На ступеньках перехода сидела его мать с Тимошкой, Дусей и рыжим Клайдом, на шее которого висела нищенская табличка. В материнских руках была жестянка с монетами — подаянием…
Вечер в небольшом городке выдался дождливый и холодный. Осень изо всех сил старалась предупредить людей о приближающейся зиме.
Скорее бы уже приехали, а то вон как непогода-то разгулялась, думала Анна Сергеевна, поджидая сына с невесткой. Она ещё с обеда напекла пирогов, наготовила по-праздничному, прикончив остатки пенсии, ведь не каждый день единственный сын приезжает — имеет право и угостить, чтобы не хуже, чем у людей, и чтобы в скупости не упрекнули.
Кошки с котами спали на диване, полностью заняв его своей разношерстной пушистой массой, а было их ни много ни мало — девять душ.
Из них только кот Барсик был взят ею котёнком у соседки после смерти старой кошки Анфисы, а остальные бродяги с улицы. Приходили драные, больные да увечные. Подкормила, вылечила — берите, люди добрые, только никому они не нужны. Ну не на улицу же их обратно выбрасывать!
Здесь же, у батареи сопели три её маленькие собаки, “звоночки” Тузик, Малыш и Дуся — все найденыши, которые тоже оказались никому не нужны и были оставлены Анной, пусть живут, раз с котами дружат и порядок соблюдают.
Всем хватало места в её доме, и ничего, справлялась, всех простерилизовала, благо сын Лёша помог, оплатив расходы в ветклинике. Он с самого детства любил животных.
Вот и теперь у Лёши и Леры в московской квартире жили два кота и две собаки. Кот Маркиз был куплен Лерой, а кот Бублик, собаки Люк и Клайд взяты из приютов.
Хорошего сына вырастили и выучили Анна с мужем, заботливого. Звонит часто, с праздниками поздравляет, спрашивает про здоровье. Вот и теперь должен приехать с женой, проведать.
Приехали! Забежала Лера, чмокнула свекровь в щёку, поставила на пол большую сумку-переноску и побежала назад к машине. Проснувшиеся коты и собаки высыпали в коридор. Лёша пришел с целой кучей пакетов и, крепко расцеловав мать, с шутливой торжественностью объявил:
— Принимай, мама, для полного комплекта!
Сын открыл сумку и громко щёлкнул пальцами. В коридор весело ворвались питбули Люк и Клайд, а из сумки выбрались взъерошенные Маркиз и Бублик. Анна, изредка приезжавшая к сыну в гости, уже была с ними знакома и встретила, как родных:
— Ах, вы мои хорошие, тоже в гости к бабушке приехали!
После ужина был разговор.
— Понимаешь, мам, тут такое дело… Мы хотим на зиму в Индию слетать с друзьями, они уже два года на Гоа зимуют и нас с собой позвали. Вот собрались три семьи, всё равно все удаленно работаем. Ну что, действительно, в этой серой, холодной Москве полгода сидеть. Пусть наши коты и собаки у тебя пока побудут, и им хорошо, и тебе веселее. Собак не бойся, они у нас покладистые, обученные и очень умные, иначе бы не доверил. Я машину тоже здесь отставляю, не хочу, чтобы во дворе стояла — мало ли что.
Через два дня они уехали. Постепенно “гости” привыкли к “хозяевам” и жили достаточно мирно. Если кто-то и пытался затеять свару, то бравые “миротворцы” Люк и Клайд быстро призывали буяна к порядку.
Особенно они опекали трёхлапого кота Тимошу и зорко следили, чтобы его никто не обижал. Руководил всем хвостатым “коллективом” рыжий Клайд, его, как командира, приняли сразу и безоговорочно подчинялись мудрому псу.
Скучать Анне не приходилось — все требовали внимания и каши с мясом, варить которую хозяйка была большой мастерицей.
С приближением весны питомцы целыми днями бегали в саду, нагуливая такой аппетит, что большой кастрюли каши не хватало на день, до появления же “гостей” она опустошалась только на третий день, вечером, а потому скромной пенсии хозяйки стало резко не хватать.
Деньги и продукты, которые оставил Лёша, закончились. Звонить, беспокоить сына и просить ещё денег она не могла, понимая, что ему в чужой стране деньги нужны не меньше, чем здесь и, когда Лёша звонил, говорила, что у них всё очень хорошо.
Не было ни круп, ни макарон, ни мяса, появился долг за газ и электроэнергию. В доме осталось только немного хлеба. Занимать деньги — не выход, сейчас всем жилось нелегко, да и долг могут потребовать вернуть в любое время.
Ребята приедут только через несколько месяцев, до пенсии ещё целая неделя, а сейчас на неё смотрели шестнадцать пар голодных глаз. Она за всех в ответе и надо было срочно что-то делать.
Анна Сергеевна вспомнила, как однажды ездила к сыну в Москву и видела на платформе старушку с собакой, просящих милостыню. Видно, и её не миновала эта участь. Хозяйка голодных животных, отбросив сомнения, страх и стыд, решилась на этот шаг.
Утром Анна взяла с собой маленькую Дусю, солидного рыжего Клайда, трёхлапого кота Тимошу, соорудив ему поводок из бечевки, и пошла на железнодорожную станцию.
Расположились у пешеходного моста. Основная часть населения города работала и училась в Москве, и люди шли нескончаемым потоком к электричкам мимо сгорбленной пожилой женщины в надвинутом на лоб платке, держащей в руке три поводка.
На её коленях сидел кот-инвалид, сбоку испуганно прижималась маленькая собачка, а рядом с ней, спокойно и внимательно заглядывая в лицо каждого проходившего большими умными глазами, уверенно восседал рыжий питбуль с табличкой на шее: “Подайте на корм! Нас 16 душ и мы голодаем. Помогите нам выжить!”
Получилось! В тот день они собрали целых две тысячи рублей. Воспрянувшая духом хозяйка накупила крупы, мясных обрезков, масла и побольше хлеба для сухарей, на всякий случай. Если так пойдёт, то достаточно будет ходить на станцию только два раза в месяц, чтобы все были сыты, так и дотянем до приезда ребят, думала Анна.
Второй раз коробочка для подаяний наполнялась ещё быстрее. Когда начали собираться домой, вдруг подскочил какой-то парень и, вырвав у вскрикнувшей от неожиданности Анны жестяную коробку с деньгами, бросился на станционную площадь.
Убежать далеко ему не удалось. Вор был настигнут сильным Клайдом и повергнут на мокрый грязный асфальт, “касса” выпала из его рук. Прохожие помогли собрать деньги, их оказалось больше, чем в первый раз. Это происшествие напугало Анну, но, чтобы дотянуть до приезда ребят, нужно было сходить на станцию хотя бы ещё один раз.
В тот день, когда сын должен был приехать, он позвонил из Москвы, сообщив, что у Леры ангина и приедут не раньше, чем через неделю.
Придётся опять идти на станцию, вздохнула Анна. После выходных, в понедельник, побрели на “своё место”. Дела шли неважно, моросил мелкий нудный дождь и люди, спеша укрыться, быстро пробегали мимо, не успев заметить грустных просителей, прикрытых сверху большим куском целлофановой пленки.
В понедельник Лере стало лучше, и Алексей поехал к матери за машиной и питомцами. Спустившись с моста, он направился на стоянку такси, чтобы не тащить большую тяжелую сумку с подарками и гостинцами.
Вдруг сзади громко и радостно, до боли знакомым голосом залаяла собака. Обернувшись, Алексей увидел картину, которую не забудет до конца своих дней.
На него испуганно смотрела мама с Тимошкой, Дусей и Клайдом с нищенской табличкой на шее. В материнских руках была жестянка, наполненная монетами.
Мокрые, несчастные, растерянные, какие-то виноватые и такие бесконечно родные, они смотрели на него, как на чудесное явление, словно не верили, что он когда-нибудь к ним вернется.
Потрясённый сын, не веря своим глазам, подбежал, поднял со ступеньки маленькую легкую мать и прижал к себе. Слёзы хлынули из глаз мужчины.
— Мама, как же это… что же это такое… Что случилось? Разве тебе некому помочь? А я?! Зачем?! — он забрал жестянку из рук матери и выбросил, монеты со звоном рассыпались в разные стороны.
Анна Сергеевна, обхватив ладонями лицо сына, целовала, как в детстве, его мокрые, соленые от слез щеки и только повторяла: “Прости меня, сынок…”
Автор НАТАЛИЯ С.
