Ира, волнуясь, ходила по перрону. Вот сейчас подойдет поезд, и она увидит младшую сестру с племянником. Семь лет разлуки, редкие звонки по телефону и наконец встреча. В детстве и юности сестры были почти неразлучны, пока Ира не высочила замуж за Игоря. Семья, дети, там уже не до тусовок, а Ольга продолжала развлекаться. Когда Оле было 29 лет, ее увез на Дальний Восток какой-то «обещалкин», который хотел на ней жениться, но передумал, но зато она там прочно обосновалась.
В переписках и звонках Оля рассказывала, что живет на квартире у какой-то женщины, работает, ни на что не жалуется. Потом умерла мама, но Оля приехать не могла – сама лежала в больнице, потом попросила продать родительскую квартиру и разделить наследство. На эти деньги она смогла купить однушку на окраине своего города.
— Олечка, ну что у тебя в жизни только одна работа, а с личной жизнью как? – спрашивала у нее Ира.
— Даже на горизонте никого серьезного нет! – жаловалась Оля. – Все так – уходящие-приходящие, тоска одна.
— Родила бы ты для себя. Счастье в детях.
— У кого как. У тебя в детях, у меня в спокойной жизни, но семьи действительно не хватает. Кстати, как там мои племянники?
Детей у Иры было четверо – две старшие дочки 14 и 11 лет, и мальчики 7 и 3 года. Сама она домохозяйка, муж работящий, все в семье хорошо, только Олечку жалко – все какая-то неприкаянная, ничего серьезного в будущем. Но вдруг хорошие новости – крепко влюблена, беременна, замуж собирается. Но и этот проходимец сбежал, когда узнал об Олиной беременности.
— Оленька, милая, рожай, черт бы с ним, с этим гадом, тебе уже скоро 36, ну потом уже совсем поздно будет!
— Не знаю, подумаю, что-то мне не хочется рожать.
Но Ира настаивала, звонила сестре почти каждый день. Время раздумий прошло, настало время ожидания. Ира отправляла Оле посылки с детскими вещами и игрушками, многое осталось даже в упаковках, совсем новое. Не нравилось ей только то, что у сестры было какое-то депрессивное состояние, но может быть она родит и все изменится?
Родился мальчик, Егорушка. Оля лежала в роддоме с сыном, включала видеосвязь и показывала Ире кулечек с толстыми щечками, но сама не улыбалась – это был для Иры дурной знак. А потом видеозвонки уже были из дома, тишина, только плачущий Егорка и тоскливая Оля.
— Оля, пора как-то раскачиваться, приезжай с сыном к нам, у нас тут весело! Дети будут рады, есть кому с Егоркой посидеть, а мы с тобой в ресторан сгоняем как в старые добрые времена!
И вот Оля приехала – уже и поезд прибывает, стучит колесами. А вот и сама она – чемоданчик на колесиках, пятимесячный Егорка на руках в синем комбинезоне. Сестры обнялись, поспешили домой. Уже дома своего двоюродного братика окружила детвора, а сестры сели поговорить на кухне.
— Ну что ты такая тоскливая, Олечка?
— Зачем я родила в 36 лет? – вздохнула Оля. — Все равно к ребенку равнодушна. Родила – ничего не почувствовала, одно разочарование. Он плачет – подходить не хочу, все на автомате. Вот ты говорила – инстинкт у меня проснется материнский, ничего подобного, он крепко спит. Да и вообще – никакого инстинкта не бывает у людей, он только у животных.
Ира задумалась. Да, зря она советовала сестре рожать, не ее это дело – материнство. Да и наблюдая за сестрой в дальнейшем, она еще больше в этом убедилась – Егорку она лишний раз на руки не возьмет, не приласкает. Что делать, как Ира и обещала, она сходила с Олей в ресторан, оторвались от души, именно там Оле было комфортно, она даже ни разу не вспомнила о ребенке, а вот Иру ужасно тянуло домой, к детям и мужу.
Наступил день отъезда, Оля стала собираться.
— Оль, может продашь там квартиру и обратно переедешь? – предложила Ира.
— О, нет, я привыкла к тем краям, мне там нравится, да ты сама знаешь, сколько раз я порывалась с нашего города уехать, поэтому не жалею.
Ира закусила нижнюю губу. Вот сейчас она решится и скажет сестре о том, о чем они говорили ночью с Игорем.
— Олечка! Вот что! Я все время дома с детьми, и сама видишь – они у меня хорошие, воспитанные. Оставь нам Егорушку, умоляю тебя. Его здесь не будут обижать, малыша полюбили, так что вырастим как своего. Я для него тетя, он меня так и будет называть, а ты для него все равно мама, даже если живешь далеко. Будем на видеосвязи каждый день, что Егор тебя не забывал, в отпуск к нам будешь приезжать. Ну зачем ему страдать, да и тебе тоже. Была бы наша мама жива, она бы тоже предложила тебе такой вариант.
— Да ты что, с ума сошла, что я у себя дома расскажу знакомым и друзьям?
— А ты от их мнения очень зависишь? На кону твоя судьба и судьба твоего ребенка. В нелюбви жить трудно. А ребенка растить ведь не только подгузники ему менять. Подумай, у нас все для малыша есть.
— Ну а я тогда могу выйти на работу и посылать вам деньги на Егорку, — немного подумав сказала Оля. – Ну а что – это выход. Я согласна, и сейчас вам деньги оставлю.
Оля оставила документы сына, написала доверенность. Собрали вещи, уехали на вокзал, пока Егорка спал, Оля даже не глянула на него – не хотела. Она уехала и изредка звонила, на видеосвязь не переходила, старалась лишний раз не смотреть на сына. Так прошел месяц, и вдруг Оля объявилась – без предупреждения прилетела на самолете. Она сразу, с порога направилась к Егору, взяла его на руки и заплакала.
— Понимаешь, Ира, я еще месяц назад думала, что оставить сына – это легко и безболезненно, но приехала домой, а там без него все изменилось. Пусто, тихо и даже страшно. Каждую ночь я старалась убедить себя, что все хорошо, он в надежных руках, но становилось все хуже и хуже. А вчерашней ночью мне приснилось, что Егорка стоит на кроватке и тянет ко мне ручки, и хоть он еще не умеет стоять, но я увидела будущее, поэтому прилетела. Он должен быть со мной, мне без него плохо. А то, что в прошлом – это была какая-то моя дурость.
— Боже, как я рада, что в тебе инстинкт проснулся, а ты говорила, что его нет.
— Спасибо, Ир, ты меня просто спасла. Если бы не этот месяц в разлуке, неизвестно что я бы начудила. Это для меня было что-то вроде терапии, что ли.
Оля уехала, и дети хором заревели – они привыкли к малышу. Только печалиться им пришлось недолго – через семь месяцев их мама родила еще одного сына.
