Галина сидела около моря, почти у самой кромки воды. Она часто приходила сюда и устраивалась на бревне, отполированном морем и дождями. Весна не радовала женщину. Она безучастно смотрела куда-то вдаль, словно силилась увидеть на горизонте что-то туманное, призрачное и невероятное.
Вот уже семь лет она приходила сюда и одиноко бродила по песчаной кромке пляжа, а потом отдыхала на бревне и уходила домой. На этом полудиком месте редко купались отдыхающие. Поэтому оно даже летом было полупустынным.
Галя семь лет тому назад потеряла мужа, который служил на подводной лодке. Нашумевшая тогда авария всколыхнула всю страну. Но, как всегда бывает, через какое-то время об этом перестали говорить, лишь вспоминали по траурной дате. А Галина боль словно никуда и не уходила. Она сконцентрировалась где-то в груди и камнем давила на сердце.
Сегодня Галя снова прошлась вдоль моря и села на привычное место. Никого из прохожих не было, лишь худощавый художник рисовал что-то на холсте, посматривая в сторону Галины.
А Галя дышала солёным слабым ветром и всё не могла отпустить от себя и боль, и обиду на судьбу, и тяжкое чувство бессилия что-либо исправить или как-то наладить свою бесцветную с того момента жизнь.
Наконец, она встала, привычно облизала нижнюю губу, почувствовав слабый привкус моря, и подошла к воде. Море, словно нашкодившая собачонка, плескалось у её ног, накатывая нежными и робкими волнами.
Галя повернулась к морю спиной. Она, раньше так любившая море, теперь ненавидела его, но приходила сюда, словно к заколдованному месту, где когда-то они любили гулять с Алёшей.
Сейчас она ступала по влажному песку, равнодушно глядя на пришедших сюда детей. А проходя мимо художника, бросила взгляд на картину и поразилась.
— Что? – вдруг спросил её художник, — не понравилось?
Галя молчала. Она была поражена перламутровым небом и золотистой дорожкой на волнах, которые с такой любовью изобразил художник. Море у него было светящимся, живым, излучающим радость.
Галя невольно перевела взгляд на море, на оранжевую дорожку, качающуюся на волнах. Потом она снова уставилась на картину и словно проснулась.
«Оказывается, море и солнце кого-то радуют. И они, на самом деле – волнующие и тёплые…» — подумала Галя.
А художник всё ждал ответа. Она рассматривал лицо незнакомки и пытался понять её.
Наконец, Галя кивнула ему в знак одобрения и ответила:
— Почему? У вас оно даже лучше, чем в жизни…
— А что с ним в жизни не так? – спросил удивлённый художник и слегка улыбнулся.
— Я его просто ненавижу… — Галя отвернулась и пошла прочь.
На следующий вечер она снова сидела около волн. Художник тоже рисовал что-то на мольберте. Увидев Галю, он поклонился ей. И она подошла к нему.
— Вы меня извините за вчерашнее настроение, — вместо приветствия сказала она.
— У вас что-то случилось? – спросил художник.
Они тихо беседовали, будто и не расставались вчера, продолжая прерванный разговор.
— Муж погиб несколько лет назад, подводник. С тех пор вот я и не могу радоваться морю. Оно у меня в долгу… — вздохнула Галя.
Художник поправил седую чёлку, растрёпанную ветерком и положил кисть. Он наклонился и вынул из папки лист бумаги. Это был эскиз. С первого взгляда можно было узнать Галю, сидевшую на бревне около моря.
Она вздрогнула. Не сказав ни слова, начала рассматривать себя – нарисованную. Фигура словно застыла, взгляд какой-то неживой, она, словно памятник, восседала на постаменте-бревне. И было во всём облике что-то неправильное, негармоничное и даже страшное.
Галя отпрянула от листа и отвернулась.
— Да… — ответил на её жест художник, — именно так вы выглядели, чем и привлекли моё внимание. Что-то крайне несправедливое и горькое было в вашем облике. Не мог не нарисовать.
— Зачем такое рисовать? – рассердилась Галя, — рисовать надо молодых и счастливых, а не каменных вдов…
— Кто-то должен был это увидеть, раз я нарисовал.
— Вы хотите это показывать? Нет, прошу вас, не надо, — попросила Галя, — я бы не хотела.
— Так вас там вряд ли можно узнать, лишь силуэт и общие черты… — улыбнулся мужчина, — лишь близкие люди поймут, что это вы.
— И тем не менее, я бы не хотела… — настаивала Галя.
— Конечно, хорошо. Мы сейчас же это устраним.
Художник мгновенно разорвал лист пополам. Галя даже тихо вскрикнула.
— Долой старую жизнь. Раз не надо, значит, не надо. Меня зовут Сергеем. А вас?
— Галина.
Он сложил свои краски и кисти в ящик, повесил ношу на плечо, и они пошли вместе по берегу. Почти не говорили, но Сергей всё время улыбался Гале и с наслаждением вдыхал солёный аромат моря.
— Нет, море – это нечто… Живой организм и сила.
— Да, сила. И ничего не поделаешь с ней.
— А вы отпустите свою обиду, Галя. Вы должны простить море. Попробуйте, — вдруг предложил он.
— Почему я должна простить его? – резко спросила Галя.
— Потому что Алексей, ваш муж, любил его.
Галя остановилась как вкопанная, и слёзы закапали из глаз сами, непрошенные. Она застеснялась и, присев, опустила руки в солёную воду. Волны, словно обрадовались этой ласке, этим ладоням, и гладились, и накатывали с бархатной нежностью.
Алексей, и правда, очень любил море. Галя знала это всегда. Он и профессию выбрал такую поэтому.
Она плакала и не могла остановиться. Пожалуй, за все последние годы она так не плакала. Художник отвернулся и чуть отошёл в сторону, чтобы не мешать. А потом и вовсе ушёл, видя, что Галя хочет побыть одна.
Они встретились через три дня.
— Почему вы не приходили? – сразу спросил Сергей, — я не обидел вас? Здравствуйте…
— Нет, что вы. Мне нужно было кое-какие дела уладить, — ответила она и улыбнулась.
— Ну, вот. Теперь совсем другое дело, — сказал Сергей, — но что в вас изменилось?
— Многое, — загадочно ответила Галя, — я сделала генеральную уборку в квартире… И в душе. И спасибо вам за это.
— Значит, есть всё-таки польза от художников? — обрадовался Сергей, — значит, мы не только бумагу мараем?
— Вы видите мир по-другому, по-настоящему, сердцем, — ответила Галя, — а нам, простым смертным, надо почаще смотреть на ваши картины, слушать музыку и читать стихи…
— О, я попал в гении.
-Я этого не говорила, — засмеялась Галя, — но то, что искусство врачует души, я испытала на себе.
Они шли по берегу и молчали. Галя дышала свободно. Она подставила лицо солнышку и мелким брызгам моря и наслаждалась.
То же испытывал и Сергей. В конце прогулки он попросил:
— Галина, можно я вас нарисую? Нет, не так, как в прошлый раз, а новую и вот с этой самой улыбкой, как сейчас.
— Вы считаете, что я изменилась?
— О, да. И вы это снова увидите на картине. Согласны? – спросил Сергей.
Она кивнула:
— Терапия продолжается. Сергей, да вы – врачеватель!
— Это не я. Это – море. И только оно. Ну, ещё и солнце, конечно.
Они засмеялись, взялись за руки и пошли к парку, где звенела музыка и отдыхали люди…
Елена Шаламонова
