— Ты чего тут сидишь?
— Меня мама выставила…
Ирина шла по лестнице в подъезде пятиэтажного дома. Время было уже позднее, десять часов вечера. Она созвонилась с сестрой, нужно было заскочить к ней по делу на минутку, и, поднимаясь на пятый этаж, она увидела такую картину: прямо на лестничной ступеньке в трусиках и маечке сидел мальчик, на вид лет семи, сиротливо прижавшись к шершавой, с местами облупившейся краской подъездной стене, и тихо плакал…
—Ээээ… Света… Там мальчик сидит… Чей он? Может полицию надо? — запинаясь сказала Ирина, едва переступив порог квартиры сестры.
— А… — махнула рукой Света, — Соседский. Привыкли уже. Это у его мамаши такие странные методы воспитания. Выставляет ребёнка из квартиры, в чём есть, хоть в майке, хоть голышом. И сидит. Бывает, что до позднего вечера, пока о нём не вспомнят. Опять, наверное, наказала за что-то…
— Дикость какая-то… И что? Никак нельзя ему помочь? Я так не могу. Сейчас…
Ира вышла из квартиры сестры и опять спустилась на этаж ниже. Мальчик уже не плакал, а тихо сидел, ёжился от холода и немножко дрожал.
— Ты здесь живёшь? — спросила Ира, указывая на дверь, оббитую красным кожзамом.
— Ддда… — у мальчика уже стучали зубы от холода.
Ира решительно нажала на звонок. Дверь открыла элегантная дамочка в шелковом халатике. Вся такая ухоженная, аккуратненькая и на вид совершенно нормальная. Ирина ожидала увидеть маргиналку какую-нибудь с синюшным лицом и в грязной одежде, поэтому на всякий случай осторожно осведомилась:
— Это ваш ребенок?
Хрупкая миловидная барышня как гаркнет:
— Мой! Чего надо?
— Может домой его? Холодно вообще-то и поздно… — нерешительно проговорила Ира.
Дамочка разразилась тирадой, которую щедро приправила отборными ругательствами. Она обвиняла Ирину, да и всех, кто лезет в её семью и учит, как воспитывать детей, в излишнем любопытстве, потому что на самом деле она поступает правильно, ведь сын плохо себя ведёт и его надо воспитывать, вот и приходится, а что делать, раз он по-другому не понимает. А тут каждый второй ходит и советы раздаёт. Попробовали бы сами с таким ребенком пожить, сразу бы узнали!
— Может к психологу его сводить?
— Да что же это такое! — снова заорала дама, — Водила я уже, ясно?! Не помогает. Он воровством занимается! Опозорил меня перед всеми! Пусть сидит, пока не воспитается!
Дверь с шумом захлопнулась и остались Ира с мальчиком на лестнице одни.
— Ну? Как зовут тебя? И что натворил-то такого ужасного? — спросила Ира мальчика.
— Сёма я. Я в холодильник полез, а там икра красная в баночке лежит открытая. А я никогда не пробовал икру! Мне так захотелось хоть немножечко этих оранжевых бусинок… Ну я и зачерпнул ложкой. А тут мама. Она сказала, что это икра для гостей и есть её нельзя. А когда пришли гости, всё равно оказалось, что нельзя. Я был голодный, сидел в комнате в углу и играл своими машинками. А они сидели за столом. А потом одна тётя закричала, что у неё кольцо пропало. А я не брал, честное слово! Зачем оно мне? Но все почему-то обвинили меня. Мама заругалась и стала извиняться перед этой тётей, а меня в угол поставили. А потом кольцо нашлось, оно под стол закатилось. А когда гости ушли, меня всё равно выставили. Мама сказала, чтобы я подумал. На будущее. И не смел брать чужого…
— Жуть какая… — пробормотала Ира. — А пойдём к нам! Ты совсем замерз и голодный. Идём, посмотришь какой у тёти Светы щенок!
Ира решительно взяла мальчика за руку и повела по лестнице наверх. Сёму обернули пледом и, напившись горячего чая с бутербродами, он быстро согрелся. Ел он жадно, и складывалось такое ощущение, что ему казалось, что еду вот-вот отнимут, потому он и торопился. А щенок крутился около ног мальчика и всё норовил подпрыгнуть и лизнуть его в руку, отчего Сёма заливисто смеялся. Он то и дело отщипывал кусочки от колбасы из своего бутерброда и скармливал щенку…
— Сёма! Сёма! Да что же это такое! Сёма! Батюшки! Ребёнок пропал!
С лестничной площадки послышались истошные визгливые женские крики.
Сёма изменился в лице. Рука, которой он потянулся, чтобы очередной раз погладить щенка застыла в воздухе. Ира и Света переглянулись.
Тут у Ирины в кармане зазвонил сотовый. Это был её муж, Сергей. Он звонил, чтобы сказать, что волнуется, куда пропала жена. Сам он возвращался с работы и решил пойти ей навстречу к дому сестры, чтобы встретить: к подъезду, мол, подхожу. А Сергей работал в полиции, и сегодня, по случаю приезда в отделение высшего начальства на нём даже была полицейская форма, поэтому у Ирины в голове быстро созрел план…
…Женщина, которая искала ребёнка, спустилась на первый этаж, не переставая звать Сёму. И тут прямо перед ней открылась дверь подъезда.
— Полиция! Это что у вас тут творится? — Сергей показал удостоверение и решительно шагнул в дверь.
Женщина опешила, попятилась, потом кокетливо поправила короткий шелковый халатик и, быстро придя в себя, сказала:
— Я вас ещё не вызывала! Но очень хорошо, что вы пришли! Ребенок пропал у меня! Скорее найдите его.
— Как такое могло произойти? — участливо спросил Сергей, — Давайте поднимемся к вам в квартиру, и вы мне все подробно расскажете. Он ушёл гулять и не вернулся? Где вы его видели в последний раз?
— Эээ… Он… Того… На лестнице сидел. А теперь нету, — у дамочки забегали глаза.
— Что значит на лестнице?! — грозно повысил голос Сергей, — Не май месяц! Вы что? Ребёнка одного за дверь выставили?
Тем временем они поднялись до четвертого этажа и увидели Сёму, преспокойно сидящего на той же самой ступеньке снова в одной маечке.
— Ой! — дамочка остановилась как вкопанная, — Его же не было!
— Вы не рады, что ребенок нашёлся? А он вообще пропадал? — Сергей подозрительно прищурился, — Что тут, черт возьми, творится?! Придется вызывать органы опеки! Соседи давно сигнализируют, что вы бросаете сына на лестнице одного, что он без верхней одежды подолгу находится в холодном помещении! Гражданочка! Это не шутки уже. Есть свидетели. Если ещё раз такое повторится…
— Не повторится, нет, честное слово! Может он и не пропадал вовсе, а мне померещилось. Да и не сидел он вообще на лестнице никогда! Вот. Придумали все злые соседи. Со свету сжить меня хотят!
— Так пропадал ребенок или нет?! Может вам к психиатру сходить? Так. Справку, значит, принесете в полицию, о том, что вменяемы. Я позвоню, проверю. А то ребёнок в опасности находится, я смотрю. Не дело это. И сейчас вы мне покажете, в каких он живёт условиях. Есть ли у него кровать, стол, он ведь школьник? И как питается. Может, вы его голодом морите?
Тем временем они вошли в квартиру и остановились в коридоре. Дамочка ошарашено кивала головой, прижимая к себе Сёму, у которого губы предательски блестели от только что съеденной жирной колбасы.
— Ага. Школьник. Всё есть. Всё. И еды полно. И кормлю. Хотите — смотрите. А ребёнка я вам не отдам. Мой он.
— И всё же некоторое время за вами будут наблюдать органы опеки. Так что смотрите у меня! Всего хорошего, — сказал Сергей и аккуратно прикрыл за собой дверь.
— Молодец, Серега! — улыбнулась Ира, когда муж поднялся в квартиру сестры.
— Да уж. Напугал ты её. Может, подействует. В самом деле, жалко ребёнка-то! — покачала головой Света.
…Соседка и впрямь стала вести себя тихо и мальчика в подъезд больше не выставляла. А через некоторое время она внезапно вышла замуж, и у Сёмы появился отец. По всему видно, что мужчина он оказался положительный, хороший и они с приёмным сыном поладили. Соседи часто видят их вместе, то с воздушным змеем в руках, то с велосипедами…
Жанна Шинелева
