— Какая же ты тупая, не можешь понять простых вещей, как это можно было написать? Мы же всё прорешали, осталось только переписать? – Тамара Ивановна смотрела на дочь, а внутри неё всё кипело настолько, что казалось вот-вот, и она её ударит этой тетрадкой по голове, — ты самый отвратительный ребёнок, зла на тебя не хватает!
Накричавшись вдоволь на дочь, она швырнула тетрадь на стол, вышла из комнаты, демонстративно хлопнув дверью, но Уля прекрасно понимала, что этот концерт не окончен, поэтому она сидела на своём стуле в напряжении, ожидая его продолжения.
И действительно, не прошло и минуты, как мать вернулась, резко открыв дверь, чтобы договорить то, что было ей упущено. Она, как водится, вспомнила то, что денно и нощно старается зарабатывать деньги для того, чтобы содержать этого нерадивого ребёнка, что исключительно ради неё готовит еду каждый день, а Ульяна этого ничего не ценит.
В момент длинного выступления, поводом которому послужила оценка пять с минусом, Ульяна молчала. Она прекрасно понимала, что любое слово, сказанное матери в такой момент, будет расценено, как провокация к ещё большему скандалу, чем этот.
Тамара Ивановна воспитывала свою дочь одна. Муж ушёл к другой женщине, когда Уле было три года. Девочка толком не помнит отца в тот момент, когда он жил с ними, она не запомнила ощущения полной семьи. Отца она видела пару раз, он приходил на два её дня рождения, когда ей исполнялось пять лет и шесть.
В оба раза, когда отец осмелился переступить порог их дома, он делал всё не так. Первый раз он принёс вовсе не ту куклу, которую следовало бы подарить пятилетнему ребёнку. В его руках была Барби, а мать только недавно прочла, что девочкам нельзя дарить этаких слишком стройных созданий, так как девочки после могут иметь комплексы в себе.
Тома начала своё обычное ворчание ещё с коридора, переходя на крик уже позже. Причиной её скандала были небольшие алименты, его малое участие в воспитании дочери и многое ещё чего из того, что Уля не понимала.
Второй раз отец появился на шестилетие Ульяны, но тоже был изгнан из дома громким криком своей бывшей супруги. Причиной последнего скандала стало появление у отца второго ребёнка в новой семье и раздел алиментов, что женщине вовсе не понравился.
Всё своё детство девочка слушала разговоры своей матери с бабушкой, подтверждающие единственный факт – её отец самый ужасный человек в мире, это он испортил жизнь ей и её матери, это из-за него все проблемы мира.
— У меня к тебе единственное требование – ты должна хорошо учиться, это твоё будущее! Я же больше ничего от тебя не прошу, ни посуду мыть не заставляю, ни полы протирать или пыль убирать. Я всё сама делаю, с тебя единственный спрос, а ты и с этим справиться не можешь!
Девочку в семье и правда не заставляли что-то делать, она должна была лишь учиться на пять, других обязанностей у дочери Тамары Ивановны не было. Так как же она посмела переписать в чистовик задание и сделать одну помарку, из-за которой ей учительница поставила минус рядом с цифрой пять?
Девятилетняя Уля съёжилась вся так, словно хотела в один миг исчезнуть с лица земли лишь бы всё это уже закончилось и мать перестала бы на неё кричать. У Ульяны раскалывалась голова, ей ужасно хотелось ухватить её с обеих сторон руками и не отпускать.
Наконец мать ушла на кухню, делать свои дела, выкрикивая при этом что-то ещё и оттуда, но это уже было намного лучше, чем тогда, когда она извергала свои ругательства рядом с Ульяной.
Девочка повернулась к своему столу, протягивая пальцы к ручке, чтобы взять её и продолжить писать в черновик упражнение из учебника. На тетрадку капнула слеза. Уля обернулась резко, словно ощущая всем своим телом, что мать уже увидела это мокрое пятно на тетрадке и готова продолжить свой крик по новому поводу.
В коридоре раздался шум открывающейся двери, значит пришла бабушка с работы, она-то и отвлечёт на себя весь шквал эмоций Тамары Ивановны.
— Ну, а как ты хотела, вот так тяжело растить одной ребёнка, — Ульяна слышала, как бабушка поддакивала своей дочери, — а этот твой оболтус ходит и радуется жизни. А я тебе говорила, что толку от него никакого не будет.
Ульяна любила такие моменты, когда обе женщины начинали во все лопатки славить её отца, тем самым отвлекаясь от неё. Тогда она могла спокойно вздохнуть.
***
— Уля, — послышался из кухни строгий призыв матери, как только девушка открыла ключом дверь, — иди-ка сюда.
Девушка вздохнула, предчувствуя шквал новых нотаций, которые сейчас начнёт читать ей мать. Она повесила ключи на гвоздь, убрала куртку в шкаф и поплелась на кухню.
— Что, мам?
— Это что ещё за тип рядом с тобой сейчас был? – Женщина держала руки у своей талии, серьёзно поглядывая на свою дочь, а на слове тип, она кивнула в сторону окна, указывая на то, что прекрасно видела, как Ульяну провожал Яшка Копылов из соседнего подъезда, — ты что, не знаешь его семью? У него же отец алкаш.
— Мам, да мы просто шли вместе, ничего такого. Я же не собираюсь за него замуж.
— Тебе всего семнадцать, нужно быть осторожнее в этом возрасте, а то мало ли что?
— Что может быть от простой прогулки? – поинтересовалась Уля, действительно не понимая, какие такие неприятности могут последовать.
— Эти парни ушлые, им только одно и надо, — сообщила истину мать, — надо выбирать с кем общаешься. Хватит мне этой твоей подруги Надьки.
— А Надя чем тебе не угодила? У неё отца и вовсе нет.
— Вот именно, совсем нет. Не известно от кого родила эта Светка ребёнка.
— Мам, так у меня тоже нет отца, — возразила Ульяна.
— Я замужем была, у нас всё нормально, это твой отец нас бросил. Негодяй он просто. Вот я и пекусь о тебе, чтобы с тобой такого не случилось, чтобы не попала ты в лапы такого же плохого человека, как твой отец!
Отец с новой супругой давно переехал в другой район города, с дочерью не виделся и никакого желания не проявлял. Ульяна не знала какой он, этот её отец, чем дышит, что думает, чем занимается? Она даже не знала, кем он работает.
От матери ей слышались постоянные обвинения в адрес отца. Например, тот напился как раз тогда, когда Тамару забирали в роддом или же он не носил ей в больницу бульон, как она просила. Вернее, приносил, как позже добавляла мать, но это вовсе был не бульон, сваренный по всем параметрам, а какая-то непонятная жижа.
Ничего сделать он не мог толком, об этом тоже сообщала мать, указывая на единственный шкаф, к которому когда-то прикладывал руку отец, дверка и сейчас скрипела, и не закрывалась достаточно хорошо.
После того, как отец всё же ушёл из семьи, Тома решила принять всю жертвенность положения, не выходя замуж и посвящая всю себя собственной дочери. Женщина ждала благодарности, она её требовала постоянно от ребёнка, показывая разницу поведения отца и матери на своих личных примерах.
В её рассказах всегда мать была героем, а отец такое ничтожество, что и говорить о нём не стоило, но почему-то о нём говорили постоянно, хоть и прошло уже больше десяти лет, как он ушёл.
***
— Мам, мы с Кириллом пошли в кино, — Ульяна встретила свою мать в коридоре. Она уже натягивала кроссовки, готовясь выскочить на улицу.
— Слушай, не пара он тебе, я присмотрелась к парню, не подходит он нам.
— Кому нам? – Уля не поняла этакие перемены матери к парню, с которым сама Тамара Ивановна её же и познакомила, — тебе же он нравился. Ты сама говорила, что из путёвой семьи.
— Ой, я присмотрелась к Инге, его матери, она ненормальная. Любит она выпендриваться тем, что там была, то там была. Мне кажется, что она лицемерная, а значит и сынок такой же.
— Мам, при чём тут его мать?
— Как при чём? Ты не понимаешь? Тебе не только с Кириллом, если что жить, но и с матерью его.
К двадцати годам Ульяна пыталась встречаться с несколькими парнями, из которых ни один не нравился ни матери, ни бабушке. Женщины всегда могли объяснить причину своего решения. Тимофей, например, имел мать, которая когда-то лежала в неврологическом отделении, поэтому точно могут быть проблемы.
У Ивана из группы, где училась Уля, была очень сильная близорукость, а вдобавок к этому парень имел своё мнение, но говорил негромко, не стараясь перекричать кого-либо, а высказывался лишь тогда, когда все молчали. Тамара Ивановна сделала вывод, что молодой человек тихоня и ещё покажет себя в дальнейшем.
Она старательно подыскивала достойную пару своей дочери, поэтому знакомила то с одним сыном своей коллеги, то с другим. Ульяна противилась такому желанию вмешаться в её личное пространство. Но вот решила попробовать на Кирилле. Она начала встречаться с молодым человеком, с которым её познакомила мать, чтобы та наконец-то успокоилась, перестав хаять всех её поклонников.
Но вот, что было странным для Ули. Как только она начала встречаться с парнем, мать тут же изменила своё решение, отговаривая дочь от этого молодого человека, считая его вовсе не достойным.
***
— Куда ты так вырядилась? Ты гулять идёшь с ребёнком или на вечеринку? А краситься для чего на прогулку с младенцем? – муж выговаривал всё с этаким пренебрежением, с ощущением своего статусного превосходства над Ульяной.
— Мне в халате, что ли идти? – Уля посмотрела на супруга, стараясь не затевать скандал при пятимесячной малышке, — что не так? Юбка нормальная, она всего чуть выше колен.
— Нормально одевать нужно, — заявил супруг, беря коляску, чтобы перенести её через порог к лифту, — придёшь с прогулки, пересмотрим весь гардероб и выкинем всё, что тебе не нужно.
Замуж Ульяна вышла в 21 за своего коллегу по работе. К замужеству её толкала больше не любовь и желание создать свою семью, а убежать из собственной, где ей опостылело находиться.
Она очень устала от постоянных нареканий, которые только и слышала от матери или бабушки. Чтобы ни сделала Ульяна – всё не так. Учиться могла бы лучше, парней выбирала всё плохих, словно у неё не было вкуса, подруги были все, как одна стервы по мнению матери, не из тех семей, что нужно.
Одевалась Ульяна по мнению матери отвратительно, приобретая постоянно не те цвета и не те формы. Ульяне захотелось сбежать, поэтому она нашла выход – вышла замуж за первого, кто ей предложил.
Павел также не понравился матери, как и предполагала Уля, но и сам супруг не питал к тёще никакого не то, чтобы положенного для воспитанного человека уважения, он ярко возненавидел Тамару Ивановну, что демонстрировал с первого же дня после того, как Уля переехала к нему.
Тёще нельзя было являться к ним домой, то есть в его квартиру, которую супругу когда-то приобрели родители. Это была территория Паши и здесь всё должно быть так, как он сказал.
— Паша, а давай шторы поменяем на кухне? – Ульяна уже вернулась с прогулки, накормила дочь и уложила её в кроватку, чтобы та немного поиграла с навешенными перед ней игрушками, — эти давно же уже висят. А я бы хотела вот такие современные, которые в рулон скручиваются кверху.
— Мало ли тебе чего хочется, — супруг вошёл на кухню, как раз, когда Ульяна мечтательно смотрела в окно, — ты бы приготовила бы чего, пока дочка не кричит.
— Что мне и посидеть нельзя?
— А чего сидеть? Все дела переделала что ли? – возразил супруг.
— Ну чай я могу попить?
— Ну вон готовь, да пей.
Павел считал Ульяну очень ленивой. Даже несмотря на то, что все дела в доме делались её руками, он был уверен, что она могла бы делать ещё больше, если бы вот так иногда не сидела со своими пустыми мечтами.
Он постоянно её упрекал в чём-либо, то рубашка не так поглажена, то ребёнка плохо воспитывает, то суп слишком густой, не так, как его мать варит, то денег на продукты много истратила.
Постепенно Ульяна понимала, что попала в те же самые отношения, как и в детские годы, когда мать находила повод для скандала даже в минусе, который был приставлен к пятёрке. Она понимала, что поторопилась, не стоило было бежать из одного ада в другой.
С матерью сейчас Ульяна общалась очень редко. Та сочла её предателем, заявляя всем родственникам и знакомым, что дочь сбежала из хорошей, домашней обстановки, где о ней все заботились, к какому-то мудаку, который ни во что не ставит свою тёщу.
Сама же Ульяна звонила матери несколько раз, но та то не брала трубку, то начинала отчитывать её или же пугать, что скоро она точно пожалеет о своём решении уйти из дома и приползёт к ней на коленях.
Постепенно в сознание Ули закрадывалось некое ощущение безысходности, такого тихого отчаянья, грызущего и уничтожающего внутри. Однажды она явилась к матери домой, оставив дочку на попечение свекрови. Выслушав тираду, заготовленную матерью заранее, Уля задала свой вопрос.
— А у тебя есть телефон моего отца?
— Какого ещё отца? – мать отвернулась от неё в другую сторону, понимая, что все выслушанные нотации прошли мимо ушей дочери и никак её не задели.
— Того мужчины, от которого ты меня родила. У тебя есть его номер? Я спрашивала у тёти Зои, где его найти, она сказала, что у тебя есть его номер телефона.
Тамара Ивановна встала, пройдя медленно в коридор за своей сумкой. После она достала небольшую книжечку, в которую записывала все номера телефонов, открыла её и выставила перед носом Ульяны. Та туже переписала цифры в свой телефон.
— А почему ты мне раньше не давала его номер?
Женщина забрала свою записную книжку, уложила обратно в сумку и пошла прочь от дочери, так и не ответив на её вопрос. В кухню, где сидела Ульяна за столом, она так и не вернулась, посчитав себя глубоко обиженной этим вопросом, а из зала она выкрикнула.
— Иди к своему мужу, чего у меня забыла?
***
— Здравствуйте, это Роман Станиславович?
— Да, а кто это?
— Папа, здравствуй, это твоя дочь Ульяна.
Некоторое время в телефоне никто не отвечал, и она уже испугалась, что может попала не туда совсем, не на того человека, но через пару секунд голос ответил.
— Здравствуй, дочь, как ты?
— Хорошо, может встретимся?
— Да, скажи куда мне приехать?
Через час Ульяна разговаривала с мужчиной за кофейным столиком. Он выглядел растерянным, но с любопытством всматривался в лицо родного ребёнка, которого не видел много лет.
— Ты на меня, наверное, обижена? – первое, что спросил он.
— Да, мать всю жизнь объясняла, что на тебя можно только обижаться, ты во всём виноват.
— Это похоже на твою мать. Что бы я не сделал, всё было плохо, я во всём был виноват. Всегда на мне сходился любой негативный момент.
— Да, вот так я и росла.
— Прости дочь, я пытался к тебе приходить, но не смог прорываться постоянно через всю ту тираду из бесконечной ругани твоей матери.
— Я помню.
Отношения с отцом будто бы внесли новый глоток свежего воздуха. Павел был категорически против такого поворота событий. Всё, что не мог контролировать, мужчина отрицал. Ему никак не нравились все эти звонки отца, их разговоры и тем более встречи.
У Ульяны возник в какой-то момент этакий страх, что вот сейчас её супруг разрушит только что начавшиеся отношения с близким ей человеком. Она очень сильно переживала, что отец, который ей был так нужен в детстве и сейчас, может опять исчезнуть.
***
Развод был тяжёлым и сложным. Бесконечные обвинения от мужа и его родителей выматывали Ульяну. Она считалась не благодарной, глупой, а супруг и вовсе заверял, что ей с таким характером не найти нормального мужчины больше. Другие кавалеры, по его мнению, точно станут её бить, чего он не делал.
Она не подавала на раздел имущества, забрав лишь вещи трёхлетней дочери, но на алименты заявление всё же было составлено. Павел был взбешён тем, что бывшая супруга требует от него денег. Он звонил и кричал в трубку, что не намерен спонсировать её капризы. Никакие уверения о том, что деньги требуются на содержание ребёнка, а не на её шмотки, как он утверждал, не помогали.
Бывший супруг стал работать не официально, чтобы его бывшая благоверная могла на собственной шкуре прочувствовать какого это – жить без него. Ульяна же перестала обращать на него внимание, полностью сконцентрировавшись на заработке. Она бралась за всё, что только было возможно.
Поддерживал отец и подруга Надя. В какой-то момент Ульяна была готова сдаться, но после девушка представляла, как вновь попадает опять в ту же атмосферу, где ей недовольны, где она всё делает не так и постоянно во всём виновата. Тогда Уля подбадривала себя и шла дальше.
***
Она стояла на могиле своей матери, держа в руках цветы. Сегодня была годовщина с момента смерти той самой женщины, которая её когда-то родила и старательно всё детство навязывала чувство вины.
Ульяна ловила себя на том, что не может заплакать. Ни в момент похорон, ни после, ни даже в ту секунду, когда она узнала, что матери больше нет — у неё не становились глаза влажными, не появлялась сильная тоска и боль от потери.
Сейчас, когда Ульяне уже минуло чуть больше сорока, она вспоминает моменты своего детства всё меньше. Жизнь Ульяны наполнена заботами о семье, детях, муже и других приятных мелочах.
Пятнадцать лет назад она наконец-то встретила совершенно другого человека, который просто любит её, без каких-либо условностей и желания переделать.
С момента замужества у Ульяны появилась семья и тот самый уголок, где она всем нравится. Теперь Уля может расслабиться и не быть виноватой во всех грехах мира. Из неё больше ничего не лепят, не переделывают, не гнобят и не ненавидят за что-то. Её просто любят.
— Я не скучаю по тебе, мама.
Ульяна положила цветы на землю, как некую дань, ведь так положено в обществе, так должно быть. Затем она развернулась, закрыла за собой калитку и подошла к мужчине лет сорока, чтобы взять его за руку и отправиться по направлению к выходу.
