— Это потому что у тебя самой жизнь не сложилась, и ты теперь мне мстишь, да?! Или завидуешь? Не ожидала я от тебя такого! Зачем ты мне всё это говоришь? — выпалила Лада и вылетела пулей из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Эх, дочка… Глупая ты, хоть и взрослая давно, — вздохнула Элеонора Викторовна и, уставившись безучастным взглядом на зимний пейзаж за окном, тихо заплакала. Заснеженные деревья и крыши домов сливались в причудливый калейдоскоп, мелькая и переливаясь всеми цветами радуги перед глазами, полными слёз.
Зимнее солнце светило ярко и жизнерадостно. Обычно в такие солнечные дни Элеонора Викторовна чувствовала большой подъём: работа спорилась, дела ладились, хотелось их делать и делать, пока все не переделаешь… Но сегодня…
Была суббота. Начиналась она хорошо. Элеонора Викторовна выспалась, встала, посидела на кухне, посмотрела телевизор, не спеша выпила кофе, потом решила заняться уборкой, как вдруг дочка Лада позвонила и сказала, что зайдёт на минутку. Есть, мол, хорошая новость и она хочет ею поделиться.
Лада жила отдельно. С тех самых пор, как переехала на съёмную квартиру к своему молодому человеку. Ей двадцать восемь лет. Симпатичная, умная, жизнерадостная, но, как считала Элеонора Викторовна, немного наивная, не от мира сего, что называется. И в этом она видела свою вину. Она всю жизнь оберегала дочь от жестокой действительности. Читала ей сказки о принцах и принцессах, о рыцарях и драконах. Хотела, чтобы девочка росла уверенная, что добро всегда торжествует над злом, а зло обязательно получит по заслугам, что вокруг много хороших и добрых людей, что чудо на свете существует и нужно в него обязательно верить…
И Лада верила. А в плохое не верила. Это хорошо, но сегодня Элеонора Викторовна сочла своим долгом её переубедить.
И они поругались. Дочь произнесла очень обидные слова. Очень. «Конечно, ведь я рушу её иллюзии, — с горечью подумала Элеонора Викторовна, — Но уж пусть лучше так, чем потом, когда будет в сто раз больнее споткнуться самой. Но… Чужие шишки ничему не учат, каждый предпочитает набивать их сам. Придётся смириться. Хотя я у неё теперь враг номер один…»
…Артём, парень с которым встречалась Лада, сначала понравился Элеоноре Викторовне. Хороший, толковый, институт окончил, работу нашёл, зарплата достойная у него. Лада получала в разы меньше. Но, что поделать, её профессия не была такой денежной. Однако дочь выбрала занятие по душе. Она художник. Расписывает глиняные фигурки. Идут они хорошо, но предприятие маленькое, пробиться на большой рынок тяжело, нужна хорошая реклама, в это надо вкладывать деньги, а руководство что-то не торопится это делать. Похоже, их всё устраивает. Наняли девочек после института, а те и рады за копейки работать. Ну да ничего, — решила Элеонора Викторовна, — Опыт наработает и найдёт чего-нибудь более денежное. А самой Ладе вообще всё нравилось, и уходить она никуда не собиралась — так любила свою работу.
Стала дочь встречаться с Артёмом. Элеонора Викторовна, было, подумала, что дело прямым ходом идёт к свадьбе. Они проводили много времени вместе, гуляли, ходили в кино. Молодой человек пару раз приходил в гости «на чай». Был вежлив, спокойно отвечал на «каверзные» вопросы Элеоноры Викторовны и смог завоевать её симпатию. Мать волновалась, и потому, могло показаться, что она излишне любопытна, но Артём воспринял всё правильно. Они поладили.
Через некоторое время молодые люди сняли квартиру и стали жить отдельно. Как настоящая семья. Лада была счастлива, она прямо светилась изнутри. Девчонки на работе над ней по-доброму подшучивали, что, мол, замуж выскочила, а на свадьбу не позвала, пожадничала.
— Да не было никакой свадьбы, так живём. Это всё не обязательно, сейчас многие живут гражданским браком. Какая разница? Деньги только тратить, — смеясь, отмахивалась Лада.
— Разница большая, — ворчала себе под нос Зинаида Сергеевна, единственная женщина в возрасте, которая работала в их коллективе, — Так ты мужняя жена, а так чужая совсем, посторонняя. И гражданский брак это как раз тот, что в ЗАГСе регистрируют, остальное, сожительство…
Лада скривилась, но промолчала, подумав, что, мол, старушка злая что-то сегодня, не выспалась, наверное…
***
Так и жили. За квартиру пополам платили, если покупать что, то тоже всё поровну, по-честному. А о свадьбе Лада и не думала даже. Артём хоть замуж и не звал, но в его любви девушка не сомневалась, они совсем не ссорились, жили душа в душу и всё у них было хорошо.
Элеонора Викторовна тоже, как Зинаида Сергеевна, хмурилась и качала головой. Однако дочь расстраивать не хотела и до поры молчала, не заводила разговор о замужестве. Однако когда молодые люди прожили вместе без малого три года, она всё-таки завела неприятный разговор и спросила дочь, что мол, дальше-то? Но та отмахнулась: а что? Всё нормально. Лада забывалась и уже давно называла Артёма своим мужем, как будто так оно и было. Но мать не понимала этого. А сегодня…
— Мам, — щебетала дочь, — Мы решили квартиру брать, в ипотеку. Чего зря деньги платить? За чужое жильё платим, а своего так и нету у нас. Мы хоть и копим помаленьку, но это когда будет-то ещё! В общем, в понедельник поедем оформлять. На Артёма все бумаги будут. Мы дома посмотрели, всё выбрали, определились уже. Можем даже двушку потянуть. Ну, посмотрим, на первый взнос сколько там нам посчитают. И по сколько платить нужно будет. Так и решим тогда.
Элеонора Викторовна так и села.
—Ну понятно… На Артёма, — тихо сказала она. — А платить вместе. Ага. А замуж так и никак?
— Мам, ну не начинай! Пожалуйста! Что тебе этот «замуж» дался! — Лада скривилась, словно съела лимон, — Ну правда, надоела эта тема. У нас всё хорошо, мы любим друг друга. Хотим квартиру покупать. Я думала, ты обрадуешься, а ты…
— Чему тут радоваться, дочь? Где гарантия, что пожив вместе ещё года три, вы не разбежитесь? Где вообще какие-либо гарантии? Ты вложишь свои деньги в квартиру, а она не твоя и ты ему никто, просто никто, понимаешь? Он может в любой момент найти себе другую, и пойдешь ты, дорогая, лесом! Ну, неужели ты этого не понимаешь?! — Элеонора Викторовна плакала. — Поставь ему условие, что будешь участвовать в покупке квартиры только после того, как вы распишитесь.
— Мама! — отшатнулась дочь, — Что ты вообще говоришь! Я в Артёме уверена, как в себе, как я ему такое скажу! Зачем? Мы уже обсуждали эту тему. Нас всё устраивает. Забудь. Всё. Ничего мы не покупаем, ничего я тебе не говорила. И вообще не буду говорить теперь… Почему ты думаешь, что раз у тебя жизнь не сложилась, значит и у меня должно быть так же?! Раз тебя обманули, то и меня должны? Ты что мне завидуешь? Своей дочери? Не думала я, что ты такая!
Лада выпалила эту тираду и выскочила бегом из квартиры.
Да. Элеонору Викторовну обманули. И жизнь её личная не сложилась. В этом дочь была права, она попала в самое больное место… Как обычно в жизни и происходит. Только близкие люди знают такие места. Только они могут, в случае чего, так больно ударить…
…Тридцать лет назад Элеонора встречалась с красавцем парнем. Все девчонки курса сохли по нему. Но выбрал он Элеонору. Просто она вела себя не как все. Парень знал себе цену и, оказываясь в женском коллективе, всегда чувствовал на себе повышенное внимание. Отбоя от девушек не было, только выбирай.
А Элеонора была другая. Она относилась к учёбе очень серьёзно, лекции не пропускала, все зачёты вовремя сдавала. На свидания не бегала. Девушка и не думала, что он на неё обратит внимание, и потому вела себя естественно, что и покорило сердце красавчика. Но покорить Элеонору было не так-то просто. Однако парень был настойчив и в конце-концов, в один прекрасный день девушка отправилась с ним на свидание.
И он ей понравился. Нора удивилась, она совсем не так его себе представляла. «Напыщенный павлин, греющийся в лучах женского внимания» — фыркала она про себя, когда очередной раз видела его в институте в окружении восторженной толпы девушек. Но с ней наедине он был совсем другим.
Девушка влюбилась. И потеряла голову. Учёбу Нора не забросила, но делать это становилось всё труднее. Она едва окончила институт. Молодые люди условились пожениться. Жили вместе. А потом… Потом Нора забеременела.
«Что ж делать, — сказала ей мама, — Ничего не поделаешь теперь. Просто придётся свадьбу планировать в спешке. И платье попышнее, чтобы животик не заметен был, хотя жаль, что так вышло…»
Никто не сомневался, что они поженятся. Но. Через неделю Нора вернулась в отчий дом вся в слезах. Она застала красавчика со своей подругой. Когда попыталась, было, устроить ему скандал, молодой человек заявил, что она ему надоела, замуж за неё выходить он и не собирался, а то, что жили они вместе два года, никого ни к чему не обязывает.
— Даже это тебя ни к чему не обязывает? — тихо спросила Элеонора, прикоснувшись к своему ещё не округлившемуся животу.
— Я не готов стать отцом, извини. Я ещё погулять хочу, а ты меня сразу в кабалу: семья, дети. Сама виновата, сама и расхлёбывай, я думал, ты умнее!
А потом, через девять месяцев, родилась Лада. И личную жизнь Элеоноре так и не удалось устроить. Как-то не сложилось.
***
Лада шла по улице и плакала. «Зачем мать говорила такие жестокие вещи? Почему ей кажется, что должно случиться обязательно плохое. По себе судит! Но я — не она! Всё. Не буду больше рассказывать ей ничего. И заходить перестану»
— Алло. Да. Да, Свет, узнала тебя, — звонила подруга, — Что такое? Нет. У меня всё нормально. Ну, хорошо! Не очень нормально. Ладно. Заходи. Поболтаем. Может и мне выговориться будет не лишим.
Через два часа они сидели на кухне, пили чай и разговаривали.
— Врать ты не умеешь, — усмехнулась Света, — Давай, рассказывай, что там у тебя случилось. Глаза на мокром месте, вижу же.
— Нет. Нормально всё, — попыталась отбиться Лада, — Ты же не обо мне хотела поговорить.
— Знаешь, моё подождёт. Рассказывай.
И Лада рассказала Свете об ипотеке и ссоре с матерью. Но подруга мать поддержала.
— А ты всё-таки спроси, спроси его! Вот и будет ему экзамен на чувства. А то, ишь! Мама твоя права, Лад, не обижайся. Мужчины, они такие, сегодня с одной, завтра с другой. Не ты первая, не ты последняя. А ипотека — это серьезно и надолго.
— И ты туда же… — Лада снова заплакала.
Однако вечером, когда пришёл Артём, который иногда работал по субботам, и сегодня как раз был такой день, Лада набралась смелости и задала ему «неудобный» вопрос.
— Ты о чём, зайка? Как я могу тебя бросить? Ты моя жизнь, моя любовь, — он наклонился и нежно поцеловал Ладу. Но та отстранилась.
— Тогда давай поженимся. Что нам мешает? И потом купим квартиру, — тихо сказала женщина, уже заранее догадываясь, каким будет ответ.
— Нет, нууу… Жениться это серьёзный шаг… А вдруг после свадьбы ты станешь такой страшной сварливой женой, как из сказки, и будешь третировать меня, — попытался он неудачно пошутить. — Я боюсь всё испортить. Всё, что есть между нами. Мы уже давно живём вместе, как семья, зачем эти штампы?
— Ты считаешь, что брак это серьёзно, а ипотека нет? — тихо сказала Лада, — Слушай, может, они все правы, действительно? И не любишь ты меня нисколько!
— Да что тебе так дался этот штамп? Не хочешь брать ипотеку, так и скажи! — Артём начал заводиться.
В тот вечер они сильно поссорились. Артём хлопнул дверью и ушел куда-то в ночь. Лада лежала на кровати и плакала. В самом деле, что с ней не так? Почему он не хочет жениться?
Под утро она забылась тревожным сном. А Артём явился только к обеду. Звонить ему Лада не стала: гордость не позволяла, хотя сама вся извелась. А он ничего. Нормально. Пришел, поел и опять хотел завести разговор о вчерашнем. Но Лада твёрдо решила никакую ипотеку не брать. У неё вдруг открылись глаза. Она всю ночь, пока не спала и плакала, думала и вспоминала свою жизнь с Артёмом. Он жил так, как хотел. А она под него подстраивалась. Она оказалась очень удобной «сожительницей». При этих мыслях у неё на глазах опять выступили слёзы.
— Давай поживём отдельно. Мне надо подумать, — наконец сказала Лада.
***
— Прости меня, мам… Наговорила тебе всякого, — Лада обнимала Элеонору Викторовну и плакала, — Чего же я такая невезучая, то, а?
— Ничего, дочка, ничего, — мама сама плакала и гладила Ладу по голове, как маленькую, — Ты ещё встретишь свою судьбу, какие твои годы!
— И ты встретишь! — Лада отстранилась от матери и посмотрела на неё, — Ты же у меня молодая ещё совсем!
— Да зачем они мне нужны, что ты! — улыбнулась Элеонора Викторовна, смахивая слёзы, — Я уже давно привыкла одна. А вот тебе надо не замуровывать себя в четырех стенах, а общаться, знакомиться. Сидела со своим Артёмом, время тратила, годы-то идут… А он как собака на сене, поди плохо-то?
— Да уж, — грустно вздохнула Лада.
Жанна Шинелева
