Инга проверяла билеты пассажиров, отправлявшихся в дорогу. Долгие трое суток до Иркутска. И все же, кто то по прежнему предпочитал путешествие поездом.
Пассажиров было совсем не много. Вагон СВ в котором работала Инга, был практически пуст. Долго и дорого, понять выбор путешественников было не сложно.
За долгие годы работы на железной дороге Инга выросла из проводника плацкартного вагона до СВ, сотни раз порывалась уйти, и останавливались? А куда? В родном городе особого выбора не было. Да идти трудиться куда то к ИП она побаивалась. А вдруг обманут и не заплатят, работа практически везде была «серой». Такого Инга себе позволить не могла, в начале дочь была маленькой, её нужно было одной поднимать и воспитывать. Позже-возраст. В 53 уже страшно было что-либо менять, да и какой смысл? Здесь Ингу хорошо знали и ценили, всегда шли на встречу по любым вопросом.
С мужем она развелась давным давно. Дочке Насте было всего 4. Начал пить, перестал не только приносить деньги домой, но и выносить все что можно. Инга не стала терпеть, ушла вместе с дочкой. Вскоре узнала что бывший супруг напившись до беспамятства замёрз где то в сугробе.
Лет до сорока Инга пыталась устроить свое женское счастье. Знакомства через общих друзей, приятные пассажиры поезда, случайные и не случайные встречи. Но как то все не складывалось. Она по прежнему растила Настю одна, по прежнему работала и всегда ехала куда то. Чем старше становилась Инга тем меньше ей хотелось что либо менять. Настя успела закончить институт, выйти замуж, а год назад Инга стала бабушкой. В её жизни появился улыбчивый и щекастый комочек счастья, имя которому было Катюшка. Инга с удовольствием брала внучку в перерывах между рейсами, играла с ней, гуляла, купала. Маленькая, сладкая булочка, единственная и обожаемая внучка.
Димку Инга заприметила давно. Худой, маленький, вечно грязный мальчишка часто ошивался на вокзальной площади. У кого то просто просил поесть, или милостыню, кому предлагал дотащить тяжёлый багаж, подсадить или спуститься из поезда. Получал какие то гроши. Периодически исчезал, затем появлялся снова. Иногда Димка становился чуть чище и опрятнее чем всегда. Но это лишь на время, очень быстро он возвращался к своему привычному виду.
-Тётенька, а у вас с такого красивого вагона кушать вкусного ничего не осталось? На Ингу смотрело веснушчатое ребяческое лицо, с торчащими ушами и щербатой улыбкой. От мальчика неприятно пахло.
-Мама то твоя знает где ты ходишь? Может она уже дома вкусного наготовила?
-Не-а, мамка сидит. Некому вкусное готовить.
-А папа?
-Папы и не знаю, не видел никогда.
-Так ты с кем живёшь?
-Да с тёткой. Только ей дела нет, где я. У неё свои друзья товарищи. Мальчишка недвусмысленно щёлкнул о шею.
-А брат мой старший в Москву работать укатил, уж пол года, да так и нет его. Толь сгинул, толь забыл про нас. Тетка кричит что ни рубля не прислал, чтоб кормить меня. А жру я по её словам много. Тёть, так мож чего осталось, доесть?
Инга махнула проводнице соседнего вагона, приглядеть чтоб не пропустить никого лишнего. Быстро зашла внутрь, взяла со стола свои нехитрые припасы. Шоколадка, пачка сушек, несколько яблок.
-На вот. Через шесть дней придёшь, понял? Поезд вернётся из рейса. Ты понял?
Мальчишка часто закивал.
-Я тебе тёплой еды еды принесу.
-Спасибо, спасибо тётя.
Так завязалась их дружба. Инга возвращаясь из рейса откармливала Димку, как он выражался «от пуза». Он дарил ей выдранные где то цветы, и бесконечные истории из своей бродяжьей жизни. Однажды притащил пакет шиповника, на вопрос зачем ответил просто и по детски.
-Я где то слышал что старым полезно, чтоб жить подольше, вот я и набрал вы ж хорошая. Да и помрёте, кто меня ещё покормит?
Инга хохотала.
-Только о пузе своём и думаешь, заботливый кавалер.
Инга раздобыла старые вещи Димкиного размера у коллег по работе, переодела его во все чистое и не столь обветшалое.
Настя маминого друга не одобряла и не критиковала, просила только домой не водить, чтобы не плакать если случится пропажа.
В тот день вдруг изменилось всё. Димка сказал, что померла тётка. Сказал, что видимо больше не увидятся его на днях заберет опека, потом видимо детский дом. Пока мамку не выпустят. Там уж она его точно заберет. А брат так и не нашёлся, да и не искал его никто толком.
Инка не спала всю ночь. Ну как же, её же Димка.
Но ведь одно, кормить, стирать, болтать с ним, и совсем другое взять к себе в свою жизнь. Мать вернётся, и что тогда? Или вынесет все из квартиры, кто его знает уличного бродяжку??? Хотя вынесет…в это Инга не верила.
Утром ходила в опеку, узнала что Димкина судьба уже решена, все как он и говорил. Конечно возможна опека, но зачем она ей? Мама мальчика выйдет всего-то через восемь месяцев. Только сердце себе рвать, ведь привыкнет за это время. Инга думала сутки. Через три недели Димка уже хлебал суп у неё на кухне. А Настя по началу кричавшая, что мать натворила дел со временем тоже прикипела к Димке. За мягкость и уступчивость характера, любовь к маленькой Катюшке, доброту и наивную детскую прямолинейность.
Маму ждали спустя восемь месяцев, год, два. Она так и не приехала за Димой, хотя мальчик регулярно писал ей письма.
Уже будучи совсем взрослым Димка узнал, что мама решила не возвращаться в родной город. Она ушла от рака лёгких меньше чем через год после освобождения.
Он так и остался жить с бабой Ингой, которая заботились о нем, в семье которую ему подарила тётя из поезда. Позже Димка стал опорой и поддержкой любимой бабушке.
