–Нет, не пойду, я боюсь, что смеяться начнут…
–Да кто? Лиза, пусть только попробуют, я им… Ну?
–Нет, боюсь…
–Лизавета! Я кому сказала: собралась и пошла!
–Ну не могу я, пусть не сдам я экзамен! Не могу же, говорю!
Лиза Гущина боялась внимания как огня. Может, потому, что в детстве услышала, что она некрасивая, может, потому, что учительница музыки предпочитала с первых дней обучения именовать ученицу деревяшкой, которая только стучать умеет по клавишам… Причина страха неизвестна, но девочку ничто не могло заставить выйти на сцену уже на первом экзамене.
В итоге родителей вызвали в музыкальную школу, долго распекали за упрямство дочери:
–Как же так можно? Девочка не подготовилась? Потому и тот спектакль?
–Да она целыми днями учила, играла часами каждую пьесу… Какое «не готовилась»!
–Тогда в чем дело? Она сорвала свой же экзамен!
–Сами не поймем: сжалась вся, как спросили, почему, плачет… Боюсь, говорит. Ну, как тут быть?
В итоге пошли на компромисс: девочка одаренная, но не может выступать – ладно, пусть сдает все в классе, но комиссии. Не с первого раза, но Лиза сумела взять себя в руки и все же получила неплохую оценку. Но уже тогда стало ясно: на идее директора музшколы получить новую запевалу для хора можно ставить крест.
И вот Лиза уже старшеклассница, первые дискотеки и новое потрясение: девушка боялась выходить в круг танцевать. Но теперь причина была ясна даже ей самой:
–На меня же смотреть будут! А вдруг я хуже всех танцую? Нет, боюсь…
Лиза с точкой смотрела, как подруги веселятся, выделывая невероятные «па». Они, явно, не боялись того, что о них подумают и веселились от души. А Лиза… Она стеснялась своего высокого роста, того что возвышается над головами парней-одноклассников. От того появилась сутулость: так школьница пыталась казаться ниже.
Но самой главной причиной страхов был вовсе не рост. Дело в том, что Лиза была рыжей. Огненно-рыжей, с большими и яркими веснушками, ярко-рыжими волосами, бровями и ресницами такого же оттенка. А за всем этим золотом незаметной оставалась обладательница такого богатства.
Мама, невысокая и шустрая, нередко вздыхала, что папин высоченный рост унаследовал не сын, а дочка. Сын же, напротив, пошел в маму: такой же миниатюрный. Особенно на фоне сестры. Но, если брат все же нашел в себе силы не переживать по поводу роста и охотно принимал участие во всех мероприятиях, не прятался от людского внимания, то Лизе пришлось намного сложнее.
С подругами она старалась нигде не появляться, да и вообще не пыталась куда-либо выходить с ними. Новости, секреты? А зачем? Старшеклассниц интересовали мальчики, первая любовь… А о ком рассказывать или спрашивать ей, Лизе? Так она и решила: раз не с кем делиться ей, то и с ней никто общаться не пожелает.
Став выпускницей, Лизавета приняла решение семью не создавать: а зачем, если, а не такая, как все? Значит, работа и дом. Так и осуждать никто не станет, и смеяться не будут. Да и вообще, бояться не придется. Мало ли… Вот только такая позиция почему-то увеличила количество желающих пошутить над Лизиным ростом и внешностью. Над ней посмеивались и коллеги по работе, и сокурсники.
Зато очень любили девушку в ДК, куда Лиза устроилась костюмершей. Мама не раз восхищалась, насколько у дочки умелые руки: из ничего такой шедевр сделает, что только мастеру под силу. Если за что берется – выполняет лучше всех. А уж голос какой… Заслушаешься.
Беда лишь в том, что едва завидев слушателей, Лиза моментально прерывала пение и скрывалась подальше от людей или начинала петь так тихо, что и мелодию-то разобрать было непросто.
В итоге и девушки, и парни рукой махнули на тихоню. Получалось, что Лиза словно в вакууме живет. Никто не приглашает ее ни в клуб, ни в кино, ни в театр, ни в кафе, помочь с подготовкой к какому празднику – тоже не к ней.
А вот поехать к бабуле в деревню, да отправиться вместе за ягодами – это да, это девушка очень любила. У обеих просто дар был находить самые лучшие места. Не было ни разу, чтобы из леса явились с пустыми бидонами, корзинами, туесами или любой другой тарой для сбора.
И в лесу Лизе ничто не мешало петь в полную силу. Тут-то стесняться некого было. Да и позвать заблудившихся помогала такая песня: голос лился на весь лес, словно поющее эхо. Но стоило вернуться в город – Лиза превращалась в затворницу: работа и дом.
В положенное время началась подготовка к дню города. Мероприятие было бы вполне обычным, если бы не юбилейная дата: как-никак тысячелетие! Планировался приезд губернатора с поздравлениями, а также известных артистов для концерта.
Лиза же, примеряя новое платье, специально сшитое ею для особых случаев, только тяжело вздыхала:
— Ну, вот зачем шила? Все равно же некуда пойти в нем… И зачем я пойду? Танцевать все равно не стану, а за колонной прятаться… – Лизе внезапно стало смешно: она представила себя, выглядывающую из-за колонны, –Нет уж, лучше дома сидеть. Отработаю – и домой.
Но к девушке уже бежала запыхавшаяся директриса ДК:
— Лизавета, выручай. У нас чп! Ты же поешь?
–Ну… Я только не…
–Ну, значит, сможешь. Тут у Полины ангина приключилась, мы Татьяну про запас подготовили – а она голос сорвала в караоке. Так что – или мы в пролете, или ты споешь.
–Но я… Я же на сцену не выйду, я боюсь!
–Ой, да чего там бояться? Ты, главное…
Но Марии Ивановне пришлось подключить все свои силы, чтобы уговорить Лизу. Помогать начальству ринулись и мама, и отец, и даже брат девушки с невестой. В итоге, проникнувшись страданиями родителей, что после такого отказа в их сторону и смотреть-то все будут с осуждением, дочка согласилась. Попытаться, но не спеть.
–Так, –засуетилась Мария Ивановна, — Вот слова, музыку сама знаешь, порепетируем давай, пока время есть…
А затем… Затем директриса застыла на месте, едва услышав, как поет костюмерша. Как только смолкли последние аккорды, начальство ласково поинтересовалось, какого… нет, не так, почему обладательница великолепного дарования спокойно зарывает талант в землю?
Выслушав сбивчивые объяснения всего семейства, Мария Ивановна набрала в грудь воздуха и рявкнула:
— Ну-ка, выпрямилась! Волосы откинула за спину, голову подняла! Да таким голосом ты гордиться должна! Ты же талант, это тебе завидовать должны восхищаться, а ты… Да ты словно извинения за талант просишь…
–Клонить голову надо во время поклонов со сцены. Такую красоту не прятать надо, а… Ай, даже не знаю, что и сказать! Ну, а вы что молчите? – обратилась она к родителям.
–Да мы что? Не пытались, что ли? –уныло пробасил отец, – Одно заладила: боюсь да боюсь…
–Ха! Боится она! Да это тебя должны бояться, те, которые звездами называются. Да им и не снился такой голосина! Ну и ну… У меня рядом талантище, оказывается, рядом, а я и не знаю. Да такую красоту всем дарить надо, а не скрывать. Ну? Дошло?
Лиза задумалась. Она представляла лица всех знакомых: вот она, Лизавета, выходит на сцену, недоумение, перешептывания… И вдруг… Впервые Лиза поняла, что она не хочет подводить человека. Если откажет – Мария Ивановна получит нагоняй. Почему бы не попробовать спеть? Но, если из зала кто-то крикнет обидное, то она же язык проглотит!
–Да я только для себя пою, я никогда…
Мария Ивановна поняла: девушка почти согласна, надо лишь убедить ее.
–Так, слушай меня, девочка. Себя ты очень недооцениваешь. С таким талантом от Бога не прятаться надо, не бояться. Тебя многие знают, почему же думаешь, что никто не поддержит? Ты же общаешься, так это то же общение, только музыкой, душой…
И Лиза решилась. В зале свободных мест не было. Губернатор поздравил с юбилеем старинный город. А затем начался концерт. После выступления приехавших по приглашению звезд, на сцену поднялась директор ДК. Мария Ивановна сказала, что завершит праздничный концерт местная певица. Она исполнит специально для такой даты написанную песню.
И на сцену вышла Гущина. Может, кто-то и хотел выкрикнуть что-то из зала, но едва раздались первые звуки голоса, никому уже и дела не было до роста, внешности исполнительницы: всех заворожило пение, удивительная энергетика. Никто не мог понять, как удалось этой девушке затронуть самые глубокие ноты души каждого зрителя. Но это была магия, настоящая магия Таланта… Елизавета чуть сознание не потеряла, когда раздался гром аплодисментов.
Овация длилась долго. Так не награждали никого их гостей-музыкантов. А высокое начальство из области недоумевало по какой такой причине этот самородок ранее никогда не появлялся на сцене?
А Лиза… Она не видела зала, она боялась даже посмотреть туда. Но стоило услышать просьбы спеть еще, девушка поняла: зря все время пряталась. Да, крики неслись, но кричали не обидное, а радостно вопили, что Лиза – лучшая.
А потом было направление на учебу, знакомство там с будущим мужем, который был выше супруги на целую голову. А дочка их унаследовала рост не от родителей. Лиза с мужем только посмеивались: «Что-то мы не дотянули в этой песне, но ничего, есть еще время, и споем, и дотянем!».
