После того, как разошлись люди, которые приходили на сороковины, в дом зашла Шура. Неопрятного вида женщина, одетая не пойми во что, седые пряди выбивались из под грязного платка. — Ну чего, касатка, пошиковала? Пожила в хорошем доме? А теперича просим на выход. Ты с Борисом не расписана была, это раз. Так что правов на дом не имеешь. Во вторых у него законный сынок имеется Толик . И он наследник своего отца. Даю неделю тебе, а не уедешь, Толик тебя пинком отсюда выставит- заявила Шура, по хозяйски обходя каждую комнату и ощупывая занавески. От такой наглости Вера потеряла дар речи. А Шура на прощание ещё и пригрозила — Только свои вещи забирай. Тронешь чужое, хуже будет —
Вера растерялась. В этом доме они с Борисом прожили без малого восемь лет. Встретились уже в зрелом возрасте и полюбили друг друга. Да так, что и минуты не могли провести вдали. Всегда вместе, всегда рядом. Ходили за ручку. Деревенские сначала посмеивались, ну не было у них так заведено, а потом зауважали. Конечно местные кумушки почти сразу настучали Вере про Шуру. Что, когда Борис лишился семьи, авария, после чего его по кусочкам собирали, он стал много злоупотреблять. Попал к Шуре, разбитной бабенке, которая по слухам была рада любому мужчине .
Как потом ей рассказывал Борис — Помню, проснулся я. Голова тяжёлая, во рту сухо. Встать не могу, сил нет. Прошипел , дайте воды. И смотрю мне девчонка восмилетняя ковш несёт. Напился я , а она мне говорит, да так серьезно — Ты теперь нашим новым папкой будешь? Нам мамка сказала- А я сказать не знаю что. Своих не так давно похоронил. Как про сына вспомню, сердце кровью обливается, а тут меня уже в отцы зовут. Нет, говорю, девочка, я наверное не смогу стать вам папкой. Недостоин я. А она мне, жаль, вы самый хороший из всех. Погладил я ее по голове и еле встал. Зашёл на кухню, бардак на столе, какой бывает после гулянки. Спрашиваю девочку, а где мать? Та не успела ответить, заходит Шура. В руках бутылка. Давай говорит по одной, легче будет. А я ей, хватит мне уже, побаловался и будя. Она в меня клещом вцепилась, останься, говорит, вместе жить будем. А я ей, не могу, мои не поймут на том свете и ушел.
А через месяц прибежала, поздравляю, говорит, я в положении. Давай жениться. А я ей, не может быть. А Шура громко так, чтобы все слышали, зарылала. Как так, пришел ко мне, пользовался , а теперь взад пятки. А моя соседка тетя Маша из-за забора ей и говорит — Постыдились бы, Шура. Тебя в деревне все знают. Решила порядочного мужика прибрать к рукам? Неизвестно от кого у тебя дитя под сердцем. Бессовестная ты, увидела, что мужик от горя не в себе и решила замуж выйти? — У Шуры даже слезы высохли и она таким матом тетю Машу обложила, что мне стыдно стало. Вывел я ее за ворота и сказал, если мой, признаю и помогать буду, но жениться не могу —
Вера тогда ещё спросила — Ну и как? Твой оказался?- Борис усмехнулся — Да нет конечно. На три месяца раньше родился. Знаю, что и шестимесячные рождаются, но это был не мой вариант. Ребенок в четыре килограмма не может быть недоношенным. Но Шура не угомонились. Вписала мое отчество в метрику и всем показывала. Да ещё и пацану вдолбила в голову, что я его отец. Тот, как подрос, иногда приходил ко мне. Мне его жалко было. Худой, как щепка, грязный. Я его в бане отмою, сына покойного вещи дам, накормлю. А для Шуры это было доказательством, что я его признал. Но как Толик подрос , я для него двери в свой дом закрыл. Он пришел ко мне выпивши и это в шестнадцать лет и стал требовать, якобы алименты. Я ему и обьяснил, что к чему и запретил ко мне приходить. Он поначалу пакостил. И забор ломал и в огороде все вытаптывал, потом вроде как успокоился. Вот так Вера и получилось, что Толик моим сыном себя считает. Но ты не волнуйся, это все в прошлом и они нас не побеспокоят —
Вот и не побеспокоили, усмехнулась Вера, собирая свои вещи. Не успело ещё и полгода пройти, как воронье уже налетело. Она по жизни не была бойцом, всякие разборки старалась мимо обходить. Главное взять то что ей дорого и уехать отсюда. При этой мысли у нее сжималось сердце. В ее с дочерью квартире , места ей не было. Она помнила , как дочь радовалась, когда Борис ее к себе забрал. Лишняя она там. Она села и задумалась, а может сразу в дом престарелых, чтобы никого не беспокоить. За городом есть один с замечательным названием» Серебрянки». А как там на самом деле, она потом узнает. Созвонилась с руководством, объяснила ситуацию и ей предложили подъехать с документами и вещами. Устроив свое будущее, она обошла уже ставшим родной дом и заплакала. Она была здесь счастлива с Борисом, как жаль что он рано ушел. Шестьдесят пять, это ещё не срок, но последствия аварии дали о себе знать.
Шура выхватила у Веры ключ и сказала — А теперь вали туда, откуда пришла. И даже не думай со мной судиться, правда на моей стороне будет — Вера подхватила свой чемодан и пошла на автобусную остановку. Встреченые люди здоровались и выражали свое сочувствие. Лишь Анна, хорошая знакомая Бориса , ей прямо сказала — Ну и бестолочь ты, Вера. Нельзя было им дом отдавать. В суд и судиться до последнего. А ты поджав хвост удираешь — Но Вера грустно улыбнулась — Не могу, Аня, не для меня все это —
В доме престарелых было конечно не радужно. Больше половины, больные люди. Кто психически, кто физически. Но Вера держалась. Пока было тепло, пропадала в парке с книгой. Подружиться ни с кем так и не смогла. Ей от этой серой жизни, помогали только воспоминания. Ими и жила.
Но однажды ее вызвали к директору. Там сидел молодой человек, который представился адвокатом. — Ну что же вы, Вера Григорьевна, никому не сказали свой новый адрес? Пришлось потрудиться, чтобы вас найти- Она только и спросила — А зачем вы меня искали?- Он вытащил бумаги — Чтобы вступить в наследство, которое вам оставил Борис Иванович Самарин. А это дом , счёт в банке и машина. Так что если согласны, подпишите здесь- Вера со слезами подписала. Все таки Борис побеспокоился о ней, а она даже не знала.
Дом встретил ее грустно. Шура и ее семейство поработало на славу. За то время пока ее не было, дом превратился в хлев. Везде была грязь и нечистоты. Некоторой мебели и техники не оказалось на месте. — Ну и пусть — сказала дому громко Вера — Сейчас мы тебя отмоем и приведем в порядок — Дом скрипнул, как будто соглашаясь. А Вера радостно засмеялась, она вернулась домой.
