Раиса кивнула.
— Взрослеть надо, милая. Не ради мамы или сына, ради себя. Вы себя уже похоронили, а жизнь-то только начинается. Самое время заняться собой.
— Я хотела на курсы 1С пойти и работу поменять — прошептала женщина, глядя в пол — Мама сказала, что уже поздно.
— Не поздно, а в самый раз. Вам жить, Рая, вам и решать, что делать. Не маме, а вам! У меня знакомый есть, так он всю жизнь учителем физики проработал, а на пенсию вышел, решил фотографией заняться. Отучился, аппаратуру купил, фотосессии проводит, без работы не сидит. А ему почти 60 было, когда он начал, и на аппаратуру он кредит брал.
Женщины замолчали, тишину нарушало возмущённое сопение Лидии и урчание холодильника. Марфа положила ладонь на руку Раисы, мягко сказала:
— Рая, я обычно не хожу к людям домой, мне достаточно того, что карты показывают. Но в вас такой огромный потенциал скрыт, только вы сами его всё глубже закапываете. Мне нужно было самой в этот убедиться, потому я и пришла. Сделайте шаг к себе, я вас прошу.
— Я постараюсь, — прошептала Раиса.
— Ну, я пойду, — встала Марфа со стула.
— Может, чаю?
— Нет, спасибо, и платить мне не нужно, всё равно мне в эту сторону надо было.
— Неудобно как-то.
— Бросьте. Ваша «порча» на поверхности лежала, несложно разглядеть. Вот только убрать её лишь вам под силу. Как, впрочем, и всего остального можно добиться самой, не перекладывая ответственность на маму и обстоятельства. Берегите себя. До свидания.
Раиса долго стояла в прихожей и смотрела на закрывшуюся дверь. Мать нарочито громко гремела посудой и ворчала что-то себе под нос.
— Пойдём чай пить, Райка, — позвала она.
Раиса вздрогнула как от громкого звука, перевела взгляд на мать и твёрдо, тоном которого Лидия от неё никогда не слышала, сообщила:
— Мне вчера премию выплатили. Я пошла в парикмахерскую, потом зайду в хозяйственный, куплю новые занавески на кухню и швабру.
— Ты чего, дочка, поверила, что ли, этой бабе Марфе?
Но Раиса уже натянула джинсы, свитер и, не дав себе возможности передумать, вышла из квартиры.
Остаток дня и всё воскресенье она старалась не давать себе времени на раздумья. А просто механически мыла, стирала и заполняла мешки ненужным хламом. Сколько раз ходила до мусорных контейнеров со счёта сбилась. Сын перетащил в мусорку старые тумбочки и поломанные стулья, которых на балконе аж три штуки нашлось.
Раиса не помнит, когда в ней кипела такая бурная, неубывающая энергия.
Вечером устало села на диван, удовлетворённо осмотрела квартиру. Задумалась о том, как купить новый диван, потянет ли кредит? Скорее всего, нет. А у матери просить не станет. Наверное, подработку надо найти.
Из невесёлых мыслей, омрачивших радость от чистоты, её вывел звонок сослуживцы:
— Рая, привет! Я быстро и по делу. Дочь в другой город переезжает, к мужу. Срочно распродаёт мебель. Тебе диван не нужен случаем? Он почти новый мы ей на новоселье дарили. Дочь одна жила, спала на кровати, гостей у неё почти не бывает. Она дёшево продаёт и с деньгами не торопит, месяца на три рассрочку даст. Главное — самовывоз, и быстро, потому что на квартиру уже покупатели есть, а они хотят без мебели. Ну как? Надо?
Ещё бы не надо! Рая готова была на себе тащить этот диван, но здравый смысл победил. И в понедельник она встречала грузчиков с практически новым (коллега не обманула) диваном.
Там дальше ещё больше «чудес» было, и курсы 1С, на которые она записалась в последний момент и получила хорошую скидку, и неожиданное предложение работы с зарплатой в два раза выше. Деревянные рамы Раиса сменила на новые пластиковые окна, и многое другое поменялось в её жизни. Соседки говорят, что ухажёр к ней иногда захаживает, солидный такой мужчина…
Путь к себе порой тернист и сложен. Иногда мы спотыкаемся и падаем, слишком долго дуем на коленку и лелеем любимую болячку. Но только мы в состоянии встать и продолжить свой путь. Никто не сделает этого за нас. Место, где ты находишься сегодня, результат того, что ты сделал вчера.
