Отец проклял ее, когда Катя сообщила ему о своей беременности. Причин было много, и больше всего Катю обидело то, тот прикрывался своей религиозностью, скрывая, может и от самого себя, главную причину – он уже давно условился о том, что Катя выйдет замуж за его компаньона по имени Эдуард Михайлович. Нет, тот компаньон вовсе не был мерзким старикашкой, скорее даже наоборот – старше Кати всего на десять лет, симпатичный и умный, она часто видела его в церкви, и он ей даже нравился, но… Сердцу ведь не прикажешь? У судьбы свои сценарии, и однажды, возвращаясь домой из музыкального училища, она встретила Пашу. Вообще-то, он стоял возле магазина и раздавал котят, но никто не хотел их брать, слишком уж все они были облезлые и, возможно, даже блохастые. У Паши были короткие светлые волосы и веселая улыбка.
— Почему они у тебя такие грязные? – строго спросила она, будучи истинной дочерью своего отца, который никогда не проходил мимо, если была нужна его помощь.
— Да это не мои, я их в подвале нашел. Поспрашивал у местных, а всем наплевать. Помрут же! Мамка у них, похоже, это…
Он живописно провел рукой по шее.
— Под машину попала, – добавил парень, прочитав непонимание в глазах Кати.
— Так привел бы их сначала в порядок, – не отставала она.
— Я уезжаю сегодня, в командировке был, куда мне их в поезд с таким букетом не пустят.
Катя впечатлилась ответственным юношей, который не бросил животных в беде, и решила помочь – взять их на себя. Он в ответ попросил ее телефон, чтобы справиться, как там котята. С этого все и началось. Встречались они почти год, родителям она не говорила, знала, что им это не понравится. Ну а то, что она забеременела… Конечно, они этого не планировали, но раз вышло, то вышло.
Честно говоря, они и не представляли, что будут делать. Паша рос без отца, маму потерял совсем недавно, была у него старшая сестра, но у той своя семья. Катя же, как единственная дочь весьма обеспеченных родителей, на помощь рассчитывала, хотя и догадывалась, что особой радости по поводу своего будущего материнства она не встретит.
Вышло все еще хуже, чем она думала – отец как с цепи сорвался, обзывал ее разными словами, которые никогда не позволял себе произносить, говорил, что она опозорила их, и, в конце концов, попросту выгнал из дома, сказав, что у него больше нет дочери. Мать, тихая и покорная женщина, хотя и плакала, перечить ему не стала. Так Катя очутилась в чужом городе — без денег, образования и работы, в комнате, окна которой продувались всеми ветрами мира.
Паша никогда не унывал и ни секунды не сомневался в том, что ему надлежит делать – женился на ней, нашел себе две дополнительные работы, чтобы к рождению ребенка снять квартиру, и ни разу не сказал о ее родителях ни одного дурного слова.
Родился мальчик в последний день января, и Катя назвала его Сергеем, правда, младенца не крестили – Паша наотрез отказался и сказал, что сын сам выберет себе веру, когда станет старше. Катя из-за этого немного переживала, даже позвонила матери втайне, но та, обычно спокойная и молчаливая, вылила на Пашу ведро помоев, и родителям Катя больше не звонила. Правда, на все праздники и дни рождения, включая Пасху и Рождество, она отправляла родителям открытки, и каждый раз телеграммой уведомляла о том, что у них родился очередной внук или внучка – за Сергеем шли Софья, Мария и Александр.
К тому времени, когда спустя двенадцать лет ей позвонила мать, у них с Пашей была уже своя квартира, пусть и купленная в ипотеку, дети ходили в школу и садик, а сама Катя работала в музыкальной школе, как, в общем-то, всегда и мечтала. То ли голос матери так изменился, то ли она забыла его за столько лет, но мать Катя сперва не узнала.
— Катерина? – прошелестел в трубке слабый голос. – Это ты?
— Да, я. Кто это?
— Это… мама.
Катя вздрогнула, как от удара, моментально выпрямилась, напряглась.
— Здравствуй, мама, – сказала она и замолчала. Что говорить, она не знала, и поэтому просто ждала.
— Катерина… Твой отец болен. Тяжело болен, – тут голос ее дрогнул, надломился. – Приезжай, пожалуйста. Он очень хочет тебя видеть.
— А внуков своих он не хочет видеть?
Катя не ожидала от себя такой злости – она много лет репетировала, что скажет, если ей позвонят родители, но все сразу пошло не по тому сценарию. Шесть лет назад, когда Сережа попал под машину и три недели лежал в реанимации, Паша звонил ее родителям и просил приехать – ей было так плохо, что он испугался, что если с сыном случится худшее, Катя этого просто не переживет. Но тогда отец сказал ему: «Сами виноваты, надо было крестить мальчика», – и бросил трубку. Если свою обиду она могла им простить, то за сына, их старшего внука, которого они никогда не видели, ей было обидно до слез.
— Где он был эти двенадцать лет? – продолжила Катя, все больше распаляясь. – А теперь я должна бросить все и приехать?
Мама заплакала и положила трубку. А Катя никак не могла успокоиться, весь день накручивала себя и вечером выдала мужу все, что она думает. Ей самой было странно, почему она не испытывает ни малейшего сожаления по поводу болезни отца, а только еще больше злится.
— Ты не права, – спокойно сказал Паша. – Бери детей и лети к родителям, ты им нужна сейчас.
Катя растерялась – все эти годы Паша всегда был на ее стороне, а тут впервые не поддержал ее решения. Ей стало обидно, и в тот вечер они серьезно поругались. Конечно, у них и раньше были ссоры, но кто-то из них обязательно шел на примирение, а на этот раз оба молчали весь оставшийся вечер.
На работу Катя пришла в ужасном настроении – никак не могла перестать злиться на родителей, злиться на Пашу, и от этого досталось и ее ученикам – она всеми была недовольна, так что одна девочка даже расплакалась. Это было никуда не годно, и Катя заставила себя успокоиться. Оставалась последняя ученица, самая талантливая – она готовила ее к конкурсу, и нужно было провести занятие на высшем уровне.
Ученицу звали Ева – ей было семнадцать лет, всего на год младше Кати, когда родители выгнали ее из дома, и глядя на нее, такую юную, ей всегда становилось грустно – как могли они отказаться от своего ребенка, оставить ее совсем без поддержки? Да, наверное, им было неудобно перед знакомыми, и папа много потерял в деньгах – Катя знала, что Эдуард Михайлович расторгнул с ним все контракты, видимо, и правда рассчитывал, что вкладывает деньги в будущую семью, но разве все это было так важно? И вообще – отец всегда был с ней излишне строг, а мать боялась слово ему поперек сказать, чем она заслужила такое отношение?
Когда пришла Ева, Катя так и не смогла до конца успокоиться, но постаралась взять себя в руки. Девушка была, как и всегда, бледна и молчалива, но трудилась так, словно бы от каждого нажатия клавиши зависела ее жизнь. Кате показалось, что Ева слишком напряжена, и она попыталась немного ее ободрить, а девушка вдруг разрыдалась.
— Что с тобой? – испугалась Катя. – Я тебя чем-то обидела?
Девушка покачала головой, а потом вдруг заговорила – быстро и горячо, словно убеждала кого-то. Она сказала, что не хочет больше заниматься музыкой, что она устала, что конкурсы выматывают ее, что она хочет жить обычной жизнью – ходить с подружками в кафе и смотреть сериалы, а не проводить всё свое время за пианино.
Катя растерялась – за те два года, что она занималась с этой девушкой, никогда не было ничего подобного.
— Может, ты просто устала? – предположила она.
— Нет, – отрезала Ева. – Точнее, да, но я устала уже давно, лет пять назад. Но мама не хочет этого слышать – она уговаривает меня не бросать, потерпеть еще один месяц, еще один год…
— Но маме виднее, – сказала Катя, и тут же осеклась. Внутри разрасталось странное чувство, отчего руки покрылись гусиной кожей, а во рту пересохло. Сережа мечтал кататься на скейте, но после операций это было небезопасно, и она запрещала ему, потому что хотела его защитить. Но кто сказал, что она права? Кто сказал, что права мама Евы?
— Я поговорю с ней, – пообещала она. – Не переживай, все будет хорошо!
Как только Катя закончила урок, она позвонила мужу и сказала:
— Наверное, я все-таки полечу. Одна, без детей – кто знает, как их там встретят.
— Я уже купил нам всем билеты, – ответил он, чем огорошил Катю. – Рейс рано утром, так что предупреди на работе, что тебя не будет.
Наверное, это было лучшее его решение в жизни. Хотя нет, лучшим было то давнее – спасти несчастных котят, без которых не было ни стойкого Сергея, ни хрупкой Софьи, ни задорной Марии, ни всеобщего любимца Шурика. Но теперь, благодаря второму его решению, в тридцать лет Катя вновь обрела родителей. Нет, не сразу, но первый шаг был сделан – ее отец, поняв, что ему осталось не так много времени, решил познакомиться с внуками, с удивлением узнав в старшем Сереже свои черты, а светловолосая Соня улыбалась также ласково, как когда-то улыбалась его мама. Он не попросил прощения у дочери, но подарил ей кольцо своей матери, и Катя оценила это – когда-то отец обещал, что заберет его с собой в могилу, так сильно он был привязан к нему. А вот мать просила у Кати прощение до тех пор, пока они обе в слезах не помирились. Дети же приняли бабушку и дедушку с любопытством и восторгом, для них это был новый опыт. И, может быть, отец Кати смог выкарабкаться только потому, что младшая внучка Мария читала ему Библию каждый день, а маленький Саша обещал показать, какие замки он умеет строить из лего.
