Сашка крутил какую-то железяку в гараже.
Валентина Ивановна смотрела на младшего сына, пот капельками по лбу выступил, скопился в складочке межбровной, губу чуть прикусил, он так всегда с детства делал, если чем -то усилено занимался.
— Санечка, поздно уже, ты домой -то когда поедешь? Я пирожков испекла, огурчиков собрала, Нина засолит, ты любишь малосольные.
Мать будто что-то почувствовала, хоть Сашка и не говорил ничего, терпел, скрипел, ломал себя, что ни говори, а привычка страшное дело.
А Саша привык, привык за эти годы, ломать себя, жить интересами других. Да, возможно со стороны он выглядит как подлец, но он устал.
Почему в нашем обществе так, все права на стороне одного, а другой ничего не значит, — думает Сашка, с остервенением откручивая ржавую гайку, — да, совершил глупость однажды, что же теперь, всю жизнь терпеть?
-Санечка?
-Да мама…
-Я говорю темнеет уже, дорога плохая, Семёныч говорит размыло от Восхода, там не проехать, так ты через Берёзовку поезжай. Смотри как Олюйка взбеленилась, июнь месяц, а она бежать надумала.
Олюйка речка — ручеёк, обычно весной разливается и топит близлежащие поля и огороды, перекрывает дороги. А тут июнь, и всё никак не утихомирится.
-Мама, — Сашка выглядывает из-за старого Москвичонка, который принадлежал деду Сашкиному, материному отцу, — мама я останусь.
-Как? А работа, Санечка?
-Я за свой счёт взял
-Саша? Саша, что случилось, Саша?
Мама схватилась за сердце, смотрит огромными глазами на сына.
-Ничего, мама, — сказал мягко, — чего ты? Всё хорошо. Просто решил отдохнуть.
-Саша, сынок, скажи мне, что случилось? С Ниной поссорился? С ребятами что?
-Мама, ну что с ними будет? Пашка пузо погреть поехал, устал, тоже пашет день и ночь, Светланка сессию закрыла, на Алтай с ребятами сбираются в июле, Нина…Нина тоже…хорошо, как всегда.
А ты что? Против того что я поживу? Забор хотел подправить как раз, да на сенках шифер просел…
-Нет, сынок. Почему против, нет. Дак я пойду, может котлет, или курочку?
-Ма, я пирожков поем…А с яйцом есть?
-Есть сыночек.
-Ну вот пирожки и молоко холодное.
-Я сейчас, тёте люде сбегаю молочка, возьму.
-Ага, мам. Я сейчас ту доделаю и зайду. Машину во двор загоню.
-Хорошо, хорошо, Санечка.
Валентина Ивановна сбегала к соседке за молоком, покормила сына ужином. Она всё ждала что вот сейчас Санечка, как в детстве, наберёт полные лёгкие воздуха и скажет всё что у него накопилось.
Но сын спокойно поужинав, пошёл на кровать, прихватив с собой томик рассказов любимого Василь Макарыча с детства любил Шукшина читать Санечка.
Сходить Нине позвонить? А что я ей скажу, что Санечка какой-то странный? Да и чужие люди рядом, а связи этой мобильной у них не. Она есть да надо на крышу лезть и кричать на всю деревню тогда не только соседи вся деревня будет слышать.
А вдруг всё хорошо, просто накрутила себя.
А если того самого, рвануло?
Ох, ты божечки, думала за годы всё забылось, успокоилось. Ведь тихо — мирно жили Санечка с Ниною, она, Валентина Ивановна, снохой не нарадуется, и хозяйственная, и уважительная, а рукодельница какая.
Повезло Санечке, что уж говорить. Валерке вот старшему, не повезло. Ой, как кошка с собакой со своей Людмилой, буцкаются, ругаются.
Не раз говорила вгорячах чтобы разошлись, не мучили друг друга.
Да ведь оба как вызверятся. Он то Валерка, волком аж смотрит.
-Ты что мать, — говорит, — я ведь люблю её, да я подохну без неё ты чего?
И она, Людка, с фингалом под глазом, стоит, улыбается.
-Вы чего мама, я же без своего Валерочки дня не проживу! А это? Да то так повздорили, он меня к Витьке с детства же ревнует.
-Тьфу на вас, — скажет в сердцах, а те стоят оба и улыбаются. Ну хоть не пьют нет да и живут в материальном плане неплохо.
Они даже на свадьбе подрались на своей. А потом ревели оба, тьфу, дундуки.
Вот у Нины с Санечкой у них всё спокойно.
Пашка у Санечки бешеный, в дядьку, тоже рвёт и мечет, если не по его. С девушкой поругался. Раз, раз, понёсся куда-то, в какую-то страну жаркую. Чё бы не приехать вон на Олюйку, пляж рядом, песок беленький, нет, за тридевять земель надо уехать, всё чик- брык, раскидать, наорать. Он и лицом на дядьку больше похож, Пашка -то.
Валерка его тоже любит, первый племянник всё же.
Охо-хо. Что-то происходит. а может кажется?
Помнит Валентина Ивановна, как идёт с работы, тогда ещё работала, смотрит, девчонка стоит у калитки…
— Здраствуйте…
-Здрааствуйте, — тянет Валентина Ивановна, — а вы к кому?
-Я? Я к вам? — девчонка заплакала. Валентина Ивановна невольно залюбовалась, маленькая, крепенькая, светленькая, как грибочек — груздочек.
-Что случилось? Проходи.Точно к нам? К Сергеевым?
-Да…
Прошли в дом.
-Ну слушаю.
-Я… Я… Меня Ниной зовут, Ивановой, я из Кондратьевки, учусь в городе, с сыном вашим…
— С Валеркой что ли? — всколыхнулась, ой что будет, Людмила всех поразнесёт. С садика вместе…
-Нет — машет головой…
-Санечка? — выдохнула мать, чуть не сказала что он же маленький ещё…И то девятнадцатый год…
-Да… я … ребёнок будет…
-Маааама, мааам я приехал, — раздаётся радостный голос младшенького, забежал на веранду, как увидел девушку, глаза по плошке.
-Ты чего здесь? Зачем приехала?
-Санечка, — говорит мать, — ты что так? Девушка вот…
-Вижу, что не мужик. Зачем пришла?
-Я не знаю что мне делать, помогите? — плачет девчонка. — отчим злой, со света сживёт…Дитя, живое же, ваше…Кровь ваша…
-Сынок, — шепчет, — это правда? Это… твой ребёнок?
Молчит, насупился.
-Санечка, — шепчет мать -Санечка…
-Я не люблю её, — выкрикнул, лицо красное, — сама приходила, в кровать лезла. Я с Таней, её подругой поругался, через неё вон, — мотнул сердито головой в сторону плачущей девушки, эта как лиса, утешительница чёртова…Сама лезла…
-Санечка…Ты что такое?
И началось, каждый день на мозг капала.
-Ребёнка признаю её нет, не нужна она мне, не переношу.
-Спать хорошо было, — кричит Валентина Ивановна, — сам без отца рос, хорошо было? Не нужна? Зачем не прогнал?
-Ей, Татьяне доказать хотел…Дурак, знаю. Мама я ей ничего не обещал, я даже… Я ребёнка сам воспитаю, её не люблю, на дух не нужна…
-Санечка, ты что такое говоришь…Валера, Валера…Скажи ему…
Ушли братья, на речку, о чём -то до зари проговорили.
Валерка на три года старше Санечки, а будто на тринадцать, за отца ему всегда.
Отец ушел, когда беременная Санечкой была, разлюбил, ушёл на соседнюю улицу, а потом и вовсе уехал. Ничем не помог никогда, будто и не было в его жизни детей и жены Валентины Ивановны.
-Я женюсь мама, — к Нине повернулся и сказал, — я тебя не люблю, не хочу чтобы ребёнок мой был сиротой знаю как это без папки жить.
Свадьба тихая случилась сидел молодожён, бледный весь.
-Валя, что же Санечка такой краше в гроб кладут…
— Переволновался видать, что же, молодой… Женятся то раз и на всю жизнь, так в молодом возрасте все думают…
-Ааа, ну дай -то бог. Девушка -то вроде хорошая?
-Хорошая, хорошая.
Так и зажили. Пашка родился, ну вылитый дед, отец Валерки и Санечки. Честно Валя выдохнула наш, наш.
Санечка Пашку полюбил всей душой, а через время и Светланка, куколка — красавица, папина душа.
Тихо- мирно живут.
Ну вот, думает Валя, не даром говорят, терпится- слюбится…Видно судьба.
Вон какой Санечка, чистый, одетый, обутый, дом полная чаша, Нина любит его в рот заглядывает, только и слышно,что Санечка, да Санечка.
И он никогда слова дурного про мать своих детей не сказал.
Подарки ей дарит хорошие, одевает супругу.
Только блеска в глазах нет, вот как у Валерки, тот всё лыбится, и Людмила цветёт. А Санечка, будто чахнет.
Неделя прошла, а сын будто и не собирается домой ехать.
Набралась смелости, пошла и позвонила снохе.
А та…Огорошила.
-Разводимся мы с Санечкой, — говорит
-Как это? — не поняла Валентина Ивановна.
-А вот так, силушки нет, с истуканом кменным жить. Это же не человек, а глыба, идол. Сердца у него нет, как ледышка холодный айсберг.
Я женщина всё же, хочу пожить по-человечески. Сколько той жизни осталось? Хочу тепло почувствовать любимой себя ощутить, а не истукана рядом…
-Нина, а дети, — шепчет Валентина Ивановна
-А что дети? Взрослые уже, я ни на что не претендую, ухожу к мужчине своему жить. Пусть Санечка домой ворачивается, я всё уладила. Съезжаю.
Не помнит как до дома дошла, пришла и упала.
-Мама, мамочка, что ты родненькая? Что случилось?
Фельдшер прибежала, по стечению обстоятельств, фельдшером работала Татьяна, та любовь юношеская Сашкина.
-Всё хорошо, говорит, — давление сильно поднялось, вот лекарство, не давайте вставать, пусть полежит. Я забегу ещё.
Людмила принеслась, как ветер, всё быстро, что-то моет, что -то варит, любит Санечка сноху свою, как сестру любит.
Тихонько всё вызнала, походя обняла, к себе прижала.
-Ну что ты у нас такой есть, а? Всё хорошо будет, Сань…Татьяна с мужем разошлась, одна девчонку воспитывает, Шурочку.
Брат приехал.
-Мама, ты чего, — загрохотал, заухал, племянники прибежали.
Все крутятся о чём-то, болтают, шумные, громкоголосые.
Вечером тихо стало, Валерка с семьёй уехал.
-Как же так Санечка?
-Всё хорошо, мамочка.
-Прости меня, сыночек. Если бы я тогда…
-И что мама? И как бы я жил подлецом? Зная что дитё где-то ходит? Всё хорошо, мам. Я же не старый ещё. А Нину не вини, я не мог любви ей дать, как ни старался.
Вечером заглянула Татьяна.
Пошёл, проводил до калитки своей, дальше не позволила. Деревня, такого наплетут…
***
—Па, я женюсь!
-И тебе сынок привет.Ну пора бы уже, под тридцатку всё -таки.
-А чё не спрашиваешь на ком?
-Ну говори…
-Сюрприииз, О, Йохан, Йохан, иди сюда.
-Что это?
-Это Йохан, бать.
-Он… он … Мужик…
— Конечно, он хороший, я его по — русски научил материться и водку пить, три стопки уже выпивает…Бать ты чего? Аааааа, ахахаха, ой не могу. Это Йохан, бать, брат моей Нади. Надя иди сюда, иди, папа, тут папа мой, иди. Ой не могу, ахахаха. Ты что? Думал что я на Йохане женится собрался?
Ахахаха….
-Да ну тебя, Пашка. Заполошный, как дядя Валера.
Бать. А как с мамкой, вы ничё, на свадьбу то приедете? Ты с тёть Таней? Ну и мама со своим. Ничего?
Всё хорошо, сынок. Всё хорошо, мы обязательно приедем.
Вот как сейчас у молодёжи, думает Валентина Ивановна, всё дружно тихо- мирно.
Представляю Людмилу на месте Татьяны или Нины, да и Валерка…А эти вон, на свадьбу все вместе, девчонки рецептами какими-то делятся, будто и не было этих лет, а может так было свыше начертано?
Чтобы встретились, деток нарожали.
Ну главное, что все счастливы. А то долго корила себя Валентина Ивановна, а как увидела что у Тани с Санечкой что-то намечается, так по ночам молилась.
Санечка-то расцвёл.
Признался маме, что всю жизнь Таню любил, а она его.
Ну дай бог, чтобы все были счастливы.
Нина тоже вся светится, и мужчина у неё хороший.
