— Я тебе сейчас такое расскажу! Ты пока по своим заграницам моталась, я тут свое женское счастье нашла, между прочим, — хвалилась Дана подружке, вернувшейся из путешествия.
Подруга только глаза закатила. Лиля вообще не верила, что можно наладить личную жизнь, если у тебя есть двое детей.
Она многократно советовала подруге отказаться от мечты снова выйти замуж, но Дана никогда не теряла надежды, ведь однажды ей удалось уже это сделать с двумя детьми.
Правда второй брак продержался недолго, но это уж не ее вина, впрочем, как и первый — развалился из-за мужа-выпивохи.
— Лучше займись собственными отпрысками. Мужикам чужие дети не нужны.
Но Дана свято верила, что рано или поздно встретит достойного человека.
— Я с таким мужчиной познакомилась! Он мне букеты дарит, в рестораны водит! Идеальный! Представляешь? — сказала Дана, расплываясь в улыбке.
«А ведь когда-то здесь был хороший ремонт, пока у Даны не появились спиногрызы», — подумала Лиля глядя на ободранные стены в доме подруги.
— Он мне кольцо подарил. Вот-вот предложение сделает. Увидишь!
— А сколько вы знакомы?
— Мы уже пять месяцев встречаемся!
— Через пять месяцев предложение?
— И что? Лиль, скажи, ты просто завидуешь, что я даже с двумя детьми нашла себе мужчину? А ты так одна и кукуешь!
— А кавалер твой про детей-то знает? — Лиля состроила недовольное лицо.
— Конечно знает. Он любит меня — значит и детей моих примет. По другому быть не может.
***
Новый ухажер Даны, Тимур, казался ей просто идеальным кандидатом в мужья.
А главное, он был равнодушен к алкоголю.
За то время, что Дана с ним встречалась, ни разу не видела, чтобы Тимур выпил что-то крепче кофе.
В отличие от первого ее супруга, который не выпускал из рук бутылку. Собственно поэтому Дана и развелась с ним.
А вот второй брак развалился после того, как она застала благоверного в объятиях незнакомки у себя в доме. Как выяснилось позже, это был не первый раз.
Хотя Тимур и Дана не жили вместе, но она прекрасно знала, когда он не рядом, ему можно доверять. Он звонил или писал ей сам чуть ли не каждый час.
Она могла спокойно взять его телефон и поинтересоваться контактами в записной книжке — у нового ухажера от нее секретов не было.
Второй супруг Даны за такое своеволие дал бы ей затрещину. Ибо нечего совать свой нос.
— Знаешь, Дана. Я тут подумал… В общем нам пора съехаться!
— Подожди… Ты делаешь мне предложение?
— Да, считай мои слова предложением руки и сердца, но… Я готов на шикарную свадьбу, какую только захочешь. Но я… Я хочу своих детей, понимаешь?
— Да, понимаю! Ты хочешь общего ребенка? — погрустнела Дана.
— Общего и только его!
— А вот теперь не понимаю…
— А что тут непонятного?! Мы с тобой не поженимся, пока у тебя есть дети. — прямо сказал Тимур. — Я взрослый мужчина. Зачем мне напоминание о том, что ты с кем-то была до меня? Я чужих детей воспитывать не собираюсь. Придумай сама, как избавиться от досадной помехи нашему счастью. Начнем все с чистого листа?
Тимур говорил так убедительно… Она слушала его, и постоянно прокручивала в голове сказанные слова.
Действительно, женский век короток. Дожидаться пока вырастут ее дети, возлюбленный навряд ли будет.
Какая несправедливость. Почему она должна пожертвовать подвернувшейся возможностью на женское счастье? Почему бывший муж живет как ему вздумается и не подстраивается под интересы детей.
Не одна же она их делала, пора и ему внести свою лепту в их воспитание.
Вечером следующего дня Дана стала собирать вещи детей, испугавшись потерять завидного жениха, и возможно, последний шанс удачно пристроиться в жизни.
— Мам, мы куда? — спросил шестилетний Рома. — К папе едем?
— Да-да, к папе! — сказала она.
— К папе? — удивленно переспросила восьмилетняя Инга.
Она не особо любила ездить к отцу. Человек, который постоянно кричал и крепко выпивал, вообще никак не ассоциировался у нее с отцом.
Но мать бегала по свиданиям и бывало, что не приходила ночевать. В таких случаях Инга и Рома отправлялись к отцу, первому мужу Даны.
В отличие от Ромы, который обрадовался, Инга только скрестила руки на груди.
— Не поеду!
— Поедешь, как миленькая. У вас есть отец! И он тоже должен заботиться и заниматься вами. А я имею право на отдых!
Мать не собиралась уступать.
Вскоре она загрузила чемоданы в машину, усадила в нее детей и поехала к бывшему…
— Олег, а ну спускайся скорее! — прикрикнула Дана в телефонную трубку. — Денег нет на домофон, зато на бутылку всегда находишь.
Олег спустился вниз, чтобы открыть дверь в подъезд.
— Я к тебе детей привезла.
— Могла бы предупредить!
— Еще чего?!
— На долго? У меня холодильник пустой, да и я это…
— Что ты это? Слушай, мне некогда! Бери вещи из машины! Дети поживут пока с тобой?
Олег с удивлением вынул баулы из багажника бывшей и поднялся на свой этаж, где его у двери квартиры ждали Дана и дети.
— В смысле со мной? Неделю? Куда столько вещей?
— Теперь твоя очередь, понял?! Ты скакал по дев_кам, пока я их растила. Все, хватит! Мой черед свою личную жизнь устраивать, а твой — детей воспитывать!
Она хотела уйти, но Олег резко схватил ее за руку.
— Ты с ума сошла что ли?! Ты на постоянку ко мне их привезла? А школа, а детский сад?
— Адреса ты знаешь! Разберешься, не маленький!
Дана ловко освободилась и, шустро спустившись по порожкам, была такова…
Олег почесал затылок. Сын хотел пройти в квартиру, но он его остановил.
— Олежек, кто там?
Вдруг выглянула хорошенькая молоденькая девушка, которая явно лет на десять была моложе Олега. Она глянула на детей, затем с укором на мужчину.
— Тут ждите! — приказал отец и скрылся за дверью…
— Или я или они! — через минуту из квартиры Олега выскочила та самая девушка, из-за которой отец не пустил в жилище своих детей.
— Ксюха, ну ты чего? — мужчина хотел остановить знакомую.
— Руки убери! Не звони мне больше! Лучше займись своими спиногрызами. — толкнула она Олега и убежала.
— Ну что встали? Проходите уже! — раздраженно скомандовал отец Инге и Роме.
***
— Свадьбу справим в самом дорогом ресторане города, — обещал Тимур Дане, — вот посмотришь. А потом ты родишь мне сына. Учти, только сына! Мне нужен наследник!
Дана положила голову ему на грудь. Она слышала, как бьется его сердце. И была абсолютно счастлива.
Новая влюбленность и желание устроить свое женское счастье оказались главнее забот о сыне и дочери.
Красивые обещания Тимура так и остались на словах. Его родители, когда узнали, что невеста сына — мать двоих детей, сбагрившая своих отпрысков отцу, категорично запретили не то что жениться, даже встречаться с ней.
— Почему ты ставишь нас перед фактом?! Почему раньше не сказал, на что собрался жениться? — кричал на сына отец, не обращая внимание на посетителей ресторана, в котором Тимур организовал знакомство родителей с Даной.
— Во-первых, у тебя есть невеста из порядочной семьи нашего уровня! И только она станет твоей женой! Это твой долг перед семьей. А во-вторых, как можно любить и жить с женщиной, бросившей своих детей?! — высказалась мать Тимура.
— Если узнаю, что ты продолжаешь встречаться с ЭТОЙ, то знай: у меня больше нет сына! И можешь больше не появляться в моей фирме! — кинул на прощание отец и вышел из ресторана под руку с супругой.
Желваки ходуном заходили по лицу жениха.
— Прости! Не судьба! — сказал он возлюбленной сквозь зубы.
— Прости?! Ты о чем? Хочешь сказать, что свадьбы не будет? Ты испугался родителей? Ты что, маленький мальчик?
— Кто тебя за язык тянул? Зачем ты сказала про детей?
— Мог бы предупредить. Сам виноват!
— Закрой рот! Они правы!
— Что?
— Разве настоящая женщина может отказаться от своего ребенка? А ты двоих без зазрения совести выкинула как ненужные игрушки! Разве я смогу тебе доверять?
— Ну и га_д же ты! А кто меня заставил? Да пошел ты!
Дана вскочила с места и деловито двинулась к выходу, раскачивая бедрами и надеясь, что жених все же кинется ее догонять.
Но Тимур остался на месте, следуя приказу родителей, он решил поставить точку в их отношениях…
***
— Ну что, Потапов Олег Игоревич? Нам придется забрать детей, но если пообещаете исправиться, то мы на первый раз готовы вас простить.
Отец Инги и Ромы не отказался от своего образа жизни. После того как дети поселились у него, они стали свидетелями его ежедневных посиделок с друзьями, которые его навещали, а то и вовсе оставались ночевать.
В пьяной компании случались перепалки. Соседи не раз вызывали милицию. А потом в квартиру нагрянула и опека.
— Не надо меня прощать! Можете их забирать!
— Папа, мы не хотим в детский дом! — в один голос закричали дети.
— И вам не стыдно?
— А чего мне стыдиться? У них еще мать есть. Пусть она ими занимается. А где она, можете меня не спрашивать, сам не могу ее найти. Как сквозь землю провалилась…
***
Свадьба пела и плясала.
Праздновали во дворе дома на окраине города. Погода позволяла. На улице установили три стола буквой П. Среди приглашенных — соседи и родственники виновников торжества.
Со стороны жениха из родственников был самый дорогой человек — сестра. Ближе у Ромки никого кроме нее.
— Даже не верится, Ромочка женится. — хлюпала Инга от счастья, шушукаясь с тетей Машей.
— Вот вы и выросли. Ох, и натерпелись бедные дети.
— Спасибо, теть Маш!
— За что?
— А за то, что за домом приглядывали, за то что в детском доме навещали. А та женщина, что нас родила так не разу и не пришла. А про папашу и говорить нечего.
— А дом-то не узнать ни снаружи, ни внутри. А забор какой вознесли — загляденье. Руки у Ромы откуда надо растут. Повезло Катюше с мужем. Какие же вы с братом молодцы.
Инга не удержалась — по ее щеке быстро сбежала слеза.
— Ладно, Инга. Не будем вспоминать… День-то какой сегодня. Вот она судьба. Кто бы мог подумать, что Катюшка, влюбленная в Ромку со школы, дождется и из детского дома, и из армии своего принца. Вот они — настоящие чувства, проверенные расстоянием и временем.
— Да… На одной улице жили, может, если не отказались от нас мамаша с папашей, по другому бы судьба сложилась. Как знать… Худо без добра не бывает.
— Это точно! Все так, как и должно быть. А как у тебя на личном фронте?
— Учиться в столицу поеду. Ромку есть на кого оставить. Они с Катей пусть в доме живут, а я не буду их стеснять.
— Инга, к тебе пришли. — кто-то из гостей дернул за рукав девушку. — Просят тебя выйти.
Озадаченная Инга пожала плечами тете Маше, у которой возник вопрос в глазах. Кто же мог прийти, если все приглашенные уже здесь часа три как веселятся, а больше она никого не ждала.
— Инга, доченька… — распахнула объятия женщина.
— Легка на помине! — нахмурилась Инга, узнавшая в незваной гостье мать.
Дана сильно изменилась за те годы, что дочь ее не видела. Последняя их встреча была, когда она их подкинула отцу. Променяла на мужика, вычеркнув их из своей жизни.
Перед Ингой стояла не та яркая, уверенная в себе женщина.
Осталась лишь жалкая тень былой красоты.
Опухшее, морщинистое лицо с мешками под глазами. Худая сгорбившаяся старушка.
— Дочка, — на глазах Даны навернулись слезы, — а я как узнала, что вы с Ромкой домой вернулись… Дочка, дай я тебя обниму. — тянула трясущиеся руки мать.
— Зачем пришла? Узнала, что дом отремонтировали, да? Посмотри на кого ты похожа! Где твой принц, на которого ты нас променяла? И где ты была все эти годы, когда мы жили в детском доме? Вспомнила?!
— Я хотела по-хорошему, неблагодарная!
— Я неблагодарная?!
— Ромка женится, хочу видеть сына! С тобой у нас разговор не получился.
— А ну пошла вон! — грудью встала Инга, преградив путь мамаше.
— Это и мой дом! — завопила Дана. — Пусти, негодница!
— Был когда-то! Теперь у тебя нет на него прав, ясно?! Ты бросила нас, скрывалась от алиментов, думаешь, что мы все забыли и примем тебя с распростертыми объятиями?
— Вот это номер! — за ворота вышла тетя Маша. — Данка, явилась, не запылилась. И чего хотим?
— Дом хочет!
— Ух ты! Матерь Божья, проснулась! А чего ж ты сейчас-то вспомнила про имущество-то?
— Я хочу с сыном поговорить. Он меня поймет!
— И не мечтай! Не позволю испортить ему праздник. Убирайся!
— А мы сейчас полицию вызовем, давно ее ищут. Задолжала ты своим детям, Данка, не рассчитаешься! Беги лучше.
— Точно! Бегать у нее хорошо получается!
Тетя Маша достала из кармана пиджака телефон и начала набирать номер.
— Да пошли вы! — с презрением сплюнула Дана под ноги Инге и Маше и ретировалась, что-то бубня себе под нос.
— Теть Маша, не говорите Роме.
— Конечно, не будем его расстраивать.
— Теперь не отстанет. Увидела, что восстановили дом, так и будет тут ошиваться. Ромке житья не даст.
— Не будет. Побоится — посадят. Задолжала она вам. Ни копейки не платила и видимо не заплатит, вон как пугало огородное одета, бомжует наверняка.
— Да и ничего от нее не надо, лишь бы больше не пересекаться с ней никогда. Никогда ее не видеть. Умерла она для нас.
— Идем, Инга. Бог ей судья…
— Горько! Горько! — кричали гости.
А Инга, украдкой смахнув слезу, запретила себе думать об женщине, которая дала жизнь, но не принимала в ней участия. А теперь нет Дане места рядом с ними. Они чужие.
Заслуживает она прощение? А нужно ли оно ей, прощение?!
Жаль, что Дана так ничего не поняла и не осознала… Штанов может быть много, а дети — свое родное, дети дороже.
