Горит костёр летят в небо искры, дым то стелется по земле, то понимается вверх.
— Дым, дым, я масла не ем, — шепчет девчонка с двумя хвостиками по бокам и немного торчащими ушками.
— Чё ты Лёлька? — спрашиваетвторая, немого пухленькая девчонка неуклюже усаживаясь рядом.
-Я? Ничего, ты что Варя вроде же собиралась в палатку?
— Да ты не идёшь, мне что-то не по себе, — говорит девчонка.
— Ты чё, испугалась? — спрашивает Лёлька, — иди, я ещё посижу.
-Ну Лёёёль, ну идём со мной, а? Я уже пожалела что пошла с тобой в этот дурацкий поход, — захныкала девчонка, — я устала, каша какая-то пригорелая, комары размером с ворону, ещё звуки всякие.
Спать на земле. Это ты меня притащила сюда, ууууу.
— Да Варя, тише ты. Ну что ты разнылась, зато мы с тобой знаешь, какие крутые будем, когда в сентябре в школу придём и скажем что со студентами в поход ходили…
— Да не хочу я быть никакой крутой, — уже чуть ли не в голос воет Варя, -я домой хочу, я печеньку, хочу, а тут муравьи, они мне везде лезут и в чулки и … везде, уууу.
Тебе-то Лёлька хорошо, ты вон какая тощая, тебя даже волки и не заметят, а меня сожрууут, уууу.
— Варя, да хватит тебе уже, ну прекрати. Давай посидим, смотри какой костёр, смотри. Нет никаких волков.
— Ага, конечно, тебе хорошо, у тебя братья здесь, а меня кто защитит, уууу.
Девочка с хвостиками, которую толстенькая Варя называла Лёлька, усиленно успокаивала свою подружку, наобещав что Лёлькины братья, в первую очередь конечно её, Варю спасут, ведь она лучшая подруга Лёльки.
-О привет девчонки, а я думаю кто там сидит.
Из темноты вынырнула чья-то фигура, одетая в плащ с капюшоном.
Варя взвизгнула, Лёля ойкнула.
— Вы чего, это же я Гена.
Инструктор откинул капюшон, явив миру прекрасно очерченный профиль.
Гена знал какое впечатление он производит на женский пол.
Вот и эти две малявки стояли открыв рот, божество с ними заговорило. Гена усмехнулся, а эта хвостатенькая ничего.
Сколько ей лет, а точно, две школьницы, она вроде девятый класс закончила,в десятый перещла, значит лет шестнадцать…
-Ой, ооой, ах, блиин, — Гена схватился за бок.
— Что с вами, — всполошились девчонки.
— Да так, ерунда, старые раны. Может посидите со мной, а то я теперь не усну…
Гена рассказывал сидевшим с открытым ртом девчонкам про бои. Как они шли по улицам Европы, про взятие Берлина, про свою подпись на стене Рейхстага…
Варя уснула, привалившись к плечу Лёльки, приоткрыв рот, она мирно посапывала.
А Гена говорил, говорил, говорил. Он показал Лёльке пулю вытащенную из него, она прошла рядом с сердцем. И показал шрам, большой, толстый рубец, почему-то он был с правой стороны, на боку.
Гена взял холодную ладошку Лёльки в свои горячие руки и подул на них.
— Замёрзла?
— Ннет
— Он накинул на Лёльку свой пиджак, потом они ещё немного посидели, разбудили Варю, Гена проводил девочек до палатки.
Надо ли говорить, что всю оставшуюся ночь, Лёлька не спала. Она мечтала как они с Геной будут встречаться, он её поцелует, потом они женятся… Потом…
Потом Лёлька уснула.
На второй день она так и пыталась поймать Генин взгляд. Крутилась около него, пыталась попасться на глаза.
К вечеру он наконец-то заметил изнывающую от чувств девчонку.
-О, Лёлька привет. Как дела?
Девчонка покраснела, разволновалась.
Вечером она опять села у костра, как назло никто не шёл спать, Гена балагурил, играл на гитаре, пел песни. Он отходил куда-то, потом вернулся какой-то взвинченный.
— Старые раны болят, — шепнула Варька на ухо Лёльке.
— Ага, наверное.
Бедный Гена, думает Лёлька, он наверное специально уходил ото всех, чтобы там стонать от боли, бедный.
В следующий раз, как только увидит что Гена отошёл, она пойдёт за ним и обязательно даст ему свою руку. Пусть он сжимает её, ей не будет больно, нисколечко.
На следующий день, когда ребята опять развели костёр и поставили палатки, кто-то пошёл спать, а кто-то сел к костру.
Лёлька сказала Варе что никуда не пойдёт, довольная Варя улеглась и сразу же захрапела, а Лёлька внимательно наблюдала за сидящими у костра парнями и девчатами.
Вот Гена что-то занервничал и встав тихонечко отправился в сторону реки. Лёлька выскользнула неслышно из палатки и невидимой тенью скользнула за Геной.
— Да не ходи ты за мной, сколько говорить можно?- Лёлька услышала голос Нины Филипповой, красивой девушки, которая училась с её братом на одном курсе.
Тихонечко раздвинув колючие косты можжевельника, Лёлька увидела стоящую у дерева Нину, она подняла одну ногу, согнув её в колене и приставила к дереву, руки сложила под грудью, спиной прислонилась к этому же дереву.
— Нина, я люблю тебя. Ты же знаешь…
-А я при чём? Я вот может товарища первого секретаря обкома люблю, и что мне теперь? Что ты ко мне прицепился, Ген? Ну не нужен ты мне, понимаешь. Я терпеть не могу таких, как ты, понимаешь.
Лёлька кусала кулаки и старалась не зареветь. Она постаралась тихонько уйти, прибежала в палатку и упав ничком, разрыдалась, стараясь не разбудить храпящую Варю.
Утром брат поймал её за руку.
— Лёлька, ты чего такая опухшая? Заболела?
— Нет, пряча заплаканные глаза сказала девчонка.
-А ну стой — брат заботливо потрогал лоб, — Нин, — окликнул он проходящую мимо Нину, — у тебя есть аспирин, чё-то Лёлька у меня затемпературила.
— Да конечно, — она тааак посмотрела на Мишу, брата Лёльки. Что Лёлька возненавидела её вдвойне.
— Не надо мне, не надо никакого аспирина.
Нина внимательно посмотрела на Лёльку, о чём-то задумалась, а потом взяла её за руку.
— Миш, я на речку её свожу, умою.
— Хорошо
— Не пойду я с тобой никуда.
— Пойдёшь, — спокойно сказала Нина.
Они спустились к реке.
-Ну, рассказывай.
— Что рассказывать
— Что тебе наплёл это трепло.
— Не понимаю о чём ты…
— Понимаешь, — сказала Нина, — это ты вчера там пыхтела в можжевельнике? Когда Генка мне в любви пытался объясняться?
— Нет… не я…
— Не будь дурочкой найди нормального мальчика по возрасту и влюбись в него.
-Я… Я не… Я… Ты … ты просто ревнуешь, ты злая, — выкрикнула Лёлька. Ты мстишь ему, потому что… потому что… что он … что я ему нравлюсь, вот.
И девочка, развернувшись, убежала.
Гена весь день был около Лёльки, помогал ей, подавал руку, смешил, девчонка таяла.
Миша бросал косые взгляды.
Вечером Лёлька лихорадочно вытряхивала из рюкзака вещи. Ну отчего она такая дура ну блииин, не взяла тот красивый ободок, и серёжки.
Придётся так идти к костру.
— Лёль, давай не пойдём никуда, — канючит Варя.
— Не ходи,- рассеяно говорит Лёлька,- спи ложись, ты как бабка старая.
Лёлька выбежала из палатки, не слушая нытьё подружки и попала в руки брата.
— Ты куда отправилась?
-К костру…
— Спать иди.
— Чего это?
-Я сказал спать пошла, быстро. И не смей носа показывать.
— Нет пусти или я закричу!
— Хорошо, ты сама напросилась. Брат схватил больно Лёльку за руку и потянул в сторону, где стояли палатки мальчиков.
-Ген, выйди.
Гена выглянул, увидел напуганную Лёльку и сердитого Мишу и нырнул обратно в палатку.
Откуда-то взялся второй брат, Серёжа он нырнул в палатку и выволок упирающегося Гену.
— Мы постоим, а ты ей скажешь, сам. Чтобы она не подумала что это мы придумали.
— Что сказать, парни?- Гена втянул голову в плечи, Лёльке стало как-то тоскливо и засосало под ложечкой.
— Всё! Ну…
Ребята отошли в сторону, Лёлька стояла опустив голову.
— Лёль, это. Ты хорошая девчонка, я … я не подхожу тебе, понимаешь…
— Гена…- голос брата раздался неожиданно, Гена вздрогнул, Лёлька подняла на него заплаканные глаза.
Ей было отчего-то стыдно за Гену, она не понимала почему, но хотела провалиться сквозь землю…
— Лёль… прости…я врал всё…
— Что? — едва слышно спросила девчонка.
— Да всё. Ну какой Берлин какие войска. Ты какого года рождения?
— Пппятьдесят второго, при чём тут это?
-А я сорок пятого, мне двадцать два года.
— Но как … как же… пуля…
— Нашёл, в армии, на стрельбище.
-А шрам?
— Пффф, аппендицит. Блин, из-за твоей тупости, я стою и объясняюсь тут, под пристальным взглядом твоих братцев. Не ходи за мной, поняла. Прицепилась как репей.
-Но Гена…ты же…
-Да отвали ты, а…я Нину позлить хотел, чё тебе надо от меня, малолетка. Уходи…
Лёлька убежала к реке.
Она слышала что идут братья следом
Ей хотелось утопиться, кажется все знали о её позоре, как она стояла, а Гена кричал на неё.
— Дура, дура,- шептала она и плакала уткнувшись в коленки.
Она слышала что кто-то подошёл и сел рядом, обнял за плечи.
-Ну успокойся, успокойся.
— Отстань, — дёрнула Лёлька плечом
-Тише тише. Я тоже так же однажды влюбилась, только у меня брата не было рядом…
-И что? — зашмыгала носом девочка
-Ничего, — Нина покачала головой, — твой брат рядом оказался и спас…
-В смысле? -Лёлька перестала реветь.
-В том самом, ты уже большая, должна понимать. Вот поэтому я и ненавижу таких слащавых как Генка, сволочи они. Видит же что девчонка влюбилась и чуть не воспользовался.
Добро пожаловать во взрослую жизнь.
Я не говорю что Гена тебе сделал бы что-то плохое, он слишком труслив для этого, просто, будь аккуратнее. Братья не всегда рядом могут быть.
Лёльку вырвало.
До конца похода они старались не пересекаться с Геной.
***
Ольга Петровна встречает свою дочку из турпохода.
— Ма, мама!- Танюшка машет рукой.
Загоревшая, вытянувшаяся.
— Привет, мой турист! Ну как?
— Классно мам, у нас такой инструктор прикольный был, Генадий Иванович, он такой весёлый. Столько знает историй, служил в Афгане.
В это время мимо проходил красивый, седовласый мужчина, с гитарой на плече и рюкзаком, в окружении девчонок и парней.
— Генадий Иванович, до свидания, — кричит ему вслед Танюшка.
— До свидания Танюшка- хохотушка…
— Генадий Иванович?- Ольга Петровна смотрит с улыбкой на инструктора, — а где же Сергей Николаевич?
-А он заболел ма, его заменили на Генадия Ивановича. И к лучшему, Сергей Иванович такой строгий…
Ольга смотрела в упор на инструктора.
— Зздравствуй, Лёля.
— Здравствуй, Гена.
— Дочка твоя?
-Да!
— Похожа. Ну я пошёл…
— Иди…
— Мааам, а ты знакома с Геннадием Ивановичем
-Угу, знакома.
-У вас были романтические отношения?
— Что? О чём ты говоришь? Какие отношения? Таня, он… он не пр… не пр… Он…
— Мам ты чего? Ты хочешь спросить не приставал ли ко мне Геннадий Петрович? Нет! Мама ты чего? Он же старый, да к тому же служил в горячей точке…
Да нигде он не служил, Тань! В стройбате он служил.
И Ольга Петровна рассказал всю историю, что случилась с ней в юности.
Танюшка долго хохотала.
-Ма, он же нам пулю показывал, ха-ха-хаи шрааам, ой не могу…Слушай, ядевкам расскажу, от ржать будут.
-Ржать?
-Ну смеяться, ма…
Они другие, думает Ольга, которая раньше была Лёлькой, это она, воспитанная на книгах, напридумавшая себе романтических чувств, кисейная барышня…
Эти дети растут в другое время. Когда попраны идеалы, девчонки свободно общаются с парнями.
Вот и её Таня, Ольга уверена, она сможет дать отпор, и не попадётся на удочку никакому Гене.
А ей, Ольге, было тяжело произнести слово приставал. И страшно было услышать ответ, потому что она не знала, что стала бы делать сэтим ответом, если бы вдруг он оказался полжительным.
Но она вспомнила слова Нины, что Гена вряд ли что позволит плохое, что он трусоват. Скорее всего таким и остался, успокоилась Ольга.
Они совсем другие, наши дети, думает Ольга, хорошо это или нет, покажет время.
Ах, как летит жизнь, думает бывшая девочка Лёля, вроде совсем недавно она была девчонкой и плакала от обиды и стыда на берегу реки…
