…В свои семь лет Лариска уже привыкла, что она отвечает за четырёхлетнюю Светку, пока матери нет дома.
А мать уходила из дома довольно часто. То в гости, то на мероприятие, то на концерт.
С тех пор, как отец ушёл от них (а это произошло как-то внезапно, Лара даже не поняла, когда он исчез из их жизни) и начал строить новую семью, мать окунулась в водоворот построения личного счастья.
В этот вечер Ларе подкинули ещё и двухгодовалого Сёмку. Мать развлекалась с подругой, которой не с кем было оставить малолетнего сына.
В девять часов вечера, когда уже давно закончились «Спокойной ночи, малыши!», Лариса готовила ко сну младшего подопечного, когда в дверь позвонили.
— О! Мама пришла! — обрадовалась девочка и побежала открывать.
На пороге стоял один из маминых знакомых — дядя Витя.
— Привет, Лорик, — пьяно ухмыльнулся он. — Дай пройти. Я к матери.
— А её нет, — пискнула Лариса, автоматически пропуская дядю Витю. Она привыкла, что мамины знакомые могут приходить в любое время дня и ночи.
— А где ж она? Мне она очень нужна, — огорчился гость.
— Она на дне рождения. А я сижу со Светкой и Сёмкой. Я их спать укладываю.
Дядя Витя по-хозяйски прошёл в кухню, устроился за столом и требовательно посмотрел на девочку.
— Ну! Покормишь хоть? Или мне самому искать жрачку?
Лариса понимала, что в детской её ждут Светка с Сёмкой, если она их не уложит спать, то мать по возвращении всыпет ей по первое число…
Но и не уважить дядю Витю она не могла — за это тоже могло влететь от матери.
Она проворно поставила на застеленный клеёнкой стол большую тарелку под суп, грохнула на плиту кастрюлю с кислыми щами, туда же последовала старая чугунная сковорода со слипшимися макаронами и сложенными поверх них котлетами (Лара сама покупала их в кулинарии, по 11 копеек за штуку)…
Привычным движением чиркнула спичкой, зажгла конфорки и убавила огонь.
— Дядя Витя, я сейчас малышей уложу и вернусь. Хлеба нарежу и супа налью.
Мужик махнул рукой, доставая из-за пазухи бутылку водки, — иди, мол, укладывай… подожду.
Лара метнулась в комнату, цыкнула на разыгравшихся малышей — вот мамка придёт, услышит шум, накажет!
Светка с Сёмкой забрались под одеяла и даже натянули их на лохматые головы.
— Я сейчас дядю Витю покормлю и приду к вам, тоже спать лягу.
Лара очень хотела спать. И если бы не мамин друг, она бы с удовольствием юркнула в свою кроватку и сладко уснула.
…На кухне дядя Витя уже успел сильно надымить. В ожидании трапезы он тянул водку прямо из Ларисиной любимой кружки — с голубым слонёнком, держащим яркий зонтик от солнца.
Аромат согревшихся щей уже заполнил кухню, и Лара быстро выключила огонь, ухватила полотенцем крышку кастрюли и умело плеснула в большую тарелку приличную порцию.
Дядя Витя крякнул от удовольствия, придвинул тарелку с дымящимся супом и принялся шумно хлебать, громко звеня ложкой.
— Хлеба дай, — рявкнул он, — и сметаны. Что пустые щи, как свинье, кидаешь.
Лара почему-то испугалась — в голосе маминого приятеля зазвучали новые, какие-то требовательные нотки.
— Вот, — поставила она банку с домашней сметаной и блюдце с кусками хлеба.
— Сковородку-то помешай, пигалица, — чавкая, велел дядя Витя. — Пригорит ведь.
Лара принялась размешивать уже подгоревшие макароны, плеснув подсолнечного масла.
Она слышала, как гость поскоблил по опустевшей тарелке, подбирая остатки щей, затем шумно глотнул из её чашки с голубым слоником и отвратительно рыгнул.
А потом… Потом случилось что-то такое…
Лариса даже не помнила, что именно. Она помнила, как с трудом и с криками вырвалась и побежала из дома на улицу прямо в тапочках и домашнем халатике.
Она бежала куда глаза глядят, боясь, что её могут в любую секунду схватить.
Чудовище, в которое вдруг превратился дядя Витя, пыталось её догнать. А она убегала, спасая свою жизнь.
Она тогда спряталась за мусорными баками через два квартала от своего дома.
Когда поняла, что опасности нет и чудовище её не нашло, она вдруг ощутила ноябрьский мороз.
А потом ей стало ещё страшнее — ведь она-то спаслась… А Светка с Сёмкой?! Они же остались там, в квартире… И это чудовище сейчас может добраться до них!
Преодолевая собственный страх за свою жизнь, Лара выбралась из своего укрытия и поспешила обратно — надо спасать малышей.
— И что было потом?
Мы с Лариской ездили на великах за подснежниками в ближайший лес, на обратном пути у моего велосипеда слетела цепь.
Обычно для меня не составляло никакого труда поставить её обратно, но в этот раз она порвалась. Пришлось идти пешком.
И вот как раз пока мы брели по пустой дороге, Лариска рассказала мне этот свой случай шестилетней давности.
— Его поймали? Твоя мама, наверно, ему выдрала все волосы?
Я была уверена, что тот страшный вечер закончился для моей подруги именно так.
Лариска смотрела вперёд, молча катя свой модный складной велик. Потом остановилась и посмотрела мне прямо в глаза.
— Моя мама выдрала все волосы мне. Представляешь?
Тонкие ноздри буквально трепетали, когда она уставилась на меня, ожидая реакции.
— Тебе?… За что?!
Лариска продолжила катить велик, я поспешила за ней, недоумевая от неожиданности финала той жуткой истории.
— Моя мать обвинила меня во всех грехах — во-первых, бросила одних детей, во-вторых, сожгла бабушкину сковородку вместе с макаронами и котлетами, в-третьих, сама виновата в том, что мужик ко мне полез… И когда её подруга заикнулась про звонок в милицию, мамаша очень быстро ей объяснила, к чему это может привести.
— А к чему это может привести?
Лариска бросила на меня короткий укоризненный взгляд — мол, сама не догадываешься?
— Вечером трое детей оставлены одни, матери пьяные. Я тогда заболела, но мать даже под страхом моей смерти не сказала врачам, что я была раздетая на улице. Она сказала, что меня в бане продуло…
Какое-то время мы шли молча.
— Ларис, а почему ты именно сейчас вспомнила эту страшную историю?
Она ответила быстро:
— Потому что мы с тобой не успеем вернуться домой вовремя. Так что ничему не удивляйся. Только не уходи сразу. Вдруг пронесёт…
Картинка из открытых источников
*********
Мы дружили уже два года — с Лариской я почти забросила своих подружек-одноклассниц.
Мы катались на великах, вели девчачьи дневники и заполняли песенники, старательно выводя строчки популярных стихов и песен о любви и украшая странички сердечками и вклеенными картинками, вырезанными из журналов.
У нас не было друг от друга секретов (как мне тогда казалось) — мы делились сердечными тайнами и личными проблемами. У меня тогда родители находились на грани развода, и этот момент я очень тяжело переживала.
Лариса успокаивала меня, рассказывая, как их бросил отец и как они нормально без него живут.
Мне тогда не показалось странным, что я ни разу не видела Ларкину маму…. Ну, работает человек, дома бывает редко.
За два года нашей крепкой дружбы я увидела её в первый раз именно в тот день, когда мы с Ларой ездили за подснежниками…
…Перед тем, как затащить свой велосипед в подъезд, Лариска подняла большой камень и принялась колотить им по цепи. Я даже не успела крикнуть, как цепь обвисла.
— Так надо, — деловито сказала подруга и потащила велосипед домой.
Я двинулась следом, волоча свою махину.
Дверь открылась до того, как Лариса успела достать ключ.
И вот тогда я увидела её маму — моложавую женщину в красивом халате, увешанную золотыми украшениями, с тёмными волосами, уложенными в модную причёску.
Её глаза были бы красивыми, если бы в них не плескалась злоба.
— Ты когда должна была вернуться?! — грозно начала она.
— Здравствуйте! Не ругайтесь, пожалуйста, у нас велосипед сломался, — сразу взяла я быка за рога.
Обычно присутствие друзей сдерживало родителей (по крайней мере, в первые минуты) от гнева на провинившихся деток. Мы этот трюк выполняли каждые выходные, когда умудрялись испачкать или даже испортить одежду либо потерять ключи…
Но с мамой Лариски этот трюк не сработал.
Проигнорировав моё приветствие и просьбу, она схватила держащую в одной руке букетик подснежников, а другой сжимавшую велосипедный руль Лариску за шкирку, сильно дёрнула и толкнула вглубь квартиры.
Велик упал с сильным грохотом, потому что Лара выпустила его. Но подснежники оставались в её руке.
— Мамочка, не надо! Пожалуйста! Не бей, не надо!
Лариска тянула к матери цветы и одновременно сжималась и пыталась прикрыть свободной рукой голову.
Это было последнее, что я увидела.
Дверь с грохотом захлопнулась, и Ларискины крики стали тише.
Всё произошло буквально за минуту, но довольно громко. Однако никто из соседей не выглянул.
Я прижалась ухом к обитой дерматином двери и пыталась понять, что там происходит.
А за дверью ругалась Ларискина мама, кричала и плакала от боли сама Лариска…
У меня затряслись руки и ноги, в глазах потемнело. Никто не имеет права бить человека!
Я заколошматила в дверь кулаками и тоже начала всхлипывать и подвывать. Слышать и знать, что в это время мою подругу избивают (даже если это и родная мама!), было невозможно.
Наконец открылась дверь соседней квартиры и оттуда выглянула дородная женщина в фартуке, об который она вытирала мокрые руки.
— Ты чего шумишь, нахалка?! Иди отсюдова!
— Там… Там избивают Лариску!!!
Мне тогда любой взрослый казался сильным и справедливым. И я была уверена, что эта мощная на вид соседка сейчас застучит в дверь и грозно потребует прекратить безобразие.
Но в тот день мне было суждено испытать второе разочарование во взрослых.
— Никто её не избивает, не мели ерунды! Мать воспитывает её, беспутную. С вами только так и надо, а то совсем от рук отбились! Иди, иди, нечего тут!
Я выползла с велосипедом на улицу, села на лавочку и горько заплакала. Никогда в жизни я не слышала, чтобы так ругали и били ребёнка. Мне хотелось разбить стены, вырвать подругу из рук злой матери и убежать.
Мой букетик подснежников рассыпался. Собирать я его не стала — нежные цветочки так и остались лежать на асфальте перед подъездом…
С того дня мы с Лариской так больше и не виделись.
Сначала я заболела (то ли продуло в лесу, то ли нервы…), а потом сколько я ни пыталась дозвониться до подруги, у меня ничего не получилось. Трубку никто не снимал.
А со временем боль от произошедшего и от утраты лучшей подруги утихла — в детстве всё переживается остро, но и быстро забывается.
Завертела круговерть школьных событий, первая любовь, трагедии в моей семье…
Мы встретились с Лариской уже будучи взрослыми.
Внешне она ничуть не изменилась — те же тонкие черты лица, светлые вьющиеся волосы, пуговки карих глаз… Вот выражение этих глаз изменилось. В них плескалась та же злоба, что была у её мамы.
Судьба свела нас на одном семинаре.
Решили поболтать за чашкой кофе и устроились в соседнем кафе.
— Ну что я… — начала Лариса, предвосхищая мой вопрос, — вышла замуж, у меня двое деток, девочка и мальчик. Работаю, учусь. Дети уже большие — дочери одиннадцать, сыну девять. Муж…
Она усмехнулась. Потом махнула рукой и отхлебнула из миниатюрной чашечки крепкий кофе.
Я молчала, ожидая продолжения.
Она сделала ещё глоток и посмотрела мне в глаза.
— Мне мать запретила с тобой общаться. Поэтому я избегала тебя. У меня вообще никого не осталось, кроме Светки. Но Светка же не подруга. А мать только с ней и разрешала общаться. Даже в школу запретила мне ходить — боялась, что я учителям расскажу. Она ведь меня тогда избила до крови, волосы с кожей повыдирала, синяки по всему телу.
— Так что твой муж?
Мне было не интересно всё, что связано с тем периодом детства. Не только у Лариски, но и у меня происходили неприятные события. О которых мне не хотелось вспоминать. А вот нынешняя жизнь бывшей подруги была интересна.
— Ну что муж? Муж объелся груш, как говорится, — она опять усмехнулась. — Он мне изменял. Ради детей терпела. А потом ушёл. Сказал, что я его подавляю как личность. Скажите, пожалуйста!!! Личность!
У неё зазвонил мобильный.
— Да, зайка… Да! Я на работе. Куда? А ты уроки сделала?
Я слышала, как на том конце щебечет девчачий голосок.
— Аня, ты же знаешь, что тебя ждёт, если ты получишь тройку по русскому?! Не слышу! Знаешь? Ну и что? Вот то-то же! Так что не надо меня уговаривать. Делай, что хочешь. Но о последствиях не забывай, поняла?! Не слышу! Поняла?!!
Я видела перед собой Ларискину мать. Хоть они были абсолютно разные по внешности.
— Вот бестолочь растёт, — вздохнула Лариска, убрав мобильник. — Без контроля ничего не сделает.
— Наказываешь? — коротко спросила я.
— Конечно, а как без этого. Совсем же от рук отобьётся. И братик там тоже недалеко ушёл, весь в отца своего.
— Ларис, ты забыла, как это больно и обидно?
— Не забыла, не думай! Всё я помню. Да я матери своей век благодарна буду за такое воспитание. Хотя мы и не общаемся… Вот уже лет двенадцать не общаемся, да… — Лариска замолчала, отхлебнула уже остывший кофе, поморщилась. — В общем, считай, нет у меня матери. Светка ещё звонит иногда, рассказывает, что мать болеет сильно. Но я не могу себя заставить позвонить ей. Не могу…
Мы потом ещё поболтали на другие темы. Как собеседник Лариска была очень интересна.
А спустя несколько лет в соцсети я наткнулась на её посты, связанные с пережитым в детстве насилием со стороны матери.
Лара обнажала свою душу, взывала к людям через призму своих детских переживаний, просила прощения у своих детей… В какой момент она осознала, что её жизнь сложилась не совсем правильно?
Оказалось, после смерти матери. Сестра Лариски уехала заграницу, оставив мать одну. Та обратилась к старшей дочери за помощью, когда было уже совсем плохо.
Лара забрала маму к себе и устроила ей несколько недель счастливой жизни. У них было время, чтобы поговорить, поплакать и покаяться. И возродить утраченную ими любовь.
Территориально мы с Ларой были очень далеко друг от друга. Иногда переписывались в мессенджере, делились какими-то новостями. К ней вернулся муж.
Я видела, что жизнь моей подруги детства меняется, а она сама становится мягче, деликатнее.
Договорились летом встретиться в нашем родном городе.
Накануне отъезда мы списались — всё в силе?
Всё было в силе. Лариска сгорала от нетерпения и мечтала, как мы с ней будем гулять по нашим детским местам.
Но её мечтам не суждено было сбыться.
Ночью ей стало плохо, муж взывал скорую. Врач потребовал экстренной госпитализации и начал реанимационные действия прямо в машине. Но Лариска так и не доехала до больницы…
Сердечная недостаточность.
…Написала текст и подумала — а зачем это всё? Вот этот кусок моей жизни?
Но ведь что-то побудило меня излить свою боль.
Смерть Лариски потрясла до глубины души. Она же ещё молодая! А сердечко оказалось таким… изношенным.
Она была несчастным ребёнком, лишним в жизни своей матери. Но она нашла в себе силы простить.
Она стала такой же, как её мать. Но нашла в себе силы осознать это. И изменить…
